Читать интересную книгу Лики Януса - Оксана Аболина

В интернете также велось достаточно много дискуссий обо мне. Здесь встречались гораздо более крепкие мнения и высказывания. В общем-то будь я здоров, я бы, наверное, тоже считал, что нечего особенно нянчиться с куском мыслящего мяса, но сейчас я вдруг как никогда остро почувствовал любовь к жизни. Я не понимал, как совсем недавно ещё мог помыслить о том, что лучше бы мне было вовсе не просыпаться — ведь тогда я не узнал бы как следует Сергея, понятия не имел бы о том, какие теперь есть возможности у медицины, у меня не появилась бы прорва времени на то, чтобы почувствовать — что я человек, и для того, чтобы быть человеком, я не должен сдаваться, я должен делать упражнения, я должен развивать свой пострадавший мозг, хотя вероятность того, что руки и ноги проснутся так мала, но мне просто необходимо всё это делать, потому что я живой. И жизнь, даже такое промозглое существование, почти лишённое движения — это здорово. И ещё: сколько лет мне не хватало времени на то, чтобы перечитать свои любимые книги, пересмотреть заставившие в молодости задуматься фильмы. Теперь у меня всё это есть. И живу я не на средства налогоплательщиков — судьба подкинула мне человека, которому я дал жильё, а он за это кормит и поит меня. Такой вот натурообмен, как при первобытнообщинном строе. А может, этот первобытный строй был не так уж и плох? Хотя бы потому, что люди имели дело непосредственно друг с другом, решали свои вопросы глаза в глаза, а не с компаниями, собесами, конторами, бухгалтериями, магистратами, которые творят теперь нашу судьбу?

Передо мной появилось много вопросов, но я не торопился их решать. Я расставил в своей жизни приоритеты. И строго придерживался их. И пока что главным было — восстановить здоровье. Если я потеряю то, что у меня осталось, справиться с этим мне будет очень тяжело, поэтому надо держаться.

И вот тогда…

5. Доктор Хаус

И вот тогда я подумал, что мне следует найти своего собственного медицинского консультанта. У меня не было особого повода вызывать участкового врача из поликлиники — состояние было стабильным, но кто-то должен был руководить дальнейшим процессом моего исцеления. Я не имел серьёзных финансовых запасов, а те, что были — решил приберечь на чёрный день. Обременять своей проблемой Сергея мне и в голову не пришло. Короче, я подумал так, что мой «очкарик», как я теперь называл свой компьютер, вполне способен справиться с этой задачей. Он неплохо воспринимал мой голос, но разговаривать вслух в пустой комнате мне казалось противоестественным и я чувствовал себя при этом весьма глупо. Этот психологический барьер, конечно, можно было преодолеть, но я решил, что нет ничего дурного в том, чтобы использовать возможности «очкарика» на полную катушку — ведь гораздо интереснее руководить машиной не голосом, а мыслью. Ей он подчинялся беспрекословно. Поначалу это вызывало некоторые проблемы, потому что мышление моё было весьма хаотично и недисциплинрованно, но я быстро научился следить за тем, какие сигналы посылаю в информационное пространство. Разумеется, это образное выражение, я ничего не посылал специально, сознательно — просто датчики, прикреплённые к моей голове, считывали мысли, как мне объяснили еще в институте, по энцефаллограмме и микродвижениям лба.

Я уже опробовал поисковые возможности «очкарика». Зашёл на пару форумов, представился Игорем Дроновым и тут же схлопотал по самое не могу. На одном форуме меня сразу же обвинили в том, что я украл чужое имя и засчёт него стараюсь заработать себе популярность, на другом — дружным хором отправили к эвтанологам. В общем, идея существовать в сети под собственным именем мне стала представляться бесперспективной.

Я вспомнил, что на летних прогулках, когда я был ещё маленьким, отец рассказывал мне старые истории своего детства. В ту бытность в Америке жил известный врач. Настолько известный, что его знали в Европе и в России и со всего мира ездили к нему лечиться. Кажется, отец называл этого врача доктор Хаус. Хаус прославился тем, что безошибочно ставил диагнозы и назначал нестандартное, но крайне эффективное лечение. У Хауса был скверный характер, но все его терпели, потому что он спасал тысячи обречённых на смерть людей. Некоторые истории о нём были смешные, а некоторые печальные. Я решил, что доктор Хаус станет моим медицинским консультантом. Я порыскал в поисковиках и откопал несколько его фотографий. Колючий, ершистый взгляд, лохматый, небритый, угловатый человек — он мне сразу понравился. На одной из фотографий он был в полный рост и опирался на трость — похоже, у него самого были проблемы со здоровьем. Значит, он хорошо понимал больных. Такой врач мне годился. Я не стал о нём пока подробно узнавать — успеется, пусть-ка лучше сразу приступит к делу. Я смоделировал доктору Хаусу трёхмерный образ с понравившейся мне фотографии, и отправил бродить по медицинским сайтам — набираться опыта и искать информацию по параличам. Я дал своему герою высокий потенциал к самообучению. И он стал быстро развиваться. Первые результаты я получил к вечеру того же дня.

— Сколько шума из ничего, — сварливо произнёс доктор Хаус, представ перед моими очами. — Я знаю лучшее средство лечения для inflancio astus.

На нём был мятый белый халат нараспашку, из-под которого выглядывал неряшливо застёгнутый не на ту пуговицу пиджак. Одной рукой Хаус опирался на крепкую трость, а другой высоко подкидывал желтый теннисный мяч к потолку. На меня он практически не смотрел — следил, чтобы мяч не упал на пол. Вероятно, подразумевалось, что пауза после произнесённых им слов должна произвести на меня определённый эффект.

— Какое средство? И как переводится инф… инф… Что это — вид паралича?

— Inflancio astus, — самодовольно повторил Хаус. — Это заболевание стопроцентно излечивается с помощью единственной процедуры. Для этого больному ректально вводится двести миллилитров скипидара. В переводе на русский язык Inflancio astus означает «воспаление хитрости». — пояснил он и тут же, поймав подкинутый к потолку теннисный мяч, метнул мне его прямо в лицо. — Вставай, бездельник! — грозным голосом рявкнул он.

Я попытался защитить лицо руками. Я попытался защитить лицо руками. Я попытался защитить лицо руками, но у меня ничего не вышло. Мяч угодил мне в скулу, и от неожиданного удара у меня потемнело в глазах и в голове замелькали искры.

— Чёрт! Он не встал! — несколько удивленно воскликнул доктор Хаус. — Может быть, я ошибся, и он не притворяется? Надо проверить эту версию. — и тут он подскочил ко мне и с размаху врезал по моей голове своей массивной тростью.

Я ощутил ещё более мощный удар, чем минуту назад, и вырубился, но перед этим… перед этим я дёрнул руками. Я явственно чувствовал, что, когда Хаус заносил надо мной свою трость, мои руки напряглись и чуть-чуть сдвинулись с места.

Не знаю, долго ли я лежал в беспамятстве. В себя я пришёл от того, что в голове появилась беспокойная мысль — выдержал ли «очкарик» удар тростью? Я попытался поднять руки, чтобы нащупать его, но руки не двигались, однако, в первое мгновение, когда у меня только возникло желание поднять их, я явственно их почувствовал.

Тем не менее, когда открыв глаза, я увидел наглую и самодовольную небритую физиономию, я выругался. Хаус расплылся в бессовестной улыбке.

— Я ошибся, ну так что же, — произнёс он, не моргнув глазом. — У тебя нет Inflancio astus.

В ответ я покрыл его трёхэтажным матом. Я и без него знал, что у меня нет воспаления хитрости. Зато теперь у меня противно ныла скула и болел зуб, от которого отскочила пломба. Похоже, создание виртуального врача — дурацкая идея.

— Слушай, — сказал я. — Ты не должен выходить из-под контроля. Ты обязан выполнять все мои инструкции. Главный — я. Не будешь вести себя по-человечески — я тебя уволю.

— Кадди с пенисом, — хмыкнул в ответ Хаус. Я не знал, кто такая Кадди, но понял, что у моего врача с ней при жизни были сложные отношения. — Ты включи свой мозг. Ах, ты не можешь? Ну да, он же у тебя спит сном праведника. Ну, я тебе помогу, я тебе растолкую. Включай соображалку и отвечай: если бы я не треснул по твоей дурацкой башке, разве твои руки что-нибудь почувствовали бы?

Он знал! Мне не показалось! Хаус тоже знал, что мои руки перестали быть совсем мёртвыми. В них появилась жизнь. Пока ещё микроскопическая, пока ещё едва заметная, но это были уже не два куска мяса, это были мои руки. Мозг искал с ними связь и почти нащупал её.

— Я буду размышлять дальше, — произнёс Хаус. — Но мне нужна доска с маркером и моя команда. Я без них не могу думать.

— Бери, что хочешь, — устало сказал я. — только позаботься о том, чтобы хотя бы твою команду я не видел. Мне и тебя хватает по самое не могу. Общайся с ними за пределами моего сознания.

— Замётано, — пообещал Хаус.

— Я тебе доверяю, — постарался я воззвать к его совести. — Руководи моим лечением. Ты мне нужен. Делай то, что считаешь правильным.