Читать интересную книгу Война никогда не кончается - Егор Лосев

- Лихие ребята! - сказал Зорик. -Может, и мы как-нибудь попробуем?

- Ага, - сказал я, - только, чур, ты с ножом, а мы с Лехой возьмем палки.

Зорик в ответ только вздохнул. Спецназовцы выдрали нож из столба и ушли в столовку.

Той же ночью я стоял на посту у ворот. С раннего вечера лил проливной дождь, превратив все вокруг в грязное болото. Как говорится, в такую погоду плохой хозяин собаку на улицу не выгонит. Наш укрепленный пункт находился на высоком холме, поэтому иногда какое-то облако просто шло на таран, накрывая брюхом всю вершину. В такие моменты все вокруг погружалось в непроглядный белый туман. Ветер пробирал до костей даже через теплый комбинезон-"хермонит". Я оторвался от ПНВ после очередной бесплодной попытки хоть что-то разглядеть, вдруг замигала лампочка телефона.

"Шессстттой на сввввязи"- простучал я зубами в трубку.

"Спишь?" - спросила трубка голосом дежурного офицера.

"Ппплаваю, блиннн!!!" - проклацал я в ответ.

"Сейчас пойдут хевре (ребята, друзья - ивр.), выпустишь их!"

"Ккиббббальти!" - (вас понял) лязгнул зубами я.

"Рут."- (конец связи) отозвалась трубка.

Минут через десять спецназовцы вышли и гуськом направились в мою сторону. Я вылез под дождь и открыл ворота, дождь промочил меня насквозь примерно за полминуты, струи воды метались на ветру во всех направлениях и даже забирались снизу под плащ-палатку. Командир, идущий первым, махнул мне, а я пожелал ему удачи. Мужики скользнули мимо и бесшумно растворились в дожде. Я закрыл ворота и вернулся на пост, выстукивая зубами песню про батальонную разведку, которая, как известно, без дел скучает редко. В ПНВ были видны удаляющиеся силуэты, у двоих за спиной покачивались тубусы противотанковых ракет. Я доложил, что они прошли. "Уходим в дождь, уходим в ночь, уходим в снег...", вертелись в голове слова песни. Я представил, каково в такую погоду куда-то шагать, ожидая каждую секунду наступить на мину или попасть в засаду, и зубы застучали еще сильнее. Спальник в теплом бункере казался мне самым желанным местом на земле.

Еще через несколько дней, в полдень, я стоял в карауле на северном посту. Здесь открывался обалденный вид на холмы, под бетонным козырьком был установлен станковый пулемет и длиннющий стационарный бинокль, через который просматривалась территория километров на 20 вглубь Ливана. Дул резкий, порывистый ветер. Дождя не было, но небо закрывал сплошной ковер низких облаков. Только раз далеко впереди тучи разошлись, и я разглядел в небе беспилотный самолет-разведчик. Через какое-то время послышались звуки далекой канонады, я припал к биноклю, стараясь разглядеть что-нибудь, но тщетно. Прошло еще с пол часа, далеко впереди я смог различить крохотные фигурки метавшиеся по грязи. Я доложил. На крыше бункера ожили установленные там видеокамеры. Они медленно вращались, изучая территорию.

Далеко у нас за спиной забухала артиллерия, но снаряды ложились на шоссе западнее, между нами и фигурками. В бинокль я уже смог рассмотреть подробности.

Часть фигурок была, видимо, нашими спецназовцами, остальные, естественно, террористы из Хизбаллы или из Амаля, в этих краях водились и те и эти. Странное заключалось в том, что спецназ действовал днем, обычно спецы "работали" по ночам.

Наши тяжело перебегали, время от времени залегая и отстреливаясь, впереди бежали четверо с носилками на плечах. Периодически задние догоняли и сменяли тех, кто нес носилки. Даже на таком расстоянии было заметно, что они устали и бегут, видимо, давно. Им предстояло пересечь шоссе, но с запада, наперерез неслась колонна из четырех машин, я разглядел, как из окна передней высунулся ствол РПК с круглым магазином. Только теперь я понял, почему наша артиллерия била по шоссе, - полотно оказалось изрыто воронками. Одна машина попробовала проскочить в объезд, по грязи, но увязла. Остальные остановились и в этот момент ударила артиллерия. Две машины просто исчезли в дыму и огне, только замелькали в воздухе двери, колеса и прочие запчасти. Оставшиеся машины задом, на бешеной скорости унеслись обратно.

 Артобстрел

Наверное, из-за низкой облачности и ветра вертолеты задерживались, а мы пока ничем не могли им помочь, судя по крикам и реву двигателей во дворе, наши готовились выслать мобильную группу. Оба танка входившие в нашу систему обороны выкатились на насыпь, окружавшую укрепления, но для их пушек дистанция была, видимо, слишком велика. Нас разделяли заброшенные поля и деревня.

Спецназовцы огибали деревню примерно в километре от домов, боевики начали потихоньку отставать, но как оказалось не спроста. На плоской крыше крайнего четырехэтажного дома началось какое-то суетливое движение. Наших там быть не могло, значит ничего хорошего пацанам не светило. Когда я направил бинокль на крышу дома, холодный пот потек у меня по спине. Четверо боевиков устанавливали в одном углу крыши ДШК, в другом углу еще один насаживал на ствол своей М16 винтовочную гранату.

Срыть артиллерией этот чертов дом, вместе с деревней было нельзя. В 96 году премьер-министр Израиля Шимон Перес решил задавить Хизбаллу одной авиацией и артиллерией, очень достали его обстрелы РС северных городов и поселений. Операция называлась "Гроздья Гнева". Две недели обстрелов и бомбежек не смогли заставить Хизбаллу прекратить обстрелы, но стоили ей очень дорого. Кончилось все плачевно - террористы загнали машину с реактивными снарядами в толпу беженцев, скопившихся недалеко от деревни Кфар Кана, и оттуда выпустили все снаряды в сторону израильской границы. Артиллерия ЦАХАЛя открыла ответный огонь, смешав с землей и беженцев и боевиков, в результате погибли 102 беженца и несколько ООНовских солдат. ООН подняла дикий шум, и операцию пришлось свернуть, правда, обстрелы севера после этого тоже прекратились. С тех пор артиллерией пользовались очень осторожно, стараясь не задевать населенные пункты.

Граната легла рядом с теми, кто нес носилки; все четверо рухнули в грязь, один из упавших тут же вскинул винтовку с оптическим прицелом, и голова боевика взорвалась красным облаком, другой упал сам и пополз к двери. Двое других спецназовцев в это время склонились над одним из упавших, раскладывая еще носилки, в этот момент я почувствовал, что от волнения прокусил губу. И вдруг сквозь облачность донесся далекий шум вертолетных двигателей! Рокот явно приближался. Услышали этот рокот все: и боевики, и спецназовцы. Последние не торопясь разлеглись в грязи и открыли огонь, только четверо с носилками продолжали тяжело бежать в нашу сторону, вынося раненых из по огня. С ДШК у террористов явно не ладилось: все четверо суетились вокруг пулемета, но огонь не открывали. Снайпер успел подстрелить еще одного из них, он был настоящим профессионалом, ведь до них, на мой взгляд, было метров восемьсот. Наконец из облаков вывалились две "Кобры" и, отстреливая имитаторы цели, понеслись в сторону деревни, на фюзеляже одного из них была нарисована нападающая гадюка, раскрывшая зубастую пасть. За ними появился "Блэк Хоук" и направился к пацанам с носилками. "Кобры" пронеслись над нашими головами и обрушили на дом шквал НУРСов. Верхний этаж превратился в вулкан, оттуда летели куски бетона арматуры и еще какого-то мусора. Когда пыль осела, вместо четвертого этажа и крыши торчало месиво арматуры и бетонных обломков. Одна "Кобра" развернулась и открыла огонь по преследователям, отсекая их от спецназовцев, второй вертолет, пройдясь по фасаду дома из пушки, полетел прикрывать "Блэк Хоук", на который в это время грузили раненых. Я пару минут я пытался разогнуть пальцы, намертво вцепившиеся в цевье М16.

Через пол часа спецназовцы вылезали из бронемашин. Это были наши старые знакомые. Покрытые грязью с ног до головы, лица зачернены, в общем, на людей походили мало. На лицах была написана такая злость, что мы даже побоялись заговорить с ними. Парни молча спустились в бункер в свой отсек, ночью их забрал вертолет.

Пару лет спустя, на свадьбе у кого-то из знакомых я встретил в баре того самого спецназовца, который тогда лихо работал ножом. Мы разговорились, и когда бармен поставил нам бутылку "Финляндии", чтобы мы сами наливали, я попытался его осторожно расспросить о той операции. Может быть потому, что шел второй литр финской водки, а может потому, что война давно закончилась, он рассказал мне почти все.

За несколько недель до тех событий террористам удалось убить заместителя генерала Антуана Лахада (командующего Южноливанской армией), Акеля Хашема, возглавлявшего разведывательный отдел ЦАДАЛа. "Аля гер ком аля гер", как говорят французы, но кроме него погибли двое его маленьких детей, и цадальники, видимо, уломали наше командование на операцию возмездия.