— Спасибо, я уже там бывал.
Машина выехала на достаточно широкую лесную тропу, которая вела к шоссе.
Молодой олень появился внезапно, ниоткуда. Серо-бурая шкура закрыла все переднее стекло. Затем испуганное животное резко скакнуло в сторону.
— Осторожно! Осторожно! — закричала Женевьева и вцепилась в руль. Колеса старого «форда» скрипнули и понеслись по снежной насыпи. Машина врезалась в огромную сосну. Голова Таггерта мотнулась и ударилась об дверь, раздался глухой зловещий звук.
Со страхом и нервным трепетом Женевьева наблюдала, как большое тело ее мучителя валилось набок.
Господи, вдруг сыщик уже мертв?
И сразу возникла другая мысль:
А если нет?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джон Таггерт Стил медленно приходил в себя.
Правда, в голове стоял страшный звон. Но женщина с нежным голосом и мягкими руками, кажется, возвращала его к жизни.
— Давай, давай, милый, — бормотала она. Ее голос с хрипотцой звучал будто издалека, тонкие пальцы терли его виски. — Ну, пожалуйста, не валяй дурака. Пора вернуться в наш чудный мир. Я знаю, ты справишься.
Она знает, что он сильный.
Ее вера просто воскресила Джона. Он выплыл из небытия. Кстати, первая и последняя женщина, которая поддерживала его в трудные минуты жизни, была его мать. Но эта-то совсем не походила на Мэри Мориарти Стил. И даже пахла иначе, во всяком случае, не лавандой и детской присыпкой, и руки ее казались меньше, и голос совершенно другим. А мама умерла…
Как давно? В голове туманилось. Таггерту пришлось напрячься, чтобы вспомнить все. Или хотя бы некоторые эпизоды своего прошлого.
Мама. Милая, добрая мама. Ушла в мир иной двадцать лет назад. Эта годовщина смерти пришлась на день его тридцатитрехлетия.
А кто такая Женевьева Боуен? О господи. Кажется, он охотился за ней в последнее время. Выследил, забросил «добычу» на плечо и посадил в пикап. Затем они поехали в полицию, затем… Что же случилось дальше? Что?
Собрав остаток сил, Таггерт открыл глаза. Девчонка-то рядом. Он почувствовал облегчение, глубоко вздохнул и раздраженно отмахнулся от ее руки, порхавшей над его измученным лицом.
— Женевьева. Я все равно тебя не отпущу. Даже не надейся. — Его голос прозвучал как-то странно и неуверенно.
— Очнулись?
— Да. — Джон прищурился, оглядел дощатый потолок незнакомого помещения, а затем прикрыл глаза от усталости и боли. С трудом он осознал, что лежит на кровати в какой-то комнате.
— Как вы себя чувствуете?
Он приказал себе сконцентрироваться. Голова страшно гудела, очертания предметов расплывались. Таггерт собрался с духом и высказал вслух свою догадку:
— Пикап, автокатастрофа.
— Да. — Девушка кивнула. — На дорогу неожиданно выскочил олень. Мы резко свернули, чтобы избежать столкновения, и… врезались в дерево.
— Знаю, — солгал он. — Как долго я был без сознания?
— Не помните?
— Нет. Не помню.
Что-то похожее на сострадание мелькнуло в ее глазах.
— Вы то приходили в себя, то отключались. Увы, по большей части последнее. Кстати, особо не удивляйтесь. Находитесь в доме моего дяди.
Таггерт обвел взглядом помещение.
Простая, но удобная мебель, огонь, весело танцующий за стеклянными дверьми большого камина, окна с видом на заснеженные пики Монтаны. Он с удивлением посмотрел на девушку. Как ей удалось дотащить его сюда? Она же в два раза меньше! Просто пигалица.
— Вы не бросили меня? Почему? — Любопытство возобладало над болью.
Боуен немного помолчала, затем смущенно пожала плечами.
— Вы сильно ударились головой. Разве я могла оставить человека в таком состоянии? По крайней мере, считаю своим долгом дождаться, пока вы не пойдете на поправку. А там посмотрим…
Репутация героини, всем помогающей и всех жалеющей, помешала сбежать, подумал Джон Стил. Неужели у девушки-сорванца действительно такое доброе сердце? Или она просто устала скрываться, столкнувшись лицом к лицу с тщетностью своих попыток. Хотя, возможно, решила, что врага лучше держать в поле зрения, поэтому и притащила его сюда. Таггерт слегка приподнялся, не обращая внимания на боль в висках.
— Спасибо за все.
— Пожалуйста. — Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними, и какая-то загадочная, даже игривая улыбка коснулась ее губ.
А маленькая Боуен настоящая красавица! Джон залюбовался девушкой. Однако моментально вспомнил о своей работе, о своем долге.
— Не пытайтесь кокетничать со мной, дорогуша. И не стройте иллюзий в плане избавления от меня, — спокойно заявил Таггерт, стараясь придать своему телу вертикальное положение. — Вы все еще моя пленница и…
Что за черт? Джон пару раз дернулся. Вот так фокус! Его левая рука закована в кольцо наручников, а длинная цепь из нержавеющей стали соединяет их с массивной ножкой кровати.
Болван. Идиот. Оказался в ловушке. Как загнанный волк.
О своем здоровье Таггерт уже не думал. Все его мысли подчинились единственному желанию — незамедлительно обрести свободу.
Мужчина обернул цепь вокруг руки и резко вскочил на ноги. Не самое разумное решение.
Наручник врезался в запястье, боль отдалась в плече и ударила в голову. Заскрежетав зубами, Джон упал на покрытый теплым одеялом матрас.
Ветреная леди Удача перестала улыбаться ему, превратив победу в поражение, а охотника в добычу. Однако Таггерт попадал и не в такие переплеты. Но зачем думать о прежних провалах, оставшихся в прошлом. Сейчас важна лишь ситуация с Женевьевой Боуен.
Детектив закрыл глаза, приказав себе лежать спокойно. Необходимо дождаться, пока утихнет боль.
— Я принесла лекарство. — Женевьева, не спуская глаз с мужчины, поставила на стол пузырек с таблетками и стакан воды. — Выпейте. Поможет. Обязательно.
Помня о его молниеносной реакции, девушка поспешно отступила назад и замерла.
Таггерт не двигался. Притворился спящим.
— Возьмите лекарство. Вам необходимо подлечиться.
Тишина. Никаких телодвижений. Что ж. Если больной хочет имитировать потерю сознания, это его личное дело. Словом, еще одна попытка, и она уходит.
— Может, считаете, что вам нужен холодный компресс? Дайте знать. Правда, в холодильнике пока нет льда, но зато на дворе много снега.
Молчание.
— Ладно, Джи Ти. — Девушка пожала плечами и двинулась прочь. — Оставляю вас наедине…
— Никогда не называйте меня так.
Она обернулась и обнаружила: он внимательно изучает ее.
— Что вы сказали?
— Джи Ти, — проскрипел Таггерт. — Прошу, не зовите меня так. Мне не нравится. Не нравится.
Женевьева усмехнулась. Осознавая свое превосходство в данной ситуации, девушка решила проявить снисходительность.