Читать интересную книгу Обезьяны идут! - Лев Лунц

Кувыркается и прыгает по сцене. Подбегает к дамам и прыгает кругом них. Дамы с визгом бегут от него. Он их преследует.

Шут. Ату их, ату!

Мальчишки с криком преследуют и окружают дам. Те пронзительно визжат и зовут на помощь человека в шапке, который предусмотрительно спрятался за колонну.

1-й крестьянин. Хо-хо. Ох, не могу. Ширяев, глянь, дамы-то.

2-й крестьянин нехотя потягивается и садится на скамейке. Оба зычно хохочут.

Дамы. Господин милиционер. Товарищ милиционер! Защитите! Посмотрите, что за безобразие! Отстаньте, хулиганы. Господин милиционер.

Милиционер (лениво). Эй ты, полосатый, брось дам!

Шут и мальчишки продолжают беситься.

Дамы. Милиционер! Ради Бога, милиционер!

Шут. А ты милицию в покое оставь. Сами бросим, когда время придет. Эй, ребята, пошалили и хватит. Хватит, говорю я. Видите, мадамы испуганы. Позволите предложить вам кресло?

Дама в скунсовом жакете. Вы нахал!

Дама в каракулевом жакете. Оставь его, ведь он сумасшедший.

Голос за сценой: «Враг близок, враг близок». Все вздрагивают.

Шут. Слышали? Ну и голосок! Ай да Сахаров. (К публике.) Плохой дьякон был, скажите? А ну, кто на пари идет, что никто из вас лучше дьякона не слышал. Сто тысяч ставлю в заклад. Кто идет?

Голос в публике. Есть такое дело. У нас в Царевококшайске лучше.

Шут. Врешь. Куда царевококшайцу твоему до Сахарова. Сахаров всем дьяконам — дьякон. Врешь ты!

Голос. Сам врешь.

Шут. А ты не ругайся. Не в свое дело не лезь.

Голоса. Тише, тише. Перестань ты там.

Голос. Как же это не мое дело, ежели я сам, дьякон.

Шут. Царевококшайский?

Голос. Он самый.

Шут. Ну теперь оно понятно. Сам себя хвалить горазд. У, бесстыдник!

За сценой стук, возня, топот. Дверь направо открывается, и сцена заполняется самым разношерстным людом. Здесь и студенты и гимназисты, и толстые буржуи, и рабочие, и солдаты, и матросы, и крестьяне, и кухарки, и служащие «барышни», и кондукторши, и дамы, и просто люди. Они разбредаются по сцене, с недоумением рассматривая постройку. Гул голосов. Вопросы сыплются со всех сторон. Разговор общий, громкий. Толпа разбивается на кучки, в каждой кучке соответствующий разговор. Хозяйки говорят о дороговизне, кухарки ругают жидов, спекулянты шушукаются между колоннами, человек через букву «е» спорит с человеком через букву «ять», мальчишки предлагают папиросы и пирожки, дамы облепили мужичков и торгуют муку. Оба крестьянина быстро опорожняют свои мешки, влезают на полати и засыпают. Их примеру следуют и другие крестьяне.

Шут. Милостивые государи и милостивые государыни. Товарищи, одну минуту внимания. Не галдите. Тише, тише. Здесь не очередь на дрова. Тише. Все. Тише, тише.

Гул еще усиливается.

Шут. Тише. О, Господи, надорвал себе горло. Эй, Сахаров, рявкни там.

Голос за сценой: «Враг близок! Враг близок!» Все стихает.

Шут (к публике). На-т-кось. Царевококшайский дьякон, выкуси, сможешь так? Милостивые государи и милостивые государыни, приветствую вас в этой мирной обители. Все вы, я вижу, попали сюда случайно, и не знаете, где вы и что с вами. Но это не важно. Располагайтесь, как дома, места много, рассаживайтесь. Однако на дворе ужасная вьюга. По-видимому, волею судеб, нам суждено оставаться здесь. Что ж мы будем делать? Разве затеять общественную игру? Как вы думаете, товарищи?

Гимназист. Давайте играть в фанты.

Мамаша. Артур, успокойся.

Служебная барышня. Давайте танцевать.

Брюзжащий буржуй. Но я все-таки хотел бы знать, куда мы попали. Может быть, это ловушка, может быть, нас арестуют. В настоящее время ночевать в какой-то трущобе более чем опасно. Кто здесь хозяин? Где швейцар?

Человек в шапке. Никакого сторожа здесь не было. Никого не было.

Брюзжащий буржуй. То есть, как никого не было? Откуда вы знаете?

Человек в шапке. Я пришел сюда раньше всех и не нашел никого, кроме этого сумасшедшего.

Голос за сценой: «Враг близок, враг близок». Стук в дверь. Молчание. Снова стук, настойчивый.

Шут. Войдите.

Дверь открывается. Входит человек в черном. Молчание.

Человек в черном. Простите, на дворе страшная вьюга. Мы потеряли дорогу. А здесь свет и тепло. Можно войти?

Шут. Входите без церемоний. Мы все заблудились и все тут на тех же правах, что и вы. Входите, не спрашивая.

Человек в черном. Но мы не одни.

Шут. Что ж из того? Зовите тех, кто с вами. Места хватит для всех.

Человек в черном. Я боюсь, что наш спутник стеснит вас.

Шут. Э, да бросьте стесняться! Кто он, ваш спутник? Ведь не дьявол же он, надеюсь.

Человек в черном. Хуже. Мертвец.

В комнате движение.

Шут. Как мертвец?

Человек в черном. Там за дверью стоит гроб. Мы хороним покойника.

Шут. М-да… Вы правы. Ваш спутник не из приятных. Впрочем, послушайте, оставьте гроб за дверью и идите сами сюда. Ведь ему-то вьюга не помешает.

Человек в черном. Они не согласятся.

Шут. Кто они? Их много там?

Человек в черном. Жена и мать мертвого. Они не согласятся оставить его.

Шут. Э, пустяки. Бабьи слова.

Человек в черном. Они не согласятся оставить его. Они ни на минуту не оставят его.

Молчание.

Шут. Что же делать? Ведь не замерзать же вам на улице из-за покойника. Э, да где наша не пропадала! Товарищи, да что мы на самом деле струсили! Покойников мы боимся, что ли. Товарищи, пустим их, пустим-ка, а? Ей-Богу только веселей будет, ей-Богу.

Движение. Голоса: «Нет, нет, не пускайте».

Шут. Эх вы, бабы. В такое, в некотором роде, героическое время и вдруг струсили покойника. Входите, товарищ, не бойтесь. Несите вашего спутника.

Человек в черном. Мне совестно. Я вижу, все испуганы.

Шут. Да плюньте вы на них всех. Есть кого стесняться.

Человек в черном. Ну, как знаете.

Выходит. Возвращается. Двое в черном несут черный гроб. По бокам его две женщины в глубоком трауре со спущенными черными вуалями.

Человек в черном. Поставьте гроб здесь у двери.

Садится на скамейку неподалеку. Обе женщины садятся на пол по обеим сторонам гроба.

Долгое молчание.

Шут. Послушайте, мадам, вы простудитесь на полу. Позвольте, я вам принесу кресла.

Дамы в черном не отвечают. Молчание.

Шут. Однако, черт возьми, делается скучно. Что это вы все носы повесили?

Молчание.

Я перестаю понимать что-либо. Сегодняшний спектакль какой-то дикий. Ничего этого не значится в пьесе. Вызвать автора, что ли? Неудобно. (Тихо.) Эй, суфлер, суфлер.

Суфлер (из будки тихо). А?

Шут. Послушай, братец, ты понимаешь что-нибудь?

Суфлер. Ни черта. Всяк жарит по-своему, я уже давно перестал суфлировать.

Шут. Вот будь после этого конферансье. Собачья жисть. Да говорите же вы, черт вас возьми? Двигайтесь, делайте что-нибудь.

Молчание. Кувыркается. Молчание.

И это не помогает. Я в отчаянии. Не знаю, что и подумать.

Молчание.

Голос. Почему его хоронят ночью, да еще в такую погоду?

Человек в черном. Это казненный. Его расстреляли, а тело выдали жене, чтобы она хоронила его ночью.

Молчание.

Тот же голос. А за что его расстреляли?

Человек в черном не отвечает.

Тот же голос. А за что его расстреляли?

Старая дама в черном. Его расстреляли за то, что он был честный человек, за то, что он боролся за правое дело, за то, что он покушался на жизнь насильника, который незаконно правит страной.

Дама в черном с молодым голосом. Они не были виноваты. Его расстреляли по недоразумению.

Голос. Кто же из них прав? Они говорят разное.

Молчание.

Старая дама. Будьте вечно прокляты вы, палачи, убившие его! О, святой мученик, я завидую тебе, потому что ты в раю. Пусть каждая капля твоей крови прибавит лишних мучений твоим убийцам.

Молодая дама. Не говорите. Не проклинайте невинных, они не знали, что делали. Они были обмануты. Они не виновны. Он не виноват. Произошло недоразумение.