Читать интересную книгу Полное собрание стихотворений - Марина Цветаева

Прощай, мой друг, шварцвальдская Марилэ!

Книги в красном переплете

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлете,

Неизменившие друзья

В потертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,

Бегу тотчас же к вам бывало.

– “Уж поздно!” – “Мама, десять строк!”...

Но к счастью мама забывала.

Дрожат на люстрах огоньки...

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана и Кюи

Я узнавала судьбы Тома.

Темнеет... В воздухе свежо...

Том в счастье с Бэкки полон веры.

Вот с факелом Индеец Джо

Блуждает в сумраке пещеры...

Кладбище... Вещий крик совы...

(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки

Приемыш чопорной вдовы,

Как Диоген живущий в бочке.

Светлее солнца тронный зал,

Над стройным мальчиком – корона...

Вдруг – нищий! Боже! Он сказал:

“Позвольте, я наследник трона!”

Ушел во тьму, кто в ней возник.

Британии печальны судьбы...

– О, почему средь красных книг

Опять за лампой не уснуть бы?

О золотые времена,

Где взор смелей и сердце чище!

О золотые имена:

Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

Инцидент за супом

– “За дядю, за тетю, за маму, за папу”...

– “Чтоб Кутику Боженька вылечил лапу”...

– “Нельзя баловаться, нельзя, мой пригожий!”...

(Уж хочется плакать от злости Сереже.)

– “He плачь, и на трех он на лапах поскачет”.

Но поздно: Сереженька-первенец – плачет!

Разохалась тетя, племянника ради

Усидчивый дядя бросает тетради,

Отец опечален: семейная драма!

Волнуется там, перед зеркалом, мама...

– “Hy, нянюшка, дальше! Чего же вы ждете?”

– “За папу, за маму, за дядю, за тетю”...

Мама за книгой

...Сдавленный шепот... Сверканье кинжала...

– “Мама, построй мне из кубиков домик!”

Мама взволнованно к сердцу прижала

Маленький томик.

... Гневом глаза загорелись у графа:

“Здесь я, княгиня, по благости рока!”

– “Мама, а в море не тонет жирафа?”

Мама душою – далеко!

– “Мама, смотри: паутинка в котлете!”

В голосе детском упрек и угроза.

Мама очнулась от вымыслов: дети —

Горькая проза!

Пробужденье

Холодно в мире! Постель

Осенью кажется раем.

Ветром колеблется хмель,

Треплется хмель над сараем;

Дождь повторяет: кап-кап,

Льется и льется на дворик...

Свет из окошка – так слаб!

Детскому сердцу – так горек!

Братец в раздумии трет

Сонные глазки ручонкой:

Бедный разбужен! Черед

За баловницей сестренкой.

Мыльная губка и таз

В темном углу – наготове.

Холодно! Кукла без глаз

Мрачно нахмурила брови:

Куколке солнышка жаль!

В зале – дрожащие звуки...

Это тихонько рояль

Тронули мамины руки.

Утомленье

Жди вопроса, придумывай числа...

Если думать – то где же игра?

Даже кукла нахмурилась кисло...

Спать пора!

В зале страшно: там ведьмы и черти

Появляются все вечера.

Папа болен, мама в концерте...

Спать пора!

Братец шубу надел наизнанку,

Рукавицы надела сестра,

– Но устанешь пугать гувернантку...

Спать пора!

Ах, без мамы ни в чем нету смысла!

Приуныла в углах детвора,

Даже кукла нахмурилась кисло...

Спать пора!

Баловство

В темной гостиной одиннадцать бьет.

Что-то сегодня приснится?

Мама-шалунья уснуть не дает!

Эта мама совсем баловница!

Сдернет, смеясь, одеяло с плеча,

(Плакать смешно и стараться!)

Дразнит, пугает, смешит, щекоча

Полусонных сестрицу и братца.

Косу опять распустила плащом,

Прыгает, точно не дама...

Детям она не уступит ни в чем,

Эта странная девочка-мама!

Скрыла сестренка в подушке лицо,

Глубже ушла в одеяльце,

Мальчик без счета целует кольцо

Золотое у мамы на пальце...

Лучший союз

Ты с детства полюбила тень,

Он рыцарь грезы с колыбели.

Вам голубые птицы пели

О встрече каждый вешний день.

Вам мудрый сон сказал украдкой:

– “С ним – лишь на небе!” – “Здесь – не с ней!”

Уж с колыбельных нежных дней

Вы лучшей связаны загадкой.

Меж вами пропасть глубока,

Но нарушаются запреты

В тот час, когда не спят портреты,

И плачет каждая строка.

Он рвется весь к тебе, а ты

К нему протягиваешь руки,

Но ваши встречи – только муки,

И речью служат вам цветы.

Ни страстных вздохов, ни смятений

Пустым, доверенных, словам!

Вас обручила тень, и вам

Священны в жизни – только тени.

Сара в версальском монастыре

Голубей над крышей вьется пара,

Засыпает монастырский сад.

Замечталась маленькая Сара

На закат.

Льнет к окну, лучи рукою ловит,

Как былинка нежная слаба,

И не знает крошка, что готовит

Ей судьба.

Вся застыла в грезе молчаливой,

От раздумья щечки розовей,

Вьются кудри золотистой гривой

До бровей.

На губах улыбка бродит редко,

Чуть звенит цепочкою браслет, —

Все дитя как будто статуэтка

Давних лет.

Этих глаз синее не бывает!

Резкий звук развеял пенье чар:

То звонок воспитанниц сзывает

В дортуар.

Подымает девочку с окошка,

Как перо, монахиня-сестра.

Добрый голос шепчет: “Сара-крошка,

Спать пора!”

Село солнце в медленном пожаре,

Серп луны прокрался из-за туч,

И всю ночь легенды шепчет Саре

Лунный луч.

Маленький паж

Этот крошка с душой безутешной

Был рожден, чтобы рыцарем пасть

За улыбку возлюбленной дамы.

Но она находила потешной,

Как наивные драмы,

Эту детскую страсть.

Он мечтал о погибели славной,

О могуществе гордых царей

Той страны, где восходит светило.

Но она находила забавной

Эту мысль и твердила:

– “Вырастай поскорей!”

Он бродил одинокий и хмурый

Меж поникших, серебряных трав,

Все мечтал о турнирах, о шлеме...

Был смешон мальчуган белокурый

Избалованный всеми

За насмешливый нрав.

Через мостик склонясь над водою,

Он шепнул (то последний был бред!)

– “Вот она мне кивает оттуда!”

Тихо плыл, озаренный звездою,

По поверхности пруда

Темно-синий берет.

Этот мальчик пришел, как из грезы,

В мир холодный и горестный наш.

Часто ночью красавица внемлет,

Как трепещут листвою березы

Над могилой, где дремлет

Ее маленький паж.

Die stille strasse

[6]

Die stille Strasse: юная листва

Светло шумит, склоняясь над забором,

Дома – во сне... Блестящим детским взором

Глядим наверх, где меркнет синева.

С тупым лицом немецкие слова

Мы вслед за Fraulein повторяем хором,

И воздух тих, загрезивший, в котором

Вечерний колокол поет едва.

Звучат шаги отчетливо и мерно,

Die stille Strasse распрощалась с днем

И мирно спит под шум деревьев. Верно.

Мы на пути не раз еще вздохнем

О ней, затерянной в Москве бескрайной,

И чье названье нам осталось тайной.

Встреча

Вечерний дым над городом возник,

Куда-то вдаль покорно шли вагоны,

Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,

В одном из окон полудетский лик

На веках тень. Подобием короны

Лежали кудри... Я сдержала крик:

Мне стало ясно в этот краткий миг,

Что пробуждают мертвых наши стоны.

С той девушкой у темного окна

– Виденьем рая в сутолке вокзальной —

Не раз встречалась я в долинах сна.

Но почему была она печальной?

Чего искал прозрачный силуэт?

Быть может ей – и в небе счастья нет?..

Новолунье

Новый месяц встал над лугом,

Над росистою межой.

Милый, дальний и чужой,

Приходи, ты будешь другом.

Днем – скрываю, днем – молчу.

Месяц в небе, – нету мочи!

В эти месячные ночи

Рвусь к любимому плечу.

Не спрошу себя: “Кто ж он?”

Все расскажут – твои губы!

Только днем объятья грубы,

Только днем порыв смешон.

Днем, томима гордым бесом,

Лгу с улыбкой на устах.

Ночью ж... Милый, дальний... Ах!

Лунный серп уже над лесом!

Таруса, октябрь 1909

Эпитафия

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,

Прости, Господь, злой помысел и грех!

Он был больной, измученный, нездешний,

Он ангелов любил и детский смех.

Не смял звезды сирени белоснежной,

Хоть и желал Владыку побороть...

Во всех грехах он был – ребенок нежный,

И потому – прости ему, Господь!

В люксембургском саду

Склоняются низко цветущие ветки,

Фонтана в бассейне лепечут струи,

В тенистых аллеях все детки, все детки...

О детки в траве, почему не мои?

Как будто на каждой головке коронка

От взоров, детей стерегущих, любя.

И матери каждой, что гладит ребенка,

Мне хочется крикнуть: “Весь мир у тебя!”