позволившего им это сделать: гибкость, систематичность и динамизм. Авторы «Пермской нефти» часто ссылаются на практику западных нефтяных компаний в области управления трудовыми ресурсами, сравнивая свой предыдущий «Меморандум о развитии» с аналогичным документом, который, отмечается с гордостью, вышел два года спустя: «Путь “ChevronTexaco”». В книге делается вывод, что «“Пермнефть” и “ChevronTexaco” движутся в одном направлении, наиболее прогрессивном и адекватном современному состоянию нефтяной промышленности в мире и уровню развития управленческих технологий» [Маганов 2003: 212].
Ответ на вопрос о том, превращалось ли ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» постепенно в способное приспосабливаться к обстоятельствам отраслевое предприятие, как с удовольствием утверждало его руководство, зависит от точки зрения отвечающего, и по этому поводу в Пермском крае велись серьезные дебаты. Очевидно, что массовые увольнения в Чернушке и других нефтяных городах ознаменовали собой резкий отход от практик как советской эпохи, так и начала 1990-х годов, что выразилось и в ликвидации старых укоренившихся НГДУ, и в отказе от моногородов советского типа. Очевидно также, что дефицит начинал принимать капиталистический характер: управление поставками нефти с целью максимизации прибыли, а не добыча любой ценой, как в дефицитной социалистической экономике. Однако мало кто из тех, с кем я встречался, стал бы утверждать, что ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» было столь же адаптивным и гибким, как родственное ему северное предприятие ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь». Наоборот, несмотря на реструктуризацию, нефтяные города юга
Пермской области по сравнению с ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» все еще казались одному из моих знакомых похожими на феодальные владения, которыми управляли, по его выражению, «советские бароны» – просто эти бароны научились пользоваться языком контрактов и субконтрактов предприятий, обслуживавших нефтяные месторождения.
ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь»: финансовый капитал на севере Пермского края
ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» было создано в начале 1996 года, и от ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» ему передали два производственных объекта ЛУКОЙЛ-Пермнефть: Полазненское НГДУ и остатки Краснокамского НГДУ (которое, как старейшее и наименее производительное из пяти НГДУ Пермского края, было расформировано осенью 1995 года на том же собрании акционеров, на котором «Пермнефть» вошла в «большой “ЛУКОЙЛ”»)[182]. Важно отметить, что переданное ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» имущество было полностью свободно от задолженностей, а все долги, имевшиеся у «Пермнефти» на момент передачи, остались за ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть». Таким образом, новая дочерняя компания «ЛУКОЙЛа» на севере Пермского края начала с чистым балансом, в то время как ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» должно было погасить задолженность в 900 миллиардов рублей[183]. Хотя ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» и ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» сотрудничали по многим вопросам, включая добычу и транспортировку на определенных территориях, но с 1996 года, когда они начали действовать независимо друг от друга, между двумя компаниями появились некоторые принципиальные различия – к выгоде ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь». Во-первых, ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» на юге полностью принадлежало «большому “ЛУКОЙЛу”», и его производственные и финансовые цели всегда определялись в Москве, а это означало, что возможности нововведений здесь были сравнительно ограниченны – несмотря на новые требования в отношении маневренности и гибкости. С другой стороны, как отметили несколько бывших работников ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь», с которыми я говорил, ключевыми составляющими успеха предприятия было как то, что оно наполовину подчинялось местному руководству, так и то, что оно пользовалось региональными связями: ведь это позволяло компании относительно быстро принимать собственные решения. Во-вторых, нефть с севера Пермского края чаще была более легкой и бессернистой, чем нефть с юга, что делало ее переработку менее трудоемкой и менее дорогой; зачастую нефтеперерабатывающие заводы боролись друг с другом за нефть, поступавшую с севера Пермского края.
ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» провело и у себя некоторые из тех реформ управления, которые проводились в Чернушке и других нефтяных городах на юге, но благодаря гораздо меньшему числу работников здесь эти реформы были не так сложны и противоречивы. Основное внимание ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» с самых первых дней уделяло не столько трансформации производственных отношений, сколько юридическим, финансовым и акционерным структурам, из которых и состоит современная нефтяная корпорация. Если ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» было новым домом для старых советских нефтяников, то «скелет» [Биккель, Федотова, Юзифович 2009:99] коллектива работников и руководства центрального офиса ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» состоял из ветеранов ПФПГ (особенно «Нефтьсинтезмаркета») и имел связи с краевой государственной администрацией. Глянцевый буклет ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» «План первой пятилетки», выпущенный в 2001 году, напоминал ежегодник ПТБ и ПФПГ. Кузяев занимал должность президента. Бельтюков, один из ближайших помощников Кузяева с первых дней существования Пермской товарной биржи, был его первым заместителем по корпоративным вопросам. К Бельтюкову присоединились В. А. Лобанов, уважаемый нефтяник родом из Осы, – в качестве заместителя директора по буровым работам, и А. Л. Булгаков, до 1996 года бывший заместителем главы налогового управления Пермского края, – в качестве заместителя по финансовым вопросам. Руководителем бухгалтерии стала Т. А. Загурская, прежде возглавлявшая бухгалтерию «Нефтьсинтезмаркета» ПФПГ, а юридическими вопросами занимались Е. П. Воскобойников, бывший служащий советского Госснаба, переехавший в Пермь в 1990 году и работавший на Пермской товарной бирже, и И. В. Фомин, также выходец из ПТБ и ПФПГ. П. В. Тюленев, перешедший в «Нефтьсинтезмаркет» из ПНОС, работал в ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» в должности директора по переработке и поставкам. За некоторыми исключениями, связанными с добычей, все это были финансисты нефтяного комплекса Пермского края [Волчек и др. 2001].
Я уже отмечал ключевую роль этой команды в разработке и реализации программы топливных векселей Пермского края. Они также занимались и другими финансовыми проектами. Например, при поддержке как Пермского края, так и «большого “ЛУКОЙЛа”» ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» смогло получить крупные кредиты от европейских банков для инвестирования в новые технологии, позволившие увеличить добычу нефти на старых нефтяных месторождениях и активизировать поиск новых месторождений на сравнительно неисследованных северных окраинах Пермского края. Добыча ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» быстро превысила 2,5 миллиона баррелей, которые, согласно условиям первоначального соглашения между «большим “ЛУКОЙЛом”» и Пермским краем, пошли в региональный государственный операционный и бартерный фонд; около 30 % нефти, добытой компанией, в 2000 году пошло на экспорт [Волчек и др. 2001: 92]. В 1997 году, когда была свернута программа векселей, которая с января 1996 года занимала ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь», компания создала новое специальное подразделение для решения конкретных проблем, связанных с работой с подразделениями, компаниями, находившимися в совместной собственности, лицензиями, а также слияниями и поглощениями. Эту работу возглавил В. Г. Михневич, нефтяник родом из Краснокамска; его сотрудники имели опыт как работы в ПФПГ, так и участия в сложных переговорах, в результате которых были созданы ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» и ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» [ЛУКОЙЛ-Пермь 2002: 43–45]. Вскоре это подразделение оказалось в авангарде деятельности компании, получив финансирование для капиталоемких высокотехнологичных геологоразведочных проектов, которые могли окупиться за счет продажи нефти лишь десятилетия спустя, и