Я бессовестно его перебила.
— Позволяю.
— … Ваш раб делал в моем доме?
Хороший вопрос. И какого чешуйчатого демона раб поплелся в дом к этому торговцу? Я посмотрела на страдальца, но тот лишь преданно смотрел в ответ, даже не собираясь помогать. Ладно, я решила мыслить, как доверчивый ребенок, коим казался мой вчерашний знакомый. Научник всегда говорил, что для понимания других, необходимо начать думать, как они.
Куда я его послала? Правильно, в баню. А зачем, и так понятно. Стоило рискнуть. Чай не с драконами на золото играла.
— Так я его в баню послала, — я внимательно смотрела на реакцию торговца.
Удивлен, не ожидал подобного. Вон как сбледнул. Знает, что за хищение рабов грозит. Аж круглое лицо резко осунулось. А «мой» раб разве что хвостиком от счастья не замахал. Ишь как привязался, поди его еще не защищали ни разу.
— А зачем госпожа послала в баню посыльного?
— За кровью свежей для ванны омолаживающей.
О да, только ради этого белого, пошедшего от страха красными пятнами лица-хари стоило все это затеять. Ну и щенячьего взгляда Малыша.
— А зачем же еще? Конечно, попариться захотелось.
Торговец, точнее банщик, как выяснилось, довольно быстро пришел в себя.
— Ваш раб вчера разнес мою баню в щепки! — обвинительным тоном начал мужчина, тыча в меня пухлым пальцем. Почему-то его голос был сильно похож на визг хряка. В голове тут же застыло сравнение и никак не хотело выходить оттуда. Я любила свой разум, но иногда он очень цинично и неуважительно отображал людей.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — я театрально рассмеялась, даже не скрывая фальши. — Освободите моего подопечного.
— Я не шучу, госпожа.
— Правда, и как же сей хилый субъект умудрился расколотить вашу прекрасную крепкую баньку? — сказать по правде, я догадывалась как, и от этого знания меня аж подкидывало и корчило от неудержимого, истерического смеха. Но нельзя, темень закрой меня, нельзя.
Эх, дитятко, сколько ж заговоренной крови в тебя влили, что силушка у тебя запредельная. Наверняка пытались вылечить разум, а укрепили тело. Мало хороших знахарей на земле, что удручало.
— Тазиками, — подтвердил мои опасения банщик.
— Тазиками?
Все! Я на грани. Еще раз скажет слово «тазики», и я надолго впаду в беспамятство сильнейшей истерики.
— Он их пинал, — уже не так громко, но все еще настойчиво говорил банщик.
— Кого? — да, я издевалась, но ничего с собой поделать не могла. Необходимо было показать всю абсурдность рассказа толстяка, если я хотела вызволить раба без компенсации. Вокруг как раз уже собрался народ и с большим удовольствием грел уши.
— Тазики, — раздраженно выпалил банщик, притопнув ногой.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Уф, я выдержала. Последний штрих в сей забавнейшей картине.
— Простите, а почему вы не предъявите обвинения непосредственно разрушителю, и не оставите моего раба в покое?
— Какому разрушителю? — взвизгнул сей родственник борова.
— Тазикам. Уверена, они с радостью возместят весь ущерб, даже помогут от протекающей крыши и пообещают больше не пинаться. Вы и дальше сможете пить вашу чудеснейшую сборку трав, только тазикам ни-ни, а то вдруг скакать начнут. Город не устоит. А у нас ведь тут король, нельзя нам нашествие подсобного материала допустить. В грязи ж помрем. Так что вы с утварью больше не ссорьтесь, чревато революциями и разрушениями.
Толпа вокруг нас взорвалась хохотом и язвительными комментариями в сторону моего оппонента. Кто-то хохотал прямо на земле, кто-то тыкал пальцем и ухмылялся, но основная масса просто похихикивала, стараясь скрыть улыбки ради приличия. Мужичок побагровел, но ничего не сказал. А я уже в открытую ухмылялась, и старалась не потерять лицо.
— Госпожа, забирайте своего раба, — зло бросил этот поросенок, вновь преображаясь в хряка. — Только вам необходимо зарегистрировать его во дворце у невольничьего министра, иначе у нас никак. Утерян-найден, требуется уведомить. Это закон, — он растянул тонкие сальные губы в ухмылке. Вот же изворотливый тип попался. Если ему не перепало, то и другим подгадит!
— Мне известно об этом, уважаемый. Благодарю, что напомнили, — сдержанно ответила, внутри проклиная этого борова. Он решил не сдаваться до конца. И зачем мне все эти проблемы?
* * *
Моего Малыша сняли с цепи и выпустили. Даже странно, как быстро я начала звать его своим в мыслях. Однако неожиданности не закончились. То, что произошло дальше, просто ввело в массовый ступор весь невольничий рынок, включая рабов. Этот изумрудный щеночек просто обнял меня, свою фиктивную госпожу, игнорируя условности и иерархию, которая, по идее, должна была быть между нами. Однако все стало еще хуже, когда этот заклинатель тазов и прочей домашней утвари подхватил меня на руки и понес в сторону дворца. Я четко услышала падение нескольких слабонервных тел. Собственно, я была бы среди них, не лежи я на руках своего «раба». Стало жутко неловко, но в то же время невероятно волнительно. Меня так давно не держали сильные руки, что я запуталась в своих эмоциях, четко отслеживая лишь самую яркую — восторг. И чему я восторгалась, когда моя кобыла осталась на рынке, а странный полоумный уносил меня в неизвестность на глазах у огромного количества народа?
— Темень и ее твари!
Меня уронили! Позорно. Прямо в лужу, перед самым дворцом. Мой принц в черном плаще и с сильными руками все же обделен умом. Кто же с женщиной на руках по скользким ступенькам поднимается и смотрит вперед, а не под ноги. Кто-кто? Идиот! И как теперь во дворец прикажете явиться? А этот, кстати, не далеко от меня ушел, то есть приземлился, растянулся на ступеньках и невинно так на меня глядит. Губу расквасил, молодчик. Смешок вырвался непроизвольно, но закономерно — слишком много переживаний за два дня.
— Малыш, ты хоть понял, что только что сотворил?
— Уронил тебя, — он виновато повесил нос.
— Ох, какая проницательность, прям слов нет, одни ругательства.
— Извини! — выпалил парень. Ни дать, ни взять нашкодивший щенок.
— Как звать тебя, недоразумение? — я поспешила подняться и привести себя в порядок.
— Малыш.
— Нет, имя твое какое?
— Малыш, ты ведь сама сказала, — на меня смотрели так, будто это у меня затмение в голове, а не у него.
Все понятно, тяжелый случай. Зайдем с другой стороны.
— А кто твой хозяин?
— Ты.
— А предыдущий? Ну в смысле, до меня кто был?
— Граф Вердано, — уже неплохо. Память не пропадает.
— А где он?
— Погиб на войне. А меня его сын отпустил и сказал, чтоб больше на глаза не попадался. Вот только как на глаза можно попасться, ими же не охотятся. А если не послушаю его, то спина снова в крови будет и двигаться пять восходов не смогу. Но я на всякий случай не смотрю на глаза никому, ты первая.
— Да уж. И часто спина твоя в крови? — стоит узнать, как часто его пороли. Глядишь, и пойму с чего тронулся этот недораб.
— Иногда закат встретить не успевал, как снова били, но потом пять закатов ничего — и били. Сам виноват. Правильно, что били.
Да уж, тяжела ноша, но я ее не брошу. Это про моего нового знакомого. Виноват он, как же. Где ж это такого детинушку вырастили?
— Родом ты откуда, где родился?
— Не знаю.
— Как не знаешь? А родственники где?
— Граф говорил, что они от меня избавились. Он не рассказывал мне, кто они.
— В детстве бросили, значит, — это была довольно распространенная история среди рабов. Каждого второго подбросили под двери хозяйской избы.
— Не знаю, не помню… Ничего не помню, — и эта катастрофа по части транспортировки тяжестей схватилась за голову и уткнула нос в землю.
Ну вот что мне с ним делать? Ведь проблем от него больше чем пользы. Интересно, в чем вообще он ходит? По одеянию можно многое сказать о человеке.
— Ну-ка, сними плащ дитятко, посмотрим на твое одеяние.
Я потянулась к капюшону. Его, как и полагается, сняла первым. Мой раб оказался блондином, что редкость среди людей. При повторном осмотре блонд все больше походил на седину, серебряную и светлую. Волосы бело-серые, как пепел. Точнее, белые пряди перемежались с пепельными. Я даже не заметила, как долго разглядывала мужчину, так увлек меня его необычный облик.