Кэсси взвизгнула, и я дернулась. Телефон выскользул из моих пальцев. Она снова закричала, пронзительно, так что у меня кровь застыла жилах.
Что она увидела? Кого она видела?
Я осмотрела парк. Здесь не было никого, кого она знала. Она всегда знает людей из своих видений.
— Мамочка! — Она подбежала ко мне и врезалась в живот. Она колотила меня своими кулачками, все еще выкрикивая мое имя.
Это было плохо, хуже некуда. Я даже представить не могла кошмар, который был у нее в этот раз. Ее предчувствия всегда возвращались в виде снов в течение четырех ночей подряд, с каждым разом раскрывая все больше подробностей. Круг не прерывался, пока на пятый день… день, когда предсказание сбывалось.
— Кэсси, успокойся, — крикнула я, когда ее кулак сильно ударил меня в бедро. Я схватила ее махающие кулачки и опустилась на колени. — Сосредоточься, милая. Сосредоточься на моем голосе или ты навредишь себе.
— Не оставляй меня! — Она вцепилась в мою промокшую блузку. Ее лицо покрылось пятнами и покраснело. — Не оставляй, не оставляй, не оставляй!
Она закричала так пронзительно, что звук ударил по моим барабанным перепонкам. У меня волосы на затылке встали дыбом. Несколько голов повернулись в нашу сторону.
Я сжала ладонями щеки Кэсси и заставила ее посмотреть на меня.
— Успокойся, — повторила я. — Я прямо здесь. Расслабься. Посмотри на меня.
Кэсси хлопнула меня по плечу. От удара у меня задрожали пальцы ног.
— Кэссиди, — предупредила я. Мои пальцы еще сильнее впились в ее руки. — Смотри. На. Меня.
Она зажмурилась и покачала головой.
— Не уходи. Не уходи. Не уходи, — всхлипнула она.
Каждая мольба разрывала меня на части.
— Любимая. — Я прижала ее к груди. — Все будет хорошо, — успокоила я. — Мы все исправим. Бабуля поможет нам с этим.
Разбрызгиватели со свистом отключились, и рядом забурлил фонтан. Над головой проплывали облака, приглушая солнечный свет. Дождь был неизбежен. Я опустила подбородок на голову Кэсси, желая защитить ее от жестоких картинок, назревающих в ее голове.
— Останься со мной, мамочка.
— Я здесь, милая.
Она покачала головой и заплакала.
— Ты собираешься покинуть меня.
Она начала извиваться в моих руках и взбесилась.
— Ты не веришь мне! — Она колотила меня по плечам, по груди. — Ты такая же, как и остальные! Ты не слушаешь меня! Ты должна слушать! ТЫ ДОЛЖНА ПОВЕРИТЬ МНЕ!
— Поверить чему? — Я грубо схватила ее за плечи.
Она закричала. Ее руки метались. Я боролась, чтобы удержать ее. Она отскочила из моей зоны досягаемости. Ее грудь вздымалась, руки безвольно упали по бокам, а глаза блестели за завесой слез. Она посмотрела на меня так, будто я предала ее.
Воздух вырвался из моей груди. Я упала на пятки. Что я наделала? Мои руки начали трястись. Это предчувствие отличалось от других. Что-то было не так.
— Что ты видела? — спросила я, сдавленным шепотом.
Нижняя губа Кэсси задрожала. Слезы хлынули, как водопад.
— Ты не могла дышать. Я видела, как ты умираешь.
Глава 5
Понедельник, полдень.
Прохожие останавливались поглазеть на нас. В их взглядах читалось любопытство, и даже обвинение. Я не хотела, чтобы они начали спрашивать, почему кричала Кэсси и не хотела, чтобы они услышали то, что она говорит. Они бы не поняли. Поэтому я сделала единственное, на что оказалась способной с учетом обстоятельств. Взяла ее в охапку, вместе со своей сумочкой и телефоном, и быстро зашагала к машине мимо глазеющих зевак.
По пути домой я позвонила в колледж и объяснила, что у меня чрезвычайная ситуация и мне нужно уехать из города. Также я оставила сообщение на автоответчике школы Кэсси. Я не назвала точную дату, когда мы вернемся, но дала им номер своей бабушки. Ей я позвонила следующей.
— Мы едем, — сказала я, удивившись тому, как спокойно это прозвучало.
— У? — спросила она. — Когда?
— Сейчас. Мы будем у тебя через пару часов. — Я закончила разговор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда я подъехала к дому, предчувствие Кэсси тяжестью осело у меня в груди. От этого я начала задыхаться, сидя на водительском месте. В это время Кэсси смотрела на меня с испуганным выражением на лице.
Двигайся, Молли. Сделай что-нибудь.
Я выбралась из машины, позвав Кэсси последовать за мной. Оставив ее одну стоять в прихожей, я помчалась через дом, хватая туалетные принадлежности и одежду и бросая все в наши чемоданы. Пока я все упаковывала, из моих легких вырывались короткие выдохи, лицо горело, а шея вспотела.
Я поспешила по коридору в свою студию, где открыла крышки на пластиковых контейнерах с морским стеклом, проволокой и инструментами, увенчав эту стопку своим портфолио. Затем вспомнила, что тесты моих студентов были все еще в машине и нуждались в проверке. Я не знала, почему думала, что мне все это нужно. Может быть, выполнение обычных задач убедит нас обеих, что жизнь может продолжаться вполне нормально. Или, возможно, я просто хотела сделать вид, что предчувствие Кэсси было не правдой.
— Я не собираюсь умирать.
Подняв вещи, я двинулась по коридору, чуть не столкнувшись с Кэсси.
Она хныкала, поглаживая Банни за ухом. По ее щекам текли слезы, придавая ей вид фарфоровой куклы под флуоресцентным светом люстры.
— Кэсси! — воскликнула я и отбросила вещи в сторону.
Они приземлились с глухим стуком. Я упала на колени. — Не плачь, Русалочка. Пожалуйста, не плачь.
— Не оставляй меня. — Новые слезы хлынули, как волна, выброшенная на берег.
— Я никуда не уйду. Обещаю, — сказала я так успокаивающе, как только могла.
— Но, я же видела…
— Что ты видела? — спросила я, когда ее голос замер. — Ты знаешь, почему я не могла дышать?
Ее губы скривились в гримасе, и она пожала плечами.
Как-то Кэсси сказала мне, что ее видения похожи на музыкальный клип. Картинки мелькают с бешеной скоростью. Это происходило так быстро, что изначально у нее было лишь собственное представление о том, что должно произойти. Но что-то похожее из реальных событий срабатывало толчком и вызывало предсчувствие. Пока моя влажная блузка холодила кожу, я прокручивала в голове, что делала прямо перед тем, как Кэсси запаниковала. Включились разбрызгиватели, намочив мне лицо, волосы и рубашку. Я была мокрой.
«Все еще мокрая», — подумала я, задрожав, когда это до меня дошло.
Мой взгляд переместился на контейнеры с морским стеклом.
«Конечно», — подумала я с приливной волной грусти, которая обожгла мои легкие и глаза. Океан. Мой второй дом.
— Ты думаешь… — начала я. У меня перехватило дыхание.
Мои глаза заблестели, и я сглотнула огромный ком в горле. — Думаешь, что я утону Кэсси? Может быть, поэтому я не смогу дышать.
— Я не знаю, — неуверенно ответила она. Ее взгляд стал затуманиваться. Через мгновенье ее глаза засветились, как биолюминесценция, сверкая в тусклом коридоре. Она быстро закивала. — Да, да, верно. Я думаю, ты утонешь.
— Тогда, хорошо. Я верю в то, что ты видишь. Действительно верю. Но, Кэсси, сладкая. — Мои руки метнулись к ней, касаясь ее рук, плеч. Я взяла в ладони ее щеки. — Твои возможности новы. У тебя было только несколько видений. И то, что они сбылись так быстро, еще не значит, что все они сбудутся.
Она покрутила ухо Банни и втянула нижнюю губу.
— Помнишь, ты думала, что рассказав Грейс несчастном случае с велосипедом, сможешь остановить ее от поездки на нем до школы? Тогда бы не было аварии, и она бы не пострадала? Я просто буду держаться подальше от воды, тогда я не утону. Как тебе такой вариант?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ок… — икнула она, — …ей.
— Послушай меня. Я не собираюсь умирать.
Я не могла умереть. Мне нужно было позаботиться о ней… Я единственная, кто мог сделать это. Бабуля Мэри была слишком стара, чтобы беспокоиться о воспитании ребенка. Она родила мою мать к тридцати годам, а теперь ей было за семьдесят. Моя подруга Фиби, крестная мать Кэсси, тоже больше не рассматривалась, как вариант. В прошлом году она развелась и после кончины родителей жила на свое небольшое наследство и алименты бывшего мужа, чтобы прокормить пять ртов. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться следующие несколько лет, пока все четверо детей не пойдут в школу и она не сможет вернуться на работу.