согласно кивнул, – Не спорю, во многом так и есть – хоть сейчас и хмель в башке, но пока еще способен сообразить, что в трезвом уме хлопал бы сейчас Носорогу вместе с такими же подстилками, как сам, выслушивал бы его бред про трудовые подвиги в новых условиях, а потом как миленький побежал бы покупать дебильные подарочки своей сучке-жене и тому живоглоту, что она, вроде как, от меня родила… и, да, когда протрезвею, скорей всего, снова в это дерьмо залезу по уши, буду удовлетворенно хрюкать и убеждать себя, что только так оно и надо.
У Вадика отвисла челюсть, похоже, что последнее откровение поразило его больше всего предыдущего вместе взятого.
– Во как! А я думал, ты, типа, этого… Счастлив в браке… Фотки всегда показывал…
– Сам будто не понимаешь, что я хотел, чтоб все так думали, что же, надо было на каждом углу постоянно скулить как мне херово? – Сергей горько скривил губы и снова потянулся к бутылке, – Я вот, не поверишь, по чесноку, всегда тебе завидовал, что ты такой задрот и сам по себе, хоть и ссыкло полное, но зато полный себе хозяин, делай что хочешь и когда хочешь… Не обижайся только, у нас же, типа, братский разговор сейчас, все как есть говорю… Я ж сам тоже точно такое же ссыкло, хоть и вид иногда пытался делать…
Подобные откровения Вадика внезапно обрадовали и даже, несколько неожиданно для Сергея, как-то раскрепостили – он со смехом хлопнул приятеля по плечу и откинулся на спинку кресла, закинув ногу за ногу.
– Да что ты, на что же обижаться. Не на правду же. Хотя, тоже по чесноку, никогда бы про тебя не подумал… Совершенно иное впечатление всегда производил. А знаешь, – Вадик снова рассмеялся, причем, не скованно, как обычно, а вполне искренне и даже, где-то, весело, – Знаешь, я, пожалуй, с тобой сейчас и, правда, выпью. Действительно, когда еще… Так что, думаешь, почему у нас все так, как есть? Я, на самом деле, всегда полагал, что человек, по большей части, всегда сам виноват в собственных проблемах….
– По большей части – да, но вот в этом – ни хрена, – Сергей широким жестом обвел рукой зал, – Вот, что виновато. Все вот это говно вокруг нас, вся система. Весь этот поганый мир, в котором нас угораздило родиться. Вот скажи, ты кем хотел стать в детстве? Космонавтом?
Вадик засмеялся еще громче:
– Не помню уже, но, наверное, да… Космонавтом, моряком… На подводной лодке, помню, хотел к центру Земли плыть, рисовал все это постоянно… Но разве это важно? Мне кажется, это у всех так, более менее…
– Вот именно! – Сергей даже подался вперед, от того, что сейчас сказал Вадик у него вдруг, еще сильнее раскрылись глаза на царившую в современном мироздании мерзость, и он смог узреть все в перспективе – настолько ясно и отчетливо, что пьяный язык даже не был в состоянии это полноценно обрисовать. Но это, не главное, ведь он, наконец, похоже, начинал понимать! – Вот именно! И у меня то же самое! Я хотел быть первопроходцем, плыть в дальние страны, мечтал драться с туземцами, пробиваться сквозь джунгли и искать золото! Хотел бороться, открывать и завоевывать, не покоряться чужим правилам, а создавать свои! Изменять мир, ломать его и подстраивать под себя, сокрушать и подниматься, взбираясь на руины прежнего, переступая через все, что мешает! Захватывать новые континенты, новые страны, разрушать и создавать новое! Новое! И так все хотят сначала, и я, и ты, и любой нормальный человек! Это в крови!
– Ну…, – Вадик успокаивающе поднял руки, – Может, не все, но да, многие, конечно… Дети часто хотят стать пиратами, там, разбойниками… Приключенческая литература там, фильмы, подростковая культура, все такое…
– Да почти все этого хотят! – Сергей вновь грохнул кулаком, – А почему потом не становятся?! Почему превращаются в жалких, ссушихся от собственной тени задротов?!
– Наверное, просто с возрастом приходит понимание того, что насилие – это далеко не всегда хорошо, приключенческие книжки, на самом деле, имеют с реальной жизнью очень мало общего… Романтический флер рассеивается… Жизнь, вообще по-другому совсем устроена…
Нет!!! – Сергей уже почти орал, заглушая даже латинского певца и доморощенных исполнителей «Морозко», на него начали оборачиваться, – Она именно так устроена, ровно так и только так! Только вперед, без всякой жалости, вперед на покорение новых пространств! А не получается ничего, потому что нас всех ломает система – он вновь обвел руками пространство вокруг, – Система, которой нужны тихие, сыкливые, послушные рабы, для которых правила, не ими, но именно для них, придуманные и написанные, важнее изначального стремления к действию, к завоеванию! Каждый человек, по сути своей, рождается покорителем, но его переламывают, перемалывают, превращают в безропотного раба! Правила, кодексы, законопослушание – вот что ценится в современном мире, где все противоестественно, все построено против изначальных, естественных принципов природы – завоевать, идти вперед или погибнуть! А сейчас, в нынешней цивилизации все извращено, перевернуто с ног на голову – все направлено на подчинение и создание безвольных биороботов, падающих в обморок при виде капли чужой крови… В итоге, люди либо пробивают себе дорогу ложью, подлостью, приспособленчеством и блатом, превращаются в безнаказанных хамов в окружении безропотных овец – например, наши доблестные начальнички, Павлики там всякие, прочее говно… Либо, как мы с тобой, просто тихо ломаются и молча страдают все жизнь, не в силах примирится, мучаются от диссонанса между тем, что внутри и тем, что окружает, к чему принуждают… Не только мы, даже не только наша страна – весь современный мир. Один только пример с ковидлом, паникой вокруг него, уже сам за себя говорит…. Целая планета сыкливых уебанов, готовых по щелчку немедленно замотать себе морды и перестать выходить из дома только потому, что им было сказано так сделать… Типа, для их же собственного блага…
– Нельзя жить в обществе и, одновременно, быть от этого общества свободным. Вроде как, Ленин это сказал…, – Вадик покачал головой, – Ну, вообще-то, можно возразить, что уход от «изначальных принципов природы» – это прогресс, переход от изначального варварского состояния к более цивилизованному… А «правила и ограничения» – есть ограничения, диктуемые гуманизмом, как закономерным следствием любой техногенной цивилизации, в которой, вслед за совершенствованием убойной мощи оружия, возникает потребность в максимально возможном отказе от насилия, просто в целях самосохранения, чтобы такие вот «покорители» и «завоеватели» не изничтожили друг друга и всех прочих… Если же еще вспомнить о неизбежном появлении и расширении моральных и этических норм,