Читать интересную книгу ПоэZия русского лета - Максим Адольфович Замшев

class="text-author">2019

Летать

Ты учишь меня летать – научи меня падать,

Соломку мне не стели – пусть упал-отжался.

Когда за спиной враги, за углом засада,

Учи меня забывать, что такое жалость.

Когда погиб командир и застава пала,

Когда устали считать, сколько там зарыто,

Ты учишь меня летать – ни много ни мало,

Как будто бы в небе можно найти укрытье.

Раскрыты земля и небо до ада и рая,

Стоящим в степи до них одинаково близко,

Когда под шквальным огнём города сгорают

И падают навзничь разбитые обелиски.

Ты учишь меня летать – не учи терпенью,

Всегда побеждает тот, кто нетерпеливей,

Когда идёшь долиною смертной тени,

Как будто идёт над землёю весенний ливень…

Ты учишь меня летать – я учусь влюбляться,

Я так не умел, пока всё внутри не выжгло…

Вот делаешь шаг, и можно взлететь над плацем,

Войной и бедой, полем боя – всё выше, выше.

2021

Говорить языками

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

I Кор. (13:1) апостола Павла

Мы с тобой виноваты уже только в том, что живы

В этом времени лживом войн заказных и смут.

Если я говорю языками чужими,

Как ты думаешь, может, меня поймут?

Больше ангельских нет языков, человечьих тоже,

Всё смешалось, и слышится только язык врага.

Что ещё мы с тобой в этом мире можем,

Если млечная речь нам по-прежнему дорога?

Да, я знаю, в войне не бывает, чтоб все невинны,

Только кто-то напал, а другой защищал свой дом.

Но дойдём до какой-нибудь середины,

Если говор чужой через площадь переведём?

Знаешь, я говорил, что когда-то услышу песню

На таком языке, что снаряд направлял в мой дом,

И заплачу от этой тоски неместной,

Только вот не сейчас, а (быть может) потом.

Если нет здесь любви, бесполезно кимвал бряцает,

Так бряцают кинжалы, оружие, зброя, беда,

Сыновья расточают, что собрано было отцами,

Не имеет синонимов горькое слово «предать».

И звенящая медь тщетно сердце стремится измерить,

И пусты все пророчества – будет, что быть суждено,

Остаётся лишь та, что больше надежды и веры,

И на всех языках говорит об одном.

Я хочу говорить о любви языками всеми —

Ковылём шелестящим, тёплым грибным дождём.

Если станут землёй все, кто ляжет однажды в землю,

Может быть, мы друг друга сейчас поймём?

2021

Мария Ватутина

«На костылях. В бинтах ступня…»

На костылях. В бинтах ступня.

Прошил осколок у Каховки.

Глядит смешливо на меня,

Стишки читавшую в столовке.

Загар, похожий на броню.

Досадует на попаданье.

«А хочешь, маме позвоню,

Когда вернусь в Москву с заданья?

У вас тут есть с роднёю связь?

Скажу, жива её пропажа».

А он ответствовал, смеясь:

«Не-не, она не знает даже.

Мы бережём. —

          Он бросил взгляд

На раскуроченную ногу. —

Про это знает только брат».

И мы отправились в дорогу.

Я думала за часом час

Про дагестанского героя,

Который жизнь свою отдаст

Для материнского покоя.

Прощаясь, я ему: «Родной,

Н у, ты орёл!» А он с подскока:

«Ведь это же мой позывной…»

Так он признал во мне пророка.

Агитбригада

И я внести хотела лепточку

Живым курком, взведённым в слове.

Летели бортом мы за ленточку.

Но кто-то выходил в Ростове.

Гуляли, спешившись, по лётному.

И шли кормою к фюзеляжу

КамАЗы с ящиками плотными

И прочей фронтовой поклажей.

Майор, с которым там мытарились,

Кивнул на ящик: – Дальше вместе.

А ты-то знаешь, чем затарились?

Ответила ему: груз двести.

Стрельнул цигарку несерьёзную.

Кивнул, мол, знаешь, уважаю.

И полетели мы по воздуху,

До неба мёртвых провожая.

Из-за обстрелов нас за ленточку

Не повезли, в Крыму сгрузили.

Но наши дали им ответочку

И дальше – жили, жили, жили!

Лётный полк. Зарисовка

Мы выступали в лётной части

На фоне подуставших “сушек”.

Собрали техников ворчащих

И двух старушек.

Все слушались команды зама

По политической работе.

А остальные были, знамо,

Уже в полёте.

Но не успели депутата

Дослушать мужики, как строго,

Назойливо, продолговато

Взвилась тревога.

Должна покаяться – струхнула.

Не то чтоб кинулась метаться,

Но смертью, в общем-то, пахнуло.

Не отмахаться.

От нашего репертуара

Остался пшик. Неважно это,

Когда, по сведеньям радара,

Летит ракета.

Стоишь и ждёшь, когда пустое

То небо, что надеждой правит,

Своей мозолистой пятою

Тебя раздавит.

Потом тревогу отменили

Тремя сигналами в прокрутке.

Точней, двумя. И все шутили,

Что обсчитался тот, кто в рубке.

Смеялась замполитша Вера,

Хорошенькая, как с картинки,

И Золушкиного размера

На ней военные ботинки.

«Худая, дряхлая на вид…»

Худая, дряхлая на вид,

Совсем иссохшая зимою,

Чужая мать в саду стоит

Над раскуроченной землёю.

Дай обниму