— Отойди от двери, — прошептала она, оглядываясь через плечо. Чего она боялась? Что Генри шагал по коридору, готовый разорвать её на кусочки? Если бы…
— С чего бы мне доверять тебе? Ты знала, что Каллиопа убьёт моего сына, и способствовала этому.
Ава быстро заморгала, её глаза покраснели, в уголках показались слёзы. Когда-то я считала, что Ава одна из немногих, кто плачет и при этом выглядит красиво, но теперь видела лишь её безобразную изнанку.
Я месяцами изучала истории о греческих богах — то, что стало основой их мифологии. Не всё, конечно, правда: смертные многое исказили и поменяли, передавая истории от поколения к поколению, но именно поэтому мне хотелось верить, что боги, по сути, хорошие. Что они заботятся о благе человечества и что в их жизнях нет места злу, предательству и эгоизму.
Каллиопа и Кронос упали в моих глазах, но Ава могла доказать, что мои надежды не напрасны. Она могла сказать одно лишь слово Совету, и ничего из этого не случилось бы. Впрочем, Ава решила превратить эти надежды в пыль.
— Прости, — прошептала она. — Кейт, ты моя лучшая подруга. Пожалуйста… Я не хотела. Я не знала.
— Ты знала достаточно.
Она снова оглянулась.
— Когда всё кончится, пожалуйста, делай со мной, что захочешь. Но сейчас я должна вытащить тебя отсюда.
Я фыркнула. Каллиопа уже получила, что хотела, а теперь Ава собиралась спасти меня?
— Чёрта с два я пойду с тобой.
— Я отведу тебя к сыну.
Сердце звучно забилось. В одно мгновение моё отвращение перешло в отчаяние; пришлось приложить немало усилий, чтобы не отпереть замок ногтями.
— Ты знаешь, где он?
Ава кивнула.
— Если позволишь, я вытащу отсюда вас обоих.
Это всё, что я хотела услышать. Забыть последние девять месяцев. Забыть о предательстве подруги. Не думать о том, что это, возможно, очередная ловушка, просто чтобы Генри не нашёл меня. Но если есть возможность, что она говорит правду, если есть возможность, что я спасу сына, то мне всё равно.
Я отступила от двери, и в комнату ворвался ветерок. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. Теперь, когда на улице стало светло, я смогла рассмотреть Аву. Её волосы ниспадали мягкими локонами, а под глазами пролегли чёрные тени. Я никогда её такой не видела, даже той ночью, когда встретила Генри у реки — той ночью, когда она нырнула в воду и о камень разбила голову.
Спасла бы я её, если бы знала, что через полтора года она заберёт у меня всех, кого я люблю? Или что поддержит Каллиопу, когда та будет манипулировать мной, лишь бы причинить такую боль, какую только способен вынести человек?
Спасла бы я её, если бы знала, что Ава в курсе планов Каллиопы?
Я не знаю. Да и мне всё равно. Если Ава поможет спасти сына, если поможет сбежать, то последние девять месяцев перестанут что-либо значить. Я никогда не забуду, но со временем смогу её простить.
Я поспешно вылетела из комнаты. Ава протянула руку, но я отстранилась. От одной мысли прикоснуться к ней живот скрутило.
— Не стоит. Кронос меня исцелил. Куда идти?
Ава поникла и опустила руку, а я невольно ощутила укол вины. Нет, она не заслуживает моего сочувствия.
Мы мучительно долго брели на цыпочках по выложенному плиткой коридору. Могла ли моя версия оказаться правдой? Неужели она хочет спрятать меня от Генри?
Неважно. Я должна попытаться.
Раздался грохот.
Стены вдруг затряслись, и Ава бросилась прикрывать меня собой, когда потолок стал рушиться. Затылком я ударилась о стену, но боли так и не почувствовала. Теперь я бессмертна. Даже если нас похоронит весь мир, мы никогда не умрём.
— Ты как? — задыхаясь, спросила Ава. В воздухе стояла пыль, и когда я попыталась сделать вдох, закашлялась.
— Нам нужно идти, — ответила я. Генри не станет задавать вопросов — в то же мгновение, как доберётся до меня, он вернёт нас в Подземный мир.
Нужно найти ребёнка раньше, чем Генри найдёт меня.
Я медленно переставляла ноги, на ощупь пробираясь сквозь пыль, а острые края обломков ничуть не ранили кожу. Когда нога застряла между камней, я споткнулась и уже приготовилась падать, но меня поймали чьи-то сильные руки, и я подняла глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чёрные волосы, великолепное лицо, широкие плечи. Генри. Я быстро заморгала, когда от пыли заслезились глаза, и его лицо стало чётче.
Нет, это не Генри.
Кронос.
— Пойдем, дорогая, — прошептал он, поднимая меня на ноги. Его ладони ощущались как горячие угли, и к горлу подступила желчь. Где же Генри? Почему Кронос не пытается остановить его?
Да потому что ему нет в этом нужды. Бог против короля титанов… исход очевиден. А с оружием Каллиопы эту борьбу нельзя назвать честной. Генри не сможет понять, что грядёт, а потом…
Я сжала руки в кулаки. Нужно найти ребёнка, а потом Генри и вместе бежать. Других вариантов я не приемлю.
— Я хочу видеть сына, — произнесла я самым ровным голосом, на какой только была способна, и выдернула руку. Слева от меня возникла зияющая дыра и показалось золотое небо, ушей достиг шум волн. — Отведи меня к нему.
— Всему своё время.
Кронос повёл меня вдоль разрушенного коридора, а валяющиеся везде обломки разлетались в стороны, чтобы дать нам дорогу. Чтобы дать ему дорогу. Ава шла следом, волоча ноги и раскидывая камешки, словно пытаясь наделать как можно больше шума. Предупреждала Каллиопу? Пыталась подать Генри сигнал, чтобы понял, где мы?
Внезапно воздух стал другим: пыль исчезла, а дующий с моря солёный ветер сменился пронзительным криком младенца. Я моргнула. Я так давно не проникала в видение бессознательно.
Меня окружили стены с рисунком заката, а посреди комнаты стояла одна лишь белоснежная колыбель. В горле образовался ком, и, подойдя ближе, я неуверенно заглянула в неё.
Там лежал завёрнутый в вязаное одеяльце мой сын.
Он перестал плакать и распахнул глаза, как если бы видел меня. Но это невозможно… в своих видениях я невидима для него. Как и для всех остальных. Я лишь наблюдатель. Едва ли призрак. Ничто.
Меня влекли его голубые глазки, и я протянула руки. На долю секунды представила тепло его нежной кожи и крохотных пальчиков, и улыбнулась.
— Привет, мой милый, — шепнула я.
Сын глядел точно на меня. Он был самим совершенством, и у меня перехватило дыхание.
— Майло, — имя неожиданно слетело с губ, но стоило его произнести, как оно словно бы окутало малыша и стало неделимой частью, как его чёрные волосы или моя безграничная любовь.
Да. Майло.
Раздался яростный крик, и чары разрушились. Майло снова заплакал, даже пуще прежнего. Я снова попыталась коснуться его, хотела успокоить, но рука прошла сквозь него. Он закричал ещё громче.
— Каллиопа!
Я замерла. Генри.
Я стояла у колыбели, разрываясь между желанием остаться с сыном и необходимостью найти Генри. Мне было плохо от одной лишь мысли покинуть малыша, и всё же я должна выяснить, где Генри. Если он за дверью детской… Если знает о Майло и пришёл спасти его…
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть так и будет.
Я выбежала в открытую дверь и устремилась в ту часть дворца, где никогда раньше не была.
Стены там были из чистого золота, а не как в моей тюрьме из камня; коврик цвета индиго сочетался с шёлковыми шторами, которые висели через каждые три метра.
Коридор растянулся почти на всю длину дворца, и посреди него стояла Каллиопа. В нескольких шагах от неё — Генри.
Он спас меня из объятий смерти на берегу реки Эдема. Боролся за наши жизни, пока Каллиопа душила меня цепями в Тартаре. Он — повелитель Подземного мира, король мёртвых и один из самых могущественных богов в истории.
И ни разу в жизни я не видела, чтобы его силы источали ту ярость, что источали сейчас. Вокруг него клубились чёрные волны, сотрясая недра дворца, и, хотя я была лишь призраком, впервые в жизни испугалась Генри по-настоящему.
Удовольствие смешалось со страхом, но стоило мне подойти к Каллиопе, я ощутила укол презрения.