Читать интересную книгу Дискография - Вячеслав Бутусов

Пусть никто никогда не полюбит его

Пусть он никогда не умрет

- 10. Падший ангел

Мне снятся собаки, мне снятся звери.

Мне снится, что твари с глазами как лампы,

Вцепились мне в крылья у самого неба

И я рухнул нелепо, как падший ангел.

Я не помню паденья, я помню только

Глухой удар о холодные камни.

Неужели я мог залететь так высоко

И сорваться жестоко, как падший ангел.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы жадно смотрели на синюю высь.

Прямо вниз.

Я пытался быть справедливым и добрым

И мне не казалось не страшным, ни странным,

Что внизу на земле собираются толпы

Пришедших смотреть, как падает ангел.

И в открытые рты наметает ветром

То ли белый снег, то ли сладкую манну,

То ли просто перья, летящие следом

За сорвавшимся вниз, словно падший ангел.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы жадно смотрели на синюю высь.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.

Прямо вниз.

Туда, откуда мы жадно смотрели на синюю высь.

Прямо вниз.

* ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ * (p)1992

- 1. Монгольская степь

Сзади идет зима, сзади идет ледник.

Родится юным, стареет за миг.

Больше нигде таких мудрых детей,

Больше нигде таких безустальных крыльев,

Нет нигде.

Старые церкви - непролазная грязь,

Красный колпак - не африканский джаз.

Надо спуститься где-то, выпить воды,

Среди камышей на болотах седых острых копыт,

Острых копыт.

Перелет, перелет от вечной зимы,

Идущей по пятам, идущей по пятам.

Перелет, перелет в монгольскую степь.

Монгольская степь, монгольская степь,

Монгольская степь.

Сзади идет ледник, следом несет волну.

Последние птицы, последний крик лета.

Крылья перепелки в лапах орла.

Спрячь клюв, спрячь под крыло,

А ну-ка спрячь.

Эскимосские танки входят в города

Глыбами льда на дымящихся башнях.

Глыбами льда на дымящихся башнях

Белый медведь и стальная звезда.

Спрячь клюв,

Спрячь клюв.

Перелет, перелет от вечной зимы,

Идущей по пятам, идущей по пятам.

Перелет, перелет в монгольскую степь.

Монгольская степь, монгольская степь,

Монгольская степь.

Сзади идет зима, сзади идет ледник.

Родится юным, стареет за миг.

Больше нигде таких мудрых детей,

Больше нигде таких безустальных крыльев,

Нет нигде.

Перелет от вечной зимы

Идущей по пятам, идущей по пятам.

Перелет, перелет в монгольскую степь.

Монгольская степь, монгольская степь,

Перелет, перелет от вечной зимы

Идущей по пятам, идущей по пятам.

Перелет, перелет в монгольскую степь.

Монгольская степь, монгольская степь,

ш....щ

- 2. Никуда

Васька-Кривой зарезал трех рыбаков

Отточенным обрезком штыря.

Вывернул карманы и набрал серебром,

Без малого, четыре рубля.

Вытряхнул рюкзак и нашел в рюкзаке

Полбутылки дрянного вина.

Выпил вино и уснул на песке,

Стала красной речная волна.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

Ваську-Кривого повязали во сне

И отправили в город на суд.

Жарко нынче судейским, они, не таясь,

Квас холодный стаканами пьют.

А над ними засиженный мухами герб,

Страшный герб из литого свинца.

А на нем кровью пахаря залитый серп

И молот в крови кузнеца.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

Ваську-Кривого, разбудив на заре,

Без заправки ведут в коридор.

Глухой коридор и чубатый кирпич,

И кафелем выложен пол.

Божья мамочка билась у входа в тюрьму

О железную дверь головой.

Но с кафельной плитки Васькину кровь

Смыл водою из шлангов конвой.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

Эти реки текут в никуда,

Текут никуда не впадая.

- 3. Иван Человеков

Иван Человеков был простой человек

И просто смотрел на свет.

И "да" его было настоящее "да",

А "нет" - настоящее "нет".

И он знал, что будет завтра с восьми до пяти

И что будет после пяти.

И если на пути становилась гора

Он не пытался ее обойти.

Иван Человеков возвращался домой

И на площадке, где мусоропровод,

Он увидел, как из люка таращилась смерть,

И он понял - завтра умрет.

Он взял свой блокнот и написал ей прийти

Завтра ровно в двенадцать часов.

Он терпеть не мог несделанных дел

И попусту сказанных слов.

Я знаю эту женщину,

Одни ее зовут - свобода.

Другим - она просто судьба.

И если для первых она раба,

Вторым - она святая судья.

Я знаю эту женщину,

Я знаю эту женщину.

Иван Человеков гладко выбрил лицо,

Одел лучший галстук и ждет

Спокойный и светлый. И струсила смерть

И забыла, где он живет.

Он долго ждал, но потом он устал

Попусту ждать и ушел.

И встречая смерть не здоровался с ней,

Как со всеми, кто его проколол.

Я знаю эту женщину,

Одни ее зовут - свобода.

Другим - она просто судьба.

И если для первых она раба,

Вторым - она святая судья.

Я знаю эту женщину,

Я знаю эту женщину.

И первые пытаются взять ее в плен

И заставить стирать носки,

Но вторые знают, что плен - это тлен

И живут без особой тоски.

- 4. Чистый бес

Из тени, из каменной ночи

Явился, под вежливый стук.

Медленно, но без сомнений,

Очертил на полу белый круг

И, без лишних приготовлений,

Начал танец бесчисленных рук,

Где в каждом безумном движенье

Рождался неведомый звук

"Не покидай меня!"

Не слова, не смеха, не крика.

Я впадал то в восторг, то в испуг.

Без плача, без вздоха, без шума,

Входил он в начертанный круг

И, как в шелк, обернув меня в трепет,

И вдруг, показав мне глаза,

Осыпал меня теплым пеплом

И вышел в просторную дверь.

Не покидай меня,

Даже если ты чистый бес!

Или бери с собой,

Или останься здесь.

Не покидай меня!

В распахнутых окнах под ветром

Метались ночные жуки.

И тяжесть их кованных крыльев

Тянуло меня за собой.

И я звал без надежды, без страха,

Но голос звучал, как чужой.

Я кричал словно черная птица

В одеждах покрытых золой.

Не покидай меня,

Даже если ты чистый бес!

Или бери с собой,

Или останься здесь.

Не покидай меня!

- 5. Чужая земля

Когда я проснусь - снова буду один

Под серым небом провинции.

Уже зажгутся огни, словно лужи - глаза,

Словно капли в воде - все погасшие звезды

Лежат, лежат на тинистом дне.

Эта ночь, эта ночь

Плотнее плюшевых штор,

Страшней чугунных оград.

Я вижу только себя,

Везде встречаю свой взгляд.

Прощай, чужая земля,

Но нам здесь больше нельзя.

Мы стали легче тумана,

Мы стали чище дождя.

Мы вновь вернемся сюда,

Но кто нам скажет тогда:

"Прощай, чужая земля,

Прощай!"

Возможно мы уже спускались с небес

И перерождались не раз.

Какая горькая память - память о том,

О том, что будет потом.

Но шины шепчут в ночи

Утешительный бред.

Я слышу крик в темноте,

Возможно это сигнал.

Прощай, чужая земля,

Но нам здесь больше нельзя.

Мы стали легче тумана,

Мы стали чище дождя.

Мы вновь вернемся сюда,

Но кто нам скажет тогда:

"Прощай, чужая земля,

Прощай!"

6. Прогулки по воде

Em С причала рыбачил апостол Андрей

H7 А Спаситель гулял по воде

Am И Андрей доставал из воды пескарей

Em А Спаситель погибших людей.

И Андрей закричал: "Я покину причал Если ты мне откроешь секрет" И Спаситель ответил: "Спокойно, Андрей, Никакого секрета здесь нет,

G D Am Em Пр: Видишь там на горе возвышается крест

G D Am H7

Под ним десяток солдат, повиси-ка на нем

G D Am Em

А когда надоест, возвращайся назад,

G D

Гулять по воде, гулять по воде,

Am C H7

Гулять по воде со мной"

"Но учитель на касках блистают рога, Черный ворон кружит над крестом. Объясни мне сейчас, пожалей дурака, А распятье оставь на потом"

Онемел тут Спаситель и топнул в сердцах По водной глади ногой. "Ты и верно дурак" и Андрей весь в слезах Побрел с пескарями домой.