(К слову, циркачи были запланированы по программе, но готовились выступать позже и только в зале резиденции. За непредусмотренное представление на площади нерастерявшиеся артисты запросили двойную оплату. Им без торга заплатил сам премьер-министр, лишь бы понапрасну не гневить короля.)
От усталости Варя плюнула на регламент и ушла следом за королем и принцем во дворец. На пороге их нагнал Радмил:
— Прошу прощения! У меня срочное сообщение!
— От кого? — грозно нахмурил брови Твердивер.
Паж кивнул в сторону остановившейся поодаль барышни, в волнении заламывающей локти. Из-за непривычно пышного яркого наряда и праздничной прически Варя не сразу узнала в ней учительницу, подругу Алояса Вихря.
— Непредвиденные обстоятельства неотложного характера вынуждают сами знаете кого сильно задержаться, — понизив голос, передал Радмил. — Предположительно, он освободится не ранее чем через два часа. Его высочеству и его величеству велено передать глубочайшие извинения. О точном времени прибытия нам обещали сообщить заблаговременно.
— Что ж поделать, — вздохнул Твердивер, — лишь бы явился.
— Мне сделать объявление? — предложил паж. — Скажу, будто Тугохвалу было ниспослано знамение о том, что брак, заключенный на закате, окажется более удачливым.
— Неплохая идея, — пожал плечами король. — Ступай.
— Лучше пойти мне, — вызвался Злат. — Мстислада!
— Да, ваше высочество? — мигом обнаружилась княжна.
— Пойдем, постоишь рядом молчаливым подтверждением, народ тебя обожает.
— Ах, вы мне льстите, ваше высочество!
— Прекрати, и так тошно.
— На людях не смею обращаться к вам иначе, мой принц.
— Издеваешься?..
Следующие два часа ожидания показались Варе минутой — сидя-то на мягком диванчике! Да притом что Радмил приказал служанкам принести для будущей принцессы освежающие напитки и легкие закуски, а еще тазик с прохладным травяным настоем, чтобы, сняв туфли и чулки, унять гудение в ногах, ведь впереди еще бал на всю ночь. В этот момент Варя воспылала к пажу искренним обожанием и от всей души предложила его расцеловать. Тот, хмыкнув, от поцелуев увернулся, впрочем, от тарталеток из одной тарелки не отказался.
…Солнце низко склонилось к горизонту, площадь и небо над нею окрасились в золотисто-персиковые тона. Музыканты, циркачи и певцы продолжали концерт, веселя публику. Горожане под стенами ратуши не удержались и начали праздник вперед именитых гостей. Дворяне осуждающе косились в их сторону, перешептывались между собой, но терпеливо ждали королевского указа, разрешившего бы войти в резиденцию и наконец-то сесть за давно накрытые столы. Впрочем, некоторые благородные особы (в основном молодежь) отринули предрассудки, вняли радушным приглашениям своих нетитулованных знакомых и теперь счастливо крейсировали между двух полюсов, разнося шутки, сплетни и хмельное веселье.
Ровно в назначенный срок к дежурившему на крыльце Радмилу подошел Белокрас Вран. У запыхавшегося ювелира был не завязан шейный галстук, не застегнуты манжеты праздничного камзола, дорожные сапоги вычищены явно на скорую руку, а сзади под коленом на штанах, не гармонирующих с камзолом, виднелось грязное пятно. Он явно очень торопился успеть принести доверенную весть.
Выслушав то, что ему шепнули на ухо, Радмил, отбросив ставшую уже излишней секретность, с крыльца проорал, пытаясь перекрыть шум праздника:
— Наш гость прибудет через пять минут!
Злат и Варя, коротавшие время, сидя на открытой галерее с видом на площадь, дружно подхватились и ринулись по лестнице вниз. На выходе они столкнулись с чародеем и королем, едва избежали общей кучи малы — и все вместе быстрым шагом, стараясь не сорваться на бег и сохранить достоинство, направились обратно к алтарю.
— Прекратить музыку! — орал-распоряжался Радмил. — Очистить центр площади! Быстро всем отойти во избежание несчастного случая! Не устраивайте давку! Хор! Где хормейстер?! Начали венчальный гимн, сейчас же! Не с начала, пойте с окончания! Ну?!
Твердивер и Тугохвал также существенно сократили обряд и, протараторив самые необходимые формулы, быстро перешли к финальной части, где ставился главный вопрос дня:
— Присутствует ли здесь кто-нибудь, кто желает препятствовать соединению этого мужчины и этой женщины? Если у кого-либо имеются важные причины высказаться против сего союза — говорите сейчас!
Снова над площадью воцарилась тишина.
Варя обратила внимание, что солнце успело полностью скрыться, по небу разлилось красивое зарево — от сдержанно-розового на западе через сочно-бирюзовый в зените и далее в мягкую синеву на востоке. Зато Кольцо, широкой дугой висящее на южной части небосвода, засияло, кажется, еще ярче, отражая лучи ушедшего за горизонт светила. И ровно над серединой Кольца — два золотистых растущих месяца, спешащие друг за другом.
Его величество и главный чародей королевства продолжали молчать. Тянули паузу, словно так и надо, будто это обязательная часть церемонии. Принц Злат тоже окаменел, и Варя по его примеру замерла, только глазами стреляла по сторонам.
Минуты шли, ожидание затягивалось, растягивалось, тянулось, словно теплая карамель, почерпнутая ложкой…
…и оборвалось внезапно.
Оглушающий треск заставил всех обернуться. Примерно между ратушей и тортом воздух разорвался неровным зигзагом. Рваные края растянулись в стороны, открыв проход. Из искрящегося колючими молниями портала на площадь выскочила крылатая косматая зверюга.
Высокие ходули-«босоножки» сайгака громко ударились о мостовую. Засеменив лапами и замахав крыльями, чтобы удержать равновесие, закрутив хвостом, зверь сбил в гармошку ковровую дорожку, но на скорости с трудом развернулся-таки боком — и умудрился не влететь мордой в торт, хотя всё к этому шло.
Над толпой пронесся общий вздох изумления и восхищения ловкостью скакуна.
Но ходули поскользнулись на сбитом ковре, сайгак на мгновение припал на лапы… И от резкого движения зверя наездник вылетел из седла. Упав прямо на торт. Купол чар, защищавший свежесть кремовых розочек, не спас кулинарный шедевр. Столик под тортом опрокинулся, смятая бисквитная башня мягко и неотвратимо накрыла рухнувшего на мостовую всадника липкой лавиной.
Варя испуганно вскрикнула.
— Снежен? — позвал Злат, но тот не пошевелился. — Он без сознания!
Белокрас кинулся бегом на помощь, Злат последовал за ним.
Из-за прилипшего крема недоумевающая толпа не смогла рассмотреть не то что лица гостя, но даже разобрать, во что тот одет. Злат и Вран, пока его поднимали, пока приводили в чувства, затем повели во дворец, поддерживая с двух сторон — тоже оба измазались. Вдобавок под пятнами крема на госте постоянно что-то взрывалось, будто по всему телу у него были прикреплены петарды, под высокие резкие щелчки ошметки бисквита и взбитых сливок разлетались во все стороны.
— Осторожно! Не подходите, может ранить осколками! — предостерег всех Вран. И сам тотчас получил царапину на щеке.
Они скрылись во дворце, и толпа зашумела, торопясь обсудить неожиданное явление.
Испуганно ревущего сайгака поспешил успокоить Чуролют — потрепал зверя по лохматой шерсти, заставил пригнуть голову, что-то пошептал в мохнатое широкое ухо, ласково почесал между рогами. Сообразительный зверь чувствовал свою вину за несчастье с хозяином,