огонь под кастрюлькой с лапшой и бросила пару ломтиков говядины. Оливия бочком подошла ко мне и уставилась в кастрюлю.
— Значит, ты раздумываешь об этом.
Я разбила яйцо о край кастрюли, и мы наблюдали, как желток кружится в кипящей воде.
— Да, я думаю, я думаю об этом.
* * *
Дома я почти не знала никого, у кого была бы своя спальня. У меня даже была подруга, которой приходилось спать в гостиной своей семьи. Единственной вещью, отделявшей ее кровать от дивана, была бархатная занавеска, которую она купила в Urban Outfitters. Люди думают, что жить в большом городе действительно гламурно, но это не так: здесь слишком тесно.
Поэтому, когда мама сказала нам с Оливией, что нам придется жить в одной комнате в Сеуле, я на самом деле не была против. Однако сегодня все было по-другому: мне нужно было время, чтобы все самой обмозговать. Но в комнате была Оливия, сидевшая на своей кровати всего в нескольких дюймах от моей, и она очень хотела поговорить о прослушивании.
— Тебе не обязательно это делать… Я имею в виду, я думаю, ты должна это сделать, но ты совершенно не обязана, — сказала она.
— А я думаю, что действительно хочу это сделать, — медленно сказала я.
— Правда? — спросила Оливия, и ее лицо засияло, как у игрового автомата.
— Я на самом деле хочу быть певицей. И не похоже, что другой искатель талантов снова случайно услышит, как я пою в караоке.
— Да, это точно, — сказала она.
Чего я не сказала, так это того, что я хочу быть известной певицей. Втайне я надеялась, что однажды выступлю перед десятками тысяч людей на огромной арене. Но было что-то неловкое в том, чтобы признаться в этом даже Оливии. Слава — это то, что должно просто случиться с тобой, если у тебя достаточно таланта, и ты не должна сильно желать этого. Это казалось слишком тщеславным.
Оливия плюхнулась вперед на живот и подперла подбородок руками.
— Так почему же у тебя такой вид, будто ты не хочешь этого делать?
— Я не знаю. Наверное, я просто смотрю на себя, а потом смотрю на девушек в тех клипах K-pop, которые ты включаешь, и я даже представить не могу, что нахожусь на их уровне. Они такие идеальные. Посмотри на меня, Лив. — Я надула щеки. — У меня миллион прыщей. Это не лицо айдола.
— Да, но ты ведь понимаешь, что все они отфотошоплены?
— Мм, — проворчала я. — Не в этом дело.
Оливия внезапно выпрямилась и схватила свой телефон.
— Знаешь, тебе действительно стоит посмотреть Produce 101.
— Что это? — спросила я.
— Это соревновательное K-pop шоу. Многие певицы в начале карьеры выглядят абсолютными любителями, но они усердно тренируются и к концу сезона добиваются высоких результатов.
Оливия минуту молчала, пока листала страницы, затем наклонилась над моей кроватью и протянула телефон.
На видео три чрезвычайно нервно выглядящие девушки стояли перед судейской коллегией. Они исполнили танцевальную программу, затем судьи оценили их одну за другой. Когда одна из них получила двойку, она выглядела так, словно ее сейчас стошнит.
— Уф, видишь, это именно то, через что я не хочу проходить. — Я бросила телефон Оливии обратно на подушку и легла на кровать, положив руки под голову.
— Но ты еще даже не видела их преображения! — взмолилась она.
— Может быть, позже. Я не думаю, что смогу переварить это прямо сейчас.
— Знаешь, у тебя будет огромное преимущество перед всеми остальными, — сказала она. — Держу пари, что большинство людей, которые придут в следующие выходные, не получали личного приглашения от искателей талантов Тоp-10.
— Да, но как только они узнают, что я худшая танцовщица Америки, — сказала я, проводя большим пальцем по шее, — кхххх.
— Однако, здравствуйте, ты когда-нибудь слышала об уроках танцев? Они могут научить тебя этому.
— Может быть, они дадут мне новое тело? — хмыкнула я.
— Вроде того. И да, есть куча айдолов, которые не танцуют. В основном они делают то, что у них получается лучше всего. Я уверена, что танцевальная часть прослушивания — это просто чтобы посмотреть, на что ты способна.
Я отвернулась от Оливии и посмотрела на доску, висящую на стене над моей кроватью. Край доски был окаймлен десятками билетов на концерты: Адель, Жанель Монэ, Бейонсе и куча местных групп из области залива Сан-Франциско. Как ни странно, был даже билет на One Direction, мой самый первый концерт (поверьте, вы не можете выбросить билет со своего первого концерта!). В области залива Сан-Франциско миллион концертных площадок, и мы с друзьями тратили все наши деньги на мероприятия. Иногда, когда я хожу на концерты, я мечтаю, что это я выступаю на сцене. Я та, кто поет для толпы, которая знает все мои тексты наизусть. Я представляю, что мои бэк-танцоры и музыканты так же увлечены искусством, как и я, и мы настолько сплоченны, что можем читать друг друга на сцене, просто посмотрев в глаза. А потом, после шоу, мы все подпрыгиваем от адреналина и направляемся за кулисы, чтобы отпраздновать наш потрясающий сет, над которым мы так усердно работали.
Прямо в центре моей доски были приколоты корешки билетов с тех двух концертов, на которых я видела Леди Гагу. Я много работала няней, чтобы накопить на эти билеты. Забавно было то, что один из концертов открывала женская группа K-pop. Они были чрезвычайно талантливы, и за ними было довольно интересно наблюдать. Честно говоря, Оливия была права… Если бы я могла быть в такой группе, я была бы действительно счастлива исполнять K-pop.
— Вряд ли они ищут полностью сформировавшуюся суперзвезду.
— Хм? — Я отключилась, пока Оливия говорила.
— Все, что я хочу сказать, это то, что тебе не обязательно сводить их с ума своими танцевальными движениями. Ты просто должна достаточно постараться, чтобы казаться сносной.
— Или, может быть, я буду так плоха, что все выколют себе глаза, и тогда Top-10 придется закрыться навсегда.
Оливия потянулась ко мне и ткнула меня прямо в середину подмышки.
— Эй! — Я рассмеялась, опуская руки.
— Ты меня раздражаешь!
— О, мне очень жаль. Я правда тебя раздражаю?!
— Да!
Я скатилась с кровати и прижала ее к матрасу, щекоча в том месте под ребрами, где, как я знаю, она больше всего боится щекотки. Оливия попыталась вырваться, но разница в силе была слишком велика.
— Скажи, что я не раздражаю!
— Ты меня раздражаешь! Это просто дурацкое прослушивание! — Теперь она хихикала, как настоящая маньячка.
— Скажи! Я не раздражаю!
— ХОРОШО-ХОРОШО! Ты не раздражаешь! — наконец взвизгнула