заклинание, если это правда то, чего ты хочешь. Но я буду рядом, если что-то пойдёт не так.
Кристофер не отговаривал. Закончив, он плавно опустился в кресло и замер там, сложив ладони домиком. Колдун, чья сила может взвиться смертью и кровью на кончике кинжала, но тот, что останется рядом с умирающим братом. Эндрю осел на ближайший табурет. Он не знал, что сказать, слова никогда не были его сильной стороной. Даже для их группы тексты обычно сочинял не он. Эндрю терялся, не зная, что сказать, понимая, как это может угнетать Кристофера.
— Я не помню.
— Да с чего бы? Колдовство управляло тобой, ты ему поддавался. Когда я заходил к тебе в комнату, я даже слышал его. Ну, мне так казалось. То, что мог я по сравнению с тобой, казалось смешным.
— Возможно, тогда избавляться от него — ошибка.
— Но решать только тебе.
Эндрю понял, что Кристофер примет его любое решение. Он рисковал! Ещё как! А если всё вернётся, но уже не запереть щитом обратно? Что если он снова будет умирать?
Когда вошёл старик Лоусон, в гостиной только слышался плеск декоративного фонтанчика. В одной руке Лоусон держал трубку, в другой — стопку каких-то бумаг, выпирающих из папки. Прошаркав к столу, он шлепнул папку поверх разбросанных книг, взвилось облачко пыли. Глянув по очереди на каждого, он хмыкнул и грубовато уточнил:
— Ну? Ты всё ещё хочешь? Я кое-что набросал, посоветовался кое с кем, так что можно начать.
— Учтите, если что-то пойдёт не так, я всё-таки тоже колдун, пусть и не такой мощный, как мой брат.
— Дело не в мощи, а в навыках. Не сомневаюсь, Кристофер, не сомневаюсь. Только и ты не забывай, что я не дряхлый старикашка. И в отличие от других в этом доме глупости совершать не собираюсь. Как и ввязываться в неприятности.
Эндрю нахмурился, не совсем поняв последнюю фразу, а вот брат явно расслабился. Мелькнула мысль, но Лоусон уже повернулся к нему и бросил коротко:
— Раздевайся. Только верх, у тебя всё в руках сосредоточено. Можно закатать рукава, но лучше снять, чтобы ничего не мешало. И вот ещё что…
Эндрю уже стянул с себя чёрный балахон и футболку, радуясь, что в доме достаточно тепло и он вряд ли замерзнет. Интонации в голосе наставника его насторожили, и он уже хотел поторопить, а что ещё, когда тот сам продолжил.
— Ко многим ритуалам стоит подходить с ясной головой и целью. Знать, что ты хочешь получить в конце. Снять щит — это одно, но что будет с ним дальше? Это не конец ритуала. Ты должен знать, что в конце.
«Не умереть». Но это не совсем верный ответ. Эндрю мотнул головой, отгоняя прочие назойливые мысли. Не хотел, чтобы Кристофер видел, если что-то пойдёт не так. Не хотел причинить ещё кому-то вред. Не хотел, чтобы из-за него страдали другие. Не хотел…
Эндрю опустил взгляд на свои руки, покрытые яркими татуировками, скрывавшими символы щита. «Ты не мог контролировал колдовство.».
— Я хочу понять, — произнес он так тихо, что не был уверен, что его расслышали, поэтому повторил громче. — Я хочу понять это колдовство, узнать, как оно работает. Управлять им.
— Интересно. Знания среди нас всегда ценились больше всего. Учти, я начну, но ты сам продолжишь. Сейчас объясню, что надо делать. И да, это может быть неприятно.
— Я готов.
Кристофер наблюдал, как Эндрю устроился в удобной расслабленной позе в кресле, старик Лоусон — рядом с ним на низком стульчике. Они некоторое время обсуждали сам ритуал, Кристофер прислушивался, чтобы знать, что и как может пойти не так.
А потом ощутил колдовство брата. Не как обычный ритуал других семей, нет, казалось, вибрации отдались в его собственную кровь, напоминая, что Кристофер тоже отчасти с этим связан, ведь щит действовал и на него. Легкое натяжение, на которое он точно раньше не обращал внимания. С рук Эндрю в воздух поднимался сложный узор, похожий на голубоватые руны, начертанные в воздухе. Он сам охнул, а потом его губы зашевелились.
Кристофер подался вперед.
Эндрю резко вскинул голову и посмотрел прямо на брата.
Как и много лет назад, колдовство густо поднялось в комнате, будто плотный смог, в котором звучали отголоски всех созданных заклинаний. Кристоферу казалось, щит тыкался, как потерянный пёс, стараясь найти хозяина. Пока Эндрю ещё удерживал его на себе, а потом что-то сдвинулось и изменилось.
Во взгляде Эндрю появилась боль и… борьба. Кристофер резко ощутил, как брату тяжело, как ритуал выкручивает его изнутри, как вырывается на свободу после долгих лет томления подобно птице.
Потом руки Эндрю шевельнулись и замелькали в воздухе. Резкие движения, росчерки, взмахи кистей.
Легче не становилось. В воздухе ощутимо пахло чем-то травянистым, а ещё — кровью. Смертью, которые приносил щит в угоду безопасности того, кто на него завязан. На лбу Эндрю выступил пот, его глаза закатились, но руки продолжали двигаться.
— Он в порядке?
— Не знаю. Но держится. Если сейчас не справиться, от этой комнаты может ничего не остаться.
— Я могу помочь?
— Не сейчас.
Движения прекратились, руки Эндрю замерли в воздухе. Незрячие белки всё так же смотрели прямо на Кристофера, гипнотизируя. И где-то глубоко внутри раздался вопрос: «ты тоже ворон?»
Кристофер понятия не имел, что это значит, но ответил, что «да».
А потом Эндрю закричал. И вязь заклинания стала меняться, выстраиваться иначе, оплетая вновь его руки. Пальцы вцепились в ручки кресла, Эндрю изогнулся дугой, казалось, ещё немного — и его кости прорвут кожу, а рёбра прорастут наружу. Кожа покрылась мелкими капельками кровавого пота, воздуха не хватало.
— Ему надо помочь!
— Сядь! — рявкнул Лоусон, вырастая горой перед взметнувшимся Кристофером. — Это бесполезно. Он подстраивает щит под себя. Перемалывает. Это сложно.
Кристофер в нетерпении подошел к креслу и положил ладонь на лоб брата. Он не стал лезть в то, что не понимал, но готов был держать брата столько, сколько нужно.
Спустя пару часов Эндрю спал в машине Кристофера, укрытый одним из цветастых пледов. Кристофер курил рядом и смотрел на поместье Лоусонов. Старик стоял рядом, задумчивый и тихий.
— Ты ведь знаешь про Сильвию.
— Кое-что.
— Но не скажешь, что она затевает и причастна ли вся семья.
— Мой сын не очень хорошо разбирался в воспитании детей. Я не буду говорить, что Сильвия права, но и подставлять её не собираюсь. В любом случае, здесь её нет.
— Так и думал. Но на чьей стороне её семья?
Лоусон долго молчал, Кристофер уже почти