— Учту.
— Учтёт он.
— Ты забываешься. Я не занимаюсь финансами. У меня другой профиль. Дело касается налогов? — Андрей кивает. — Тем более. Это ваши дела с Эриком. Он, кстати, юрист по финансовому праву, а не финансист. Я не лезу в ваши махинации. Мне и без этого хватает, — этот разговор меня начинает раздражать и, обычно спокойный, я придираюсь к мелочам.
— Всё-всё, я понял, — отмахивается он. — В общем жена совсем ничего не знает. И надо чтобы так и было дальше. Развод за недели две можно оформить?
— Можно всё. Ты же знаешь.
— Отлично. Давай так: выигрываю я и Яська вылетает с голым задом на улицу, выигрываешь ты — так и быть оставлю ей квартиру и машину.
Его желание оставить бывшую жену ни с чем заставляет снова и снова начинать партию. Останавливается он тогда, когда пишет расписку на второе кафе. Упрашивает меня вернуть его имущество, но…
— Карточный долг — это святое.
— Всё равно.
— Ты сам поменял условия.
— Я хотел оставить её ни с чем, а снова проиграл!
— Хорошо, — поддаюсь я на уговоры. — Квартира и машина её. Тут ты не споришь?
— Уже нет, — машет на меня рукой захмелевший Комаров.
— Тогда я оставлю тебе кафе при условии, что ты подтолкнёшь её ко мне. Если она перестанет меня отталкивать, то и кафе останутся при тебе. Ну и квартиру ты тоже переоформишь на меня.
— Это ещё зачем?
— Чтобы меньше сопротивлялась!
О да, дорогая. Теперь тебе не отвертеться! Ты сама придешь ко мне и сделаешь всё, что я хочу… А хочу я слишком много. Чудеса случаются. Вот и я дождался своего чуда.
— Тогда поехали.
— Куда?
— Ко мне.
— Зачем? — Не понимаю я логики.
— Выгонять мою бывшую жену, пусть понервничает, может сразу к тебе и побежит, — хихикает пьяный уже почти бывший муж.
Маленькая трехкомнатная квартира в старой панельной девятиэтажке на окраине Питера. У них дома всегда чисто и уютно. Небедная обстановка и средненький ремонт. И чего он вцепился в нее? Да и машина у Ясмины эконом класса. Ксюше Андрей сразу подарил люксовую. Такая себе экономия.
Моя малышка выглядит уставшей и измотанной. Светлые волосы прибраны в пучок, домашние шорты и футболка, круги под глазами.
Её ясные серо-голубые глаза, которые сверкают гневом, мечут молнии непонимания и неприятия ситуации, завораживают. Я тону в них и мне совершенно не хочется спасаться.
Кто бы знал, чем обернётся вся эта поездка.
Жутким пробелом в нашем споре оказались дети. Я напрягся. Она ушла собирать вещи. Согласилась слишком быстро. Мне она ни разу не сказала «да», а тут такая покорность. Сможет оставить детей? Уйдет одна? Вот так просто?
А готов ли я забрать её вместе с детьми? Об этом стоит подумать.
Мой вопрос она игнорирует, словно я и не спрашивал ничего. Меня для неё не существует. Она не смотрит в мою сторону и явно что-то задумала.
Ясмина — удивительная девочка. Комаров, называя её дурой, сильно ошибается. Нельзя недооценивать противника. Именно в тот самый момент, когда ты в своей голове уже нарисовал лёгкую победу, она выскользнет из твоих рук, словно рыбка, напоследок саданув тебя по щеке хвостом.
Яся выгнала нас! Как львица вышвырнула со своей территории. Сумасшедше красивая в гневе и одновременно с этим до безумия будоражащая мои нервы.
Мне хочется обнять её, зацеловать. И в то же время я понимаю, что именно сейчас она к себе никого не подпустит. Приходится уйти, а сердце рвётся к своей уже почти свободной девочке. Моей. Теперь, она уже не замужем. Об этом позабочусь я. Лично. Сам.
Отвожу пьяного в хлам Комарова к Ксюше и еду составлять документы о разводе. Бессонная ночь того стоит. И как же я хочу увидеть её вновь, поставить перед фактом и показать, что не бросаю слов на ветер.
Никто не сможет ей помочь. Слишком дорого стоят услуги хорошего юриста, а денег у неё нет. Плюс, со мной тягаться не захочет никто. Тут явно проигрышное дело.
Я не пил в тот вечер, меня пьянило чувство победы. Она моя. Вся. Целиком и полностью. Моя.
И пусть день-два поживёт в иллюзии, что у неё есть хоть какой-то выход из этой ситуации. Выход только один. Через мою постель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 5
Ясмина.
В этот день мы с девчонками гуляем, катаемся на горках. Вечером вместе печём шарлотку и готовим ужин. Читаем сказки.
Целую перед сном и укрываю Нику. Подхожу к кроватке Насти и наклоняюсь для поцелуя. Она смотрит на меня своими сумасшедше красивыми глазами, в которых мне, почему-то, мерещится горечь.
— А папа не пхидёт?
Горло сдавливает спазмом и звуки не пробиваются. Как сказать детям, что папа живёт с другой тётей?
— Папа занят.
— Он всегда занят. Помнишь тот день, когда мы вместе гуляли в пахке?
— Конечно, помню, милая.
— Я хочу как тогда… Кохмить уток вместе с папой.
— И я. Я тозе хочу коймить утоцек.
Слёзы катятся по щекам. Я присаживаюсь на край кровати и растерянно смотрю на девочек. Это несправедливо. Почему? За что? Дети же ни в чём не виноваты.
Девчонки вскакивают со своих кроваток и обнимают меня. Они не понимают почему я плачу, но хотят поддержать. Пожалеть, как жалею их я.
— Не пЛачь. Давай подую и всё пхойдёт.
— Солнышки мои, папа с нами больше не будет жить, — крепко обнимаю своих малышек. — У него другая семья, — выдавливаю из себя правду и не понимаю правильно ли поступаю. — Он так и останется вашим папой. Если захотите вы или захочет он, то обязательно увидитесь, можете ходить в гости друг к другу, но вместе жить мы больше не будем.
Зачем я говорю это маленьким детям? Разве смогут они понять? Хотя… Дети понимают ещё больше, чем взрослые.
Девчонки ревут вместе со мной. В растерянности утешаю их и себя словами о том, что всё будет хорошо и скоро всё наладится. И это нормально — видеть папу только по выходным.
Смогу ли отпустить их к нему хоть на полчаса? Оставить их наедине? А доверить их Ксюше? Меня выворачивает наизнанку от этих мыслей. Я буквально насилую себя тем, что не могу определиться со своим поведением и не понимаю, как поступить правильно.
Наверное, я — эгоистка, раз не хочу переживать это дерьмо одна и вываливаю на детей дурацкую правду. С другой стороны, пусть лучше узнают от меня, нежели от кого-то из знакомых.
— Мы пЛохие? Поэтому папа с нами больше не хочет жить?
Слишком умные вопросы для почти пятилетней девочки.
— Кто плохие? Вы самые идеальные, самые лучшие и самые прекрасные, — глажу, целую и обнимаю своих ненаглядных.
— А почему папа ушёл?
— Так бывает, родная. Иногда так случается, что взрослые больше не могут жить вместе. В этом никто не виноват, это просто жизнь. Мы справимся. Какую сказку вам почитать?
— Я! Я хоцю выбьять.
— А кто вчера выбирал?
— Сегодня Ника выбихает, вчеха моя сказка быЛа.
— Беги, выбирай, — стираю слёзы со щек и подталкиваю младшую к полке с книгами.
— Кавабка?
— Вот так всегда: хочешь колобка, а получается «кавабок». Давай своего кавабка и ложись.
Эта странная сказка, которую читаю уже в тысячный раз доставляет девочкам огромное удовольствие. После первого прочтения Настя ревела. Ей было обидно, что колобка съела лиса. Невосполнимая трагедия для годовалого ребенка — вероломное убийство главного героя. Ей было жалко румяного сорванца и мне пришлось переделать конец сказки.
Сейчас мы вместе поём незатейливую песенку и практически по ролям разыгрываем небольшие сценки. Девчонки хохочут, когда я хватаю их в конце сказки и произношу последнюю фразу: «А лиса его АМ и съела!».
— Добрых снов, мои сладкие. Я люблю вас.
За целый день нашла несколько юридических контор и сейчас самое время распланировать, когда на неделе смогу позвонить или съездить туда. Узнать расценки, возможности и гарантии. Нахожу блокнот, в котором обычно записываю новые рецепты, и намечаю план.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вечером следующего дня мы с девочками собираемся в спортивный клуб.