— Посмотрю я, куда денется это разнообразие, когда на горизонте покажется твой пирог, — не смог удержаться от шпильки я.
— О, надеюсь, это будет очень нескоро, — ухмыльнулся он, шагая в открывшуюся арку, — утром пришлю девчонок.
И за этим сластолюбцем закрылся переход.
— Уважаемый Тизкар, — обратился я к Мудрому, — для меня честь принимать тебя в моем доме. Будь моим гостем, пока не определишься со своим. Многие Дворцы пустуют, но, если желаешь, мы отстроим тебе твой прежний.
— Нет, мой мальчик, — он печально улыбнулся, — без моей Лунны для меня любой Дворец словно пустыня. Скоро ты поймешь меня, осознав в полной мере зависимость от своей пары. Если не возражаешь, я приму твое гостеприимство.
— Буду рад, — я чувствовал в груди нервную пульсацию симбионта.
Это означало одно — скоро проснется моя Кэт. Ни за какие сокровища Вселенной я не пропущу мгновение ее пробуждения.
— Мне тут Ильшур за столом поведал много интересного, — отзвался Мудрый, — я бы хотел исследовать подвальную комнату, где тексы проводили свои ритуалы. У меня много догадок на этот счет.
— Делай, что сочтешь нужным, Тизкар, — я был уже на пути к своей спальне и ничто не могло меня остановить, — твои приказы в моем замке будут восприниматься как мои.
В подтверждение своих слов отпустил поток силы. Искрящаяся змейка скользнула с моих пальцев, растворяясь в пространстве. Никак не привыкну к тому, что вижу ментально-энергетические потоки.
— Иди, иди, Анситор, — по-отечески напутствовал меня Тизкар, — ночь в своем апогее и скоро день вновь сменит ее, ты нужен своей паре. А я найду, кто обо мне позаботится.
В покои я практически влетел, чувствуя, что вот-вот мое неожиданное счастье откроет свои прекрасные глазки. Она лежала на огромной кровати, такая маленькая, такая хрупкая, такая вся моя. Медленно опустился в кресло, не в силах отвести взгляд от своего сокровища. Как много я хотел сказать ей уже утром, после нашей первой волшебной ночи. И как много печальных событий за этим последовало. Пусть ругается, пусть кричит, я заслужил ее гнев. В конце концов у меня вечность, чтобы вымолить у нее прощение. Мне теперь есть для чего жить, есть к чему стремиться, и есть за кого отдать эту самую, долгую, драконью жизнь.
Вот ее размеренное дыхание стало глубже, ресницы задрожали, она потянулась, как сонный котенок, и вздохнув, наконец, открыла глаза. Я сидел тихо, ловя каждый момент ее пробуждения. Нежность переполняла мое сердце. Нет в мире ничего прекраснее любимой женщины. Моя Кэт тихо лежала и осматривала помещение. Потом, видимо, узнав спальню, медленно села в кровати, закутав в одеяло свое нагое тело. Ее взгляд неспешно обводил все помещение, пока не остановился на мне. Кэт, мой проснувшийся котенок, моя лучистая девочка сидела и смотрела на меня. Я ожидал всего — гнева, злости, но ее взгляд был безразличным, словно она смотрела не на меня, а на предмет мебели. Это было больно. Самое дорогое для меня существо не испытывает ко мне никаких эмоций? Не может этого быть. Она просто еще не проснулась. Сейчас она придет в себя и ее лучистые глазки снова засияют. Я улыбнулся своим мыслям.
— Привет, — сказал, как можно спокойнее.
Глава 15. В любви, как на войне — все средства хороши
Екатерина Мещерская
Мне снова приснился чудесный сон. Не было четких событий, не было четких образов, было лишь руки, большие, мужские руки, обнимавшие меня. Они дарили тепло и нежность, защищали, укрывали, заставляли поверить в свою исключительность и необходимость. Как же не хотелось, чтобы заканчивалась эта добрая сказка.
Пробуждение, снова пробуждение. Снова неизвестность. Произошедшие события медленно всплывали в памяти. Словно туман рассеивался в голове открывая четкие картинки событий. Вот радостное утро после первой моей ночи с мужчиной, вот серые, безликие люди, трессианка… страх… коридоры… Чертовы черные дыры их проклятого космоса! Боль. Моя боль! Море боли и крепко стиснутые зубы. Прислушалась к своим ощущениям. Странно, ничего у меня не болит. Пошевелила руками, ногами — ничего. Я умерла? Нет, не может этого быть. Я отлично чувствую каждую клеточку своего тела. Меня снова лечили этой вонючей жижей! Но этот Герин говорил о яде… Может моя память и упустила некоторые события, но основное я вспомнила. Не буду сейчас об этом думать. Видимо, здесь принято оживлять почти мертвых, чтобы вновь их пытать. Проклятый космос! В детстве, глядя на звезды, разве могла я предположить весь ужас, что тут творится? Конечно же нет. На Земле, на моей милой, далекой Земле звезды, ночное небо, космические дали — неотъемлемые символы романтики.
Да, романтика в этом космосе та еще. И Анситор тот еще затейник. Это же надо, так правдоподобно вздыхал, так бережно и трогательно любил, чтобы утром отдать на забаву своим тексам. А я ведь поверила. Поверила, что все плохое в моей жизни закончилось. Верила и ждала его до последнего. Дура. Он так и не пришел. Да и зачем? Все верно, правильно говорил текс, Дракон получил свое и выкинул из своей жизни ненужную игрушку. Хотя, я все еще жива. Может и не выкинул, поиграет еще немного.
Открыла глаза. Боги! Снова эта спальня. Неяркий искусственный свет заливал пространство комнаты, значит на планете ночь. Перевела взгляд на темные окна. Да, так и есть, ночное небо и незнакомые звезды, а еще две луны, большой голубоватый шар и рядом с ним маленький красный. Красиво, но это чужая красота. Угораздило же меня. Вот умру, и даже никто не всплакнет на моей могилке, а может и могил у них здесь нет. Может хоть Валька, где-то далеко, дома всплакнет, вспомнит, что я была, жила, о чем-то думала, о чем-то мечтала…
Стоп. Что значит была? Я есть! Я жива! А пока жива я — жива и надежда, надежда стать свободной, а если очень повезет, то и любовь найти. Как не крути, а именно о ней мечтает каждая женщина, природа у нас такая. Когда-то один фей пообещал мне принца. Что же, принц у меня уже был. Титул для любви не главное. Душу нужно искать, родную душу.
Спальня ночью выглядела несколько по другому. Неяркий свет, источника которого я так и не смогла определить, делал ее уютнее. Переводила взгляд с одного предмета на другой, пока не увидела ЕГО. Дракон. Он сидел в большом кресле, закинув ногу на ногу и улыбался. Красивый, холеный, доверительная улыбка на лице, не мужчина — мечта каждой женщины. Кажется, что эта улыбка лишь тебе одной, что ты — центр его Вселенной. Знаю, проходили. Больше меня не обманешь.
— Привет, — мягким, приятным до дрожи во всем моем теле голосом сказал Анситор.
Вот как это ему удается? Ведь знаю, что врет. Знаю, что улыбка его фальшивая. Знаю, что внимательный взгляд на «единственную» отрепетирован тысячелетиями. Все понимаю — разумом, а тело предает, стоит лишь ему посмотреть или заговорить. Нет, милый мой Дракон, я теперь ученая. Знаю, что за экстазом в этом замке неотъемлемо следует наказание и боль. Что же, я готова. Вот только чувства свои и эмоции спрячу поглубже, с ними, знаете ли, больнее, острее чувствуешь предательство. А без них хорошо, без них легко. Не было чувств — не было и предательства. И не смотри на меня так, Дракон, я все равно не стану играть по твоим правилам, и выход найду, и домой вернусь тоже. Постаралась ничем не выдать своих мыслей.