Есть ещё несколько человек, которые смеются и шутят, но я их не узнаю.
— Как часто вы собираетесь на это барбекю? — спрашиваю я, поворачиваясь к Люку. Он пожимает плечом.
— Когда можем, но не так часто. Иногда приезжает жена Хадсона, но количество человек сократилось, поскольку у большинства теперь есть дети.
Я помню, они собирались почти каждые выходные, когда мы были в школе. Когда я приезжал домой в перерывах между сезонами, я никогда не задерживался достаточно надолго, чтобы встретиться со всеми, максимум на ночь или две, и поэтому тратил свои ограниченные часы на общение с мамой и папой. Джон пару раз приезжал ко мне, и мы с Люком пили пиво.
— Круто, что вы это не забросили. Когда — нибудь мне придется привести сюда кого — нибудь из моих ребят. У нас в Сиэтле не принято устраивать барбекю на пляже.
— Да, почему бы и нет. Кстати, поздравь Джона. Я видел в социальных сетях, что он обручился со своей девушкой.
— Да, хорошо. Спасибо за еду, — я показываю пальцем через плечо. — Я пойду и присоединюсь к остальным.
— Зак?!
При звуке мягкого, но приятного голоса я поворачиваюсь лицом к Люку и вижу маленькую фигурку, которая бежит сзади него.
Когда она приближается, свет от мангала выхватывает из темноты копну каштановых волос, затем изящные черты лица и веснушки — так много веснушек. Её улыбка достигает ушей, подчеркивая легкий румянец на щеках.
Луна.
Кроме светских мероприятий, я не видел её по крайней мере три года, последний раз это было, когда я приезжал домой на каникулы и мы встречали Новый год. Она всегда была невероятно хорошенькой, но почему — то со временем стала ещё красивее. Она уникальна в своем роде — от непредсказуемости до улыбки и черт лица, как у эльфа. Она дерзкая, привлекательная, без фильтра. Она говорит то, что имеет в виду, и мне интересно, сохранила ли она за эти годы свои подлинные качества. Живя и работая в мире, окруженном профессиональными спортсменами и деньгами, я обнаружил, что это большая редкость.
— Луна, — говорю я с улыбкой. Я ставлю свою тарелку на столик рядом с грилем и протягиваю ей руку. Но она полностью игнорирует мой жест и бросается ко мне, обвивая руками мою шею, а ногами — талию.
Я стою как вкопанный. Её знакомый аромат ванили окутывает меня, когда возвращаются воспоминания о часах, проведенных нами на пляже, когда мы были подростками. Она кладет голову мне на плечо и наклоняет лицо к моему уху.
— Я ни за что не пожму тебе руку. Может, ты и очень богат и знаменит, но для меня ты всё тот же Зак.
Мои руки опускаются ей на спину, и сквозь её футболку и короткие джинсовые шорты я чувствую, как тепло её тела передается мне.
Слишком хорошо осознавая наше положение и компанию, в которой мы находимся, я бросаю осторожный взгляд на Люка. Его глаза горят, когда он устремляет взгляд на нас и делает глоток пива. Свет тусклый, но я не упускаю из виду то, как они вспыхивают безошибочно узнаваемыми эмоциями, и это определенно не благодарность.
Луна рассталась с Люком как раз перед тем, как мы отправились в университет. Я помню, он тяжело это воспринял; они встречались два года, и, судя по тому, что я вижу прямо сейчас, он так и не смог забыть её. Я знаю, что с тех пор он встречался с кем — то ещё, но никогда не было серьезно. Как и Луна.
Я опускаю её обратно на землю, и именно тогда вспоминаю, насколько я возвышаюсь над ней; она, должно быть, всего пять футов и четыре дюйма, в лучшем случае (~ 163 см), и её хрупкое телосложение подчеркивает миниатюрность внешности. Её глаза кофейного цвета скользят по моему телу, оценивая меня.
— Я вижу, ты пополнил свою коллекцию татуировок.
Я оттягиваю рукав своей футболки. Какого хрена я стесняюсь?
— Да, теперь руки полностью забиты.
— Руки, — она берет мою левую руку в свою маленькую хватку, и я ощущаю контраст её гладких, мягких ладоней с моей мозолистой кожей. Этот контакт посылает какой — то укол по моему телу, заставая меня совершенно врасплох.
Поворачивая мою руку, она изучает чернила, останавливаясь, когда в поле зрения оказывается моё предплечье.
— Мило, кажется уместным, что ты добавил скорпиона.
— Да, сделал в прошлом году.
Позади нас кто — то откашливается, и я смотрю через плечо Луны и вижу, как Люк указывает на мою тарелку.
— Еда остынет через минуту, приятель.
Чёрт, да.
ГЛАВА 4
ЛУНА
Я не видела его почти три года. Мальчик, ну мужчина — определенно мужчина, — который всегда привлекал моё внимание и вызывал у меня головокружение.
Обхватив его ногами за талию и обвив руками за шею, я понимаю, что перешла все границы. Конечно, мы общались и обменивались сообщениями на протяжении многих лет, но я очень сомневаюсь, что он ожидал, что на него набросятся.
Сбавь обороты, Луна.
Это то, что моя мама всегда говорила мне. Я знаю, что для большинства людей меня слишком много, и, вероятно, поэтому мне так трудно заводить друзей. И, несмотря на это, помимо университета, я никогда не покидала Коко — Бич. В душе я домашняя птица, придерживаюсь того, что знаю. Рутина и привычность приносят мне утешение, и я сомневаюсь, что в тридцать один год смогу измениться.
Зак Эванс — потрясающий мужчина. Просто наблюдая за ним на экране в его хоккейной форме, я испытываю нечто особенное. Так было всегда. С тех пор, как он играл в старшей школе, и до того момента, как он подписал контракт со “Скорпионс”, я была им очарована. Все шесть футов пять дюймов мускулистого телосложения, сплошь покрытого татуировками, с его растрепанными светло — каштановыми волосами. Боже, даже не говоря о его бирюзово — голубых глазах.
Ещё одну минуту, Зак.
Я знаю, что мне, вероятно, следует опустить его бедра, не в последнюю очередь потому, что мой бывший парень стоит прямо за нами. Но я думаю, что могу растянуть это мгновение ещё на секунду или две, пока буду вдыхать его, ведь его древесный аромат всегда вызывал привыкание.
Когда я встречалась с Люком, я находила Зака привлекательным, но, думаю, я никогда не позволяла себе думать о чем — то большем. Это было бы несправедливо по отношению к Люку. Мы с Заком всегда были друзьями. Когда он уехал в университет