Читать интересную книгу Обезьяны идут! - Лев Лунц

Шут. Так, так. Веселей, веселей! Больше жару, наддай паров! Веселей!

Кто-то затягивает песню. Кто-то фальшивит на откуда-то взявшейся гармонике. Кто-то насвистывает марш. Все говорит, движется, смеется.

Шут (громовым голосом). Обезьяны идут!

Смятение.

Шут (разражаясь хохотом). Хо-хо! Испугались… Дураки… (К публике.) Видели идиотов? Хо-хо-хо… (Кувыркается.)

Толпа облегченно хохочет. Движение возобновляется с новой силой. Настроение все поднимается.

Шут. Музыка, играй!

Кто-то садится за рояль и играет плясовую. Толпа хором подхватывает. Кто-то кричит: «Танцы». Образуется круг для танцев. Все говорят, пляшут, дерутся со всеми, не различая рангов, сословий, возрастов. Общее дикое веселье. Только на полатях спят крестьяне, у правой двери на полу по обеим сторонам черного гроба две дамы в трауре, неподалеку от них человек в черном.

Шут. Вот это я понимаю, вот это дело. (К публике.) Ну что, ребята, теперь веселее? Подождите, то ли еще будет.

Неожиданно в камин, через дымовую трубу падает клоун, за ним другой, третий, четвертый.

Толпа в ажитации.

1-й клоун (с сильным иностранным акцентом). Привет. Весело живете. Вот и мы приехали к вам. Стукнулись в дверь, заперто. Мы через трубу, на то мы и клоуны. Альфред, Серж, сюда, покажите ваше искусство.

Начинается клоунада. Клоуны поют, прыгают, кувыркаются, пляшут, отпускают цирковые остроты, дерутся. Толпа с криком кружится вокруг них.

Шут. Стой! Это что такое? Это что за люди? Господа, господа, постойте. Да это ж клоуны. Нет, это уж черт знает что такое.

Хватая первого клоуна.

Постой, по какому-такому праву залез сюда? Кто тебя просил? Пошел вон.

1-й клоун. Сам к черту пошел. Мы клоуны, мы из цирка. Пусти, видишь, народ ждет.

Шут (возмущенно). Погоди. Это уж не фасон у другого хлеб отбивать. Я здесь шутом приставлен. Мне веселить публику надо, а не тебе.

Толпа. Пусти его, пусти… Мы ждем… Пусти, говорят тебе.

2-й клоун (шуту). А ты кто такой, что приказываешь?

Шут. Я — шут, шут этой пьесы.

3-й клоун. Ишь тоже. Надел полосатые брюки и думает, что уже клоун. Ты в цирке служил? В профессиональном союзе состоишь?

Шут. Я не клоун. Я — шут, я — шут этой пьесы.

1-й клоун. Ну, так не лезь не в свое дело. Тоже нашел чем удивить — шут. Отстань, не лезь не в свое дело, а то худо будет. Ребята, вот этот полосатый мешает нам веселиться, оттяните его.

Толпа. Отстань, отстань, пошел вон!

Шут. Господа, господа, погодите. Ведь я тоже умею так. Смотрите, да я лучше их.

Кувыркается, пробует подражать клоунам, но безуспешно. Те действуют дружно, сообща, разнообразно и лучше забавляя толпу. Никто не обращает внимания на шута.

Товарищи! Господа! Смотрите. Не смотрят. Неблагодарные. Не я ли вытащил их из меланхолии. Детвора! И они туда же. (К публике.) Товарищи, помогите хоть вы мне выгнать этих нахалов. Как, и вы увлечены, и вы не хотите больше смотреть на меня? И по-вашему они прыгают лучше меня? И вы предпочитаете мне каких-то неучей? О, проклятый спектакль! Я ничего не понимаю. Все смешалось, все спуталось. Никто не знает своей роли, каждый делает, что хочет. Какие-то проходимцы. Что ж мне делать? Господа, опомнитесь. Я отвечаю за спектакль. Разрешили поставить только революционную пьесу, а тут сам черт ничего революционного не сыщет. Занавес, занавес. (К публике.) Товарищи, ради Бога, не обращайте внимания на этих сумасшедших. Ей-Богу, здесь нет ни слова верного. Пьеса хорошая, пьеса революционная.

Сюжет следующий: ночью в осажденном контрреволюционными войсками городе, в этом доме, собираются люди, символизирующие, в некотором роде, все классы общества. Видите, какие странные декорации — одна стена избяная, одна чердачная… эта — каменная, дворцовая, так сказать старый режим. Так-с… Хм… Отношение этих людей к революционной власти различное. В результате… Хм… В результате, после высоких разговоров и красивых речей все записываются в Красную Армию… Ха… Сюжет, как видите, хороший, революционный… Но, однако, по-видимому, произошло недоразумение. На улице сегодня вьюга, наш город, как на зло, действительно осадило какое-то войско, говорят, обезьянье. А на улице вьюга, ни зги не видать, и эти люди ворвались на сцену… Хм… Хм… Всё смешалось… Хм… Всё перепуталось.

Голос из публики. Эй ты, полосатый, пошел к черту, не мешай смотреть.

Шут. Товарищи, товарищи, как же вы.

Оборачивается к толпе, которая продолжает неистовствовать.

Господа, господа, осторожнее, не опрокиньте декорации.

Сильный стук в правую дверь. Никто не обращает внимания. Стук усиливается. Голос: «Отворите, отворите. Именем революционной власти, отворите». Шум на сцене затихает: «Кто там?!» — «Отворите. Именем революционной власти, отворите. Мы будем ломать дверь». -«Кто вы?» — «Отворите, обыск». Толпа замирает. «Отворите». Дверь трещит.

Шут. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Доплясались. Что, господа клоуны, угомонились. Нашлась и на вас управа (хватаясь за карман). А, черт, я забыл документы.

Голос за сценой: «Эй вы, вы откроете или нет?»

Шут. Ну, товарищи, ничего не поделаешь. Открывайте.

Направляется к двери.

Толпа. Не надо… не надо… Не открывайте.

Дверь трещит.

Шут. Ну, а как они дверь сломают? (Отворяет.) Пожалуйте!

В комнату вваливается патруль красноармейцев во главе с комиссаром.

Комиссар. Что за сборище? Город на осадном положении, всякие собрания запрещены. Разрешение есть?

Шут. Видите ли… товарищ… это спектакль… пьеса революционная… На тему «Да здравствует Красная Армия!» Революционная пьеса, одобренная…

Комиссар. Вы мне зубы не заговаривайте. Становись у дверей. Разрешение есть?

Шут. Вот пожалуйте!

Комиссар. «Сим удостоверяется, что пьеса: „Сомкнутыми рядами" разрешена к постановке в театре»? Да что вы, смеетесь надо мной? Какой тут театр? Какая постановка? Ваши документы?

Шут. Я, видите ли. забыл бумажник!

Комиссар. Бери его.

Шут. Позвольте, позвольте… Вы не имеете права. Я известный артист.

Комиссар. Знаем мы вас… дезертиров.

Шут. Товарищ, товарищ… Я, честное слово, не дезертир. Я освобожден по болезни. (Тихо.) У меня грыжа.

Комиссар. Пожалуйте, пожалуйте в комендатуру, там разберут. Господа, приготовьте документы. Ребята, обыскивай.

Красноармейцы рассыпаются по сцене, проверяя документы, и шарят под стульями, под скамейками. Открывают рояль.

Красноармеец. Товарищ комиссар, так что здесь мука Что прикажете делать?

Комиссар. Много?

Красноармеец. Да с пуд будет.

Дама в скунсах. Помилуйте, что вы, что вы. Здесь только десять фунтов.

Комиссар. Отобрать.

Дама в скунсах. Господин комиссар, господин комиссар, как же это так?.. Оставьте муку… Это не моя мука… Я ее только что у тех мужичков купила.

Комиссар. Ваша не ваша — не мое дело. У вас нашли, у вас и отнимают.

Дама в скунсах. Господин комиссар. Послушайте, вы не имеете права. Слышите, вы не имеете права?!

Дама в каракуле. Мари, оставьте. Вы нарветесь на скандал. Разве можно разговаривать с разбойниками?

Комиссар. Что-о? Это я разбойник? Ваши документы.

Дама в каракуле. У меня нет документов. Я при муже.

Комиссар. Арестовать.

Дама в каракуле. Вы не имеете права.

Комиссар. Без разговоров. (С насмешкой.) Разве можно разговаривать с разбойником!

Красноармейцы отнимают продукты.

Красноармеец (ощупывая толстую даму). Уж больно вы, товарищ, толсты.

Пробует залезть за кофточку.

Толстая дама. Нахал!

Красноармеец. Но-но… Ты потише.

Другой красноармеец (держа толстого буржуя). Ты спекулянт? Скидавай пиджак. Посмотрим, что у тебя на пузе спрятано? Орлов, подсобляй.

Толстая дама. Нахал! Нахал! Господин комиссар, удержите его. Комиссар!

Обыск продолжается все с большим оживлением. Красноармейцы отнимают продукты, купленные у мужиков. Обыскивают, обшаривают карманы. Отнимают у мальчишек их товар. Требуют документы. Несколько человек арестовано. Между ними два клоуна, арест которых сопровождается радостными криками шута. Толпа ропщет, волнуется, кричит, ругается.