Читать интересную книгу Айвазовский в Крыму - Николай Барсамов

Издавна Ялта считается одним из самых красивых мест, и недаром её прозвали жемчужиной Крыма. Южный берег всегда привлекал художников. Айвазовский был первым пропагандистом красот крымской природы, и по его картинам русское общество впервые познакомилось с Крымом.

Глядя на картины, постоянно находящиеся в экспозиции Феодосийской галереи, на которых изображены виды Ялты (их четыре), приходится ещё и ещё раз удивляться поразительному дарованию великого мариниста, умевшего воспринимать не внешние признаки природы, а то, что составляет самые драгоценные черты её, — вечную подвижность, изменчивость, разнообразие её состояний, зависящих от освещения, влажности воздуха, времени года, дня и т. д.

Айвазовский был подлинным художником-поэтом. Прелесть и красоты Ялты не в рисунке бухты, которая лежит у подножия горы, не в устойчивости очертания гор, по склонам которых лепятся городские постройки, даже не в перспективе, открывающейся на мыс Аю-Даг, который входит в ялтинский пейзаж. Всё это любил Айвазовский и постоянно изображал на своих картинах. Но изображал тонко, как художник, умевший уловить неповторимость и быструю изменчивость природы, которая придаёт такое богатство и разнообразие живописным образам его картин.

Три полотна Феодосийской галереи посвящены предзакатной Ялте: они передают различные моменты летней вечерней зари. Четвёртая картина изображает ранний утренний час, когда солнце, вставшее над горизонтом, окрашивает в лиловато-розовый цвет влажную пелену, окутывающую и дальние горы, и постройки города, и парусный корабль в гавани.

На недавно поступившей (пятой) картине, хотя Ялта изображена тоже в такой же утренний час и, казалось бы, должна повторить написанную раньше, но по содержанию она совершенно иная: богаче по колориту и по композиции и ярче передаёт состояние природы в ранний час летнего утра.

В шестидесятых годах наступил полный расцвет дарования Айвазовского. К этому времени он овладел вершинами мастерства, и, что важно, его восприятие мира достигло гармонического равновесия. Осталась позади романтическая поэтика образов, чрезмерная насыщенность колорита картин. Художник вступил в зрелую полосу, обрёл чувство меры, которое обычно сопутствует творчеству выдающихся мастеров искусства.

Картина «Вид Ялты при восходе солнца» создана зрелым художником в его мастерской по воспоминаниям о чудесном утре, которое он не раз мог наблюдать на Южном берегу Крыма. Написана она, вероятно, без предварительного карандашного рисунка с натуры. Наметив на холсте силуэт горы, дугу ялтинской бухты, прибрежный холм с церквушкой и городские домики, лепящиеся вокруг неё, Айвазовский создал канву для картины. А волшебство искусства состояло в том, что на белой ткани холста над горизонтом возникло солнце и золотым блеском озарило небо, горы, зеркальную гладь моря и городские дома.

Слева Айвазовский написал могучие пирамидальные тополя. Меж ними вьётся тропинка, уходящая в прохладную тенистую даль. А на переднем плане на лёгкой морской зыби, поднятой морским бризом, искрится и сияет отражённое солнце. Его блеск, живая игра бликов на изумрудном море являются центром композиции, который определяет мажорный строй всей картины, такой близкой и родственной известным пушкинским строкам, написанным в Крыму:

Волшебный край! Очей отрада!..Всё живо там: холмы, леса…

Силой творческого воображения Айвазовский сумел в своей темноватой мастерской, быть может, в хмурый зимний день вызвать к жизни образ лучезарного моря и вдохнуть в него трепетную жизнь. Сегодня, через сто лет, картина вызывает у нас такое же радостное волнение, какое испытывал великий мастер в момент создания её, что убедительно свидетельствует о великой жизненности искусства Айвазовского.

К шестидесятым годам относится ряд тонко написанных сепией акварелей Айвазовского. Пользуясь обычно лёгкой заливкой неба, сильно разжиженной краской, едва наметив облака, чуть тронув воду, он широко, тёмным тоном прокладывал передний план, прописывал горы второго плана и глубоким тоном рисовал лодку или корабль на воде.

Такими простыми средствами он иногда передавал всю прелесть яркого солнечного дня на море, накат прозрачной воды на берег, сияние лёгких облаков над глубокой морской далью.

Графика Айвазовского значительно обогащает и расширяет наше представление о его творчестве и о его своеобразном методе работы. По высоте мастерства и тонкости передачи состояния природы такие сепии Айвазовского далеко выходят из рамок обычного представления об акварельных эскизах.

В 1860 году Айвазовский написал прекрасную сепию «Море после бури». Этой акварелью Айвазовский был, видимо, вполне удовлетворён, так как он послал её в подарок П. М. Третьякову.

Широко пользовался Айвазовский мелованной бумагой. Акварели написаны на ней с виртуозным мастерством. К таким относится «Буря», созданная в 1855 году. Рисунок сделан на бумаге, тонированной в верхней части тёплым розовым, а в нижней — серостальным цветом. Айвазовский изобразил рыхлые тёмные тучи, мчащиеся по вечернему небу. Они переданы мягкой растушёвкой графита по бархатистой поверхности бумаги. Справа, среди туч, видны просветы. На их фоне чётко рисуется корабль с убранными парусами. На переднем плане — громадная волна с большим гребнем пены, срываемой ураганным ветром. Волна передана лёгкой протиркой графита по голубоватой прокладке. Ударами скальпеля в нужных местах обнажена меловая подкладка. Различными приёмами процарапывания тонированного мелового слоя Айвазовский хорошо передавал пену на гребнях волны и блики света на воде. Этот рисунок по материальности, плотности формы, безупречной точности технических приёмов представляет вполне завершённое художественное произведение.

По мере того, как у Айвазовского накапливались огромный творческий опыт и знания, в процессе работы художника произошёл заметный сдвиг, сказавшийся на его подготовительных рисунках. Теперь он создаёт остов будущей картины по воображению, а не по натурному рисунку, как обычно это делал в ранний период творчества. Его карандашные эскизы к картинам в самых общих чертах передают только схему композиции задуманной картины. Вместе с тем они настолько выразительны в своей простоте, что по ним сразу угадывается сюжет картины, а часто и сама картина. Не всегда, разумеется, Айвазовский сразу удовлетворялся найденным в эскизе решением. Например, к последней его картине «Взрыв корабля» имеются три варианта эскиза. Он искал наиболее выразительное раскрытие темы, меняя число изображённых кораблей и лодок или приближая и удаляя центральный корабль. Он стремился к лучшему решению композиции даже в формате рисунка: два рисунка сделаны в горизонтальном прямоугольнике и один — в вертикальном. Все три выполнены беглым штрихом, передающим схему композиции. Подобные рисунки как бы иллюстрируют слова Айвазовского, относящиеся к методу его работы:

«Сюжет картины слагается у меня в памяти, как сюжет стихотворения у поэта: сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нём моей кистью. Набросав карандашом на клочке бумаги план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всею душой отдаюсь ей.»

В 1848 году Айвазовский женился. Т. А. Листова, правнучка известного русского архитектора Монигетти, с которым Айвазовский учился в академии и был в командировке, рассказала о любопытных обстоятельствах женитьбы Ивана Константиновича. В один из приездов в Петербург он был представлен весьма знатной, пожилой, внешне очень привлекательной вдове, имевшей двух дочерей «на выданье». Девушки пожелали учиться живописи у знаменитого художника. Уроки проходили как обычно в таких случаях: барышни писали акварелью. Но через некоторое время вдова стала замечать, что художник слишком прилежен в занятиях, часто засиживается в её доме, начал устраивать музыкальные вечера и сам принимать в них участие — играл на скрипке под аккомпанемент даровитой пианистки, гувернантки её дочерей. Девочки, конечно, тоже музицировали; художник оказывал им и самой хозяйке дома особое внимание. Словом, все были довольны, а вдова уже гадала, какой из дочерей художник отдаст предпочтение, втайне мечтая, что вся эта кутерьма затеяна им ради неё самой. Всё это, однако, разрешилось самым неожиданным образом: Айвазовский вскоре женился на гувернантке — Юлии Яковлевне Гревс.

После женитьбы Айвазовский писал в одном из писем: «Теперь я спешу сказать Вам… о моём счастьи. Правда, я женился, как истинный артист, т. е. влюбился, как никогда. В две недели всё было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что. я никогда не воображал половину этого счастья. Лучшие мои картины те, которые написаны по вдохновению, так я и женился. Когда встретимся с Вами, тогда увидите всех счастливцев, и тогда выскажу остальной восторг. Мы по необходимости лето проводим здесь и только 10 или 5-го августа пустимся в Крым на постоянное жительство.