– Мне нужно узнать Ванессу поближе, – подытожила я и, сев на кровать, принялась осматривать комнату, на этот раз более внимательно. Кроме выдающегося гардероба, ничего примечательного я не заметила. Если только огромный портрет девушки в полный рост.
Встав с кровати, подошла поближе. Первое, что бросилось в глаза – это взгляд Ванессы. Надменный, холодный и какой-то колючий. На какую-то долю секунды мне показалось, что портрет ожил… Ненавистный взгляд девушки, направленный на меня, заставил поёжиться и обхватить себя за плечи.
Чтобы побороть неприятные чувства, отвернулась. Больше никаких портретов в комнате не было. Ни отца, ни матери, ни сестры или брата. Похоже, в семье Ванесса была одна.
“Может, она вела дневник?” – подумала я и принялась исследовать всевозможные ящики. Мне удалось найти книги, тетради, блокноты с непонятными символами, перья с золотыми хвостиками. Личного дневника среди них не было. Единственное, за что я смогла зацепиться – это засушенная красная роза и миниатюрная картина в простой деревянной рамке, на которой была изображена молодая рыжеволосая женщина, отдалённо напоминавшая саму Ванессу. Возможно, это была её мать. Но тогда почему портрет лежит не на виду, а в груде мусора? У неё с ней плохие отношения? У меня с родителями тоже было не всё гладко, но их фотографии и фотографии сестры всегда стояли перед глазами.
Очень странно.
Мне хотелось вытащить розу и портрет, чтобы положить их на прикроватный столик, но хорошенько подумав, решила этого не делать. Ни к чему привлекать дополнительное внимание. Непонятно, как на это отреагируют слуги и отец Ванессы…
– Пришла в себя, наконец? – внезапно тишину прорезал звонкий властный голос.
Я тут же обернулась. На меня смотрела красивая женщина, золотистые волосы которой были собраны в высокую причёску. Голубые глаза с прищуром, острый подбородок, нос с небольшой горбинкой. Она была похожа на хищницу.
– Доброе утро, – промямлила я, укладывая розу и портрет обратно в ящик.
– Доброе утро? – правая бровь женщины приподнялась. – Да, Эдоен говорил, что ты лишилась памяти, но, Небо, не настолько же!
Сглотнув вязкую слюну, приподнялась. Я совершенно не знала, что говорить и как реагировать. Однако внутреннее чутьё подсказывало, что в присутствии этой женщины нужно быть настороже и не болтать лишнего.
– Я действительно вас не помню, – гордо дёрнув подбородком, отчеканила я.
Так, это более похоже на настоящую Ванессу.
Женщина смерила меня придирчивым взглядом. Она смотрела на меня так снисходительно-оценивающе, словно разглядывала товар в магазине.
– Ну, хорошо, – женщина усмехнулась, будто ей сейчас глупый анекдот рассказали. – Сыграем по твоим правилам.
Боже, по каким правилам? Она полагает, что я вру?
– Меня зовут Вивьен… Вивьен Грей. Я твоя… – женщина на минуту задумалась, затем продолжила, цедя слова: – Я твоя мать.
– Вы мне не мать, – фыркнула я.
– О! – глаза её округлились. – Значит, это ты помнишь? Как же так?
– Не в этом дело. Портрет. Там… – я рукой указала на комод, – в ящике.
Не знаю почему, но я была уверена в том, что на портрете была изображена родная мать Ванессы. Слишком они были похожи.
– Малютка Ванесса хранит у себя портрет матери? Как мило и… грустно, – женщина нарочито громко вздохнула, почти по-театральному.
– Почему… грустно? – я сглотнула подступивший к горлу комок.
В воздухе витало напряжение, которое можно было почти порезать ножом.
“Наверное, моя мама умерла” – мысль кольнула сознание.
Тогда это действительно печально.
– Ты не помнишь? Твоя мать тебя бросила. Бедняжка так и не смогла смириться с ролью второй жены.
– У вас тут практикуют двоежёнство? – дыхание перехватило от неожиданности, и слишком поздно я поняла, какую на самом деле ошибку сейчас совершила.
Нельзя… Нельзя мне так говорить!
– Практикуют, да-а-а, – протянула Вивьен Грей. – Быть может, когда-нибудь ты тоже станешь второй женой. Нелюбимой второй женой, – добавила она, смакуя и наслаждаясь моментом.
Как же мерзко! В женщине было столько спеси и надменности, что находиться рядом с ней в одной комнате было до жути противно. У меня среди одногруппниц тоже были богатенькие стервы, но ни одна из них бы не сравнилась с мачехой Ванессы. Неужели девушка брала пример с неё? Возможно. Однако, если судить по ощущениям, они обе недолюбливали друг друга.
“Как-то слишком много ненависти на квадратный метр” – подумала я, поправляя складки платья.
– Видимо, я тебе уже надоела? – скучающе зевнула Вивьен Грей.
– Зачем вы явились?
– Раз ты пришла в сознание и неплохо себя чувствуешь, можешь спуститься к завтраку. Все будут рады тебя увидеть, – женщина расплылась в лживой льстивой улыбке.
К горлу снова подкатил тугой удушливый ком.
Мне нужно выйти, нужно воздуха…
Вивьен Грей продолжала улыбаться, наслаждаясь моментом, в котором именно она вышла победителем, в то время как звенящий лязг сервировочных тарелок внизу усиливался и проносился эхом.
“Давай же! Ответь ей что-нибудь!” – мелькнуло в голове.
– Конечно, я присоединюсь. После такого пробуждения мне не помешает плотный завтрак. А в кругу любящей семьи уверена, он добавит мне сил, – лилейным голосом ответила я и улыбнулась такой же сладкой, льстивой улыбкой.
– Жду! И оденься поприличней, а не в это тряпьё! – отчеканила мачеха и довольно быстро отчалила, захлопнув за собой дверь.
Уф-ф-ф, у меня аж голова разболелась от такого. Слишком нервная обстановка.
Интересно, в академии будет так же? Не хотелось бы, а то у меня точно поедет крыша.
“А может, Ванесса поэтому и покончила с собой?” – мысль была настолько яркой, что я довольно долго не могла выкинуть её из головы.
Мать ушла. Мачеха – самая настоящая злыдня. Отец… Тоже не скажу, что он любит свою дочь. Ему важно лишь её замужество.
Как только я вспомнила о замужестве и каком-то там Ледяном драконе, татуировка на правом запястье начала зудеть. Я не знала как реагировать, так что разбирательство с меткой решила отложить на потом. Лучше спросить у Эдоена, что всё это значит, а не строить догадки…
Глава 6
Как оказалось, в семье из детей я была не одна. У меня имелись брат и сестра. Отец у нас один, а вот матери разные. Арника и Арникус – близнецы, по уверениям Вивьен Грей. Однако я в этом сомневалась: они были настолько непохожи… Братец, видимо, пошёл в отца: невысокий, толстенький, с непослушной копной чёрных волос. А вот сестрица, напротив – точная копия своей матери: алебастровая кожа, пшеничного цвета кудри, пухлые губки, точёный носик и такой же стервозный характер.
“Тюфяк и пиявка” – промелькнуло у меня в голове, но я так и не поняла, это были мои мысли или остаточная память настоящей Ванессы? Впрочем, эти прозвища им хорошо подходили.
Близнецам на вид было лет двенадцать-тринадцать. Точный возраст я спрашивать не собиралась. Да и вряд ли бы они мне ответили. Единственное, что их объединяло – это пронзительные голубые глаза с вытянутыми зрачками.
Драконы… Ледяные драконы, как и Вивьен Грей. Об этом мне никто не сказал, я как-то сама обо всём догадалась.
Видимо, я начинаю потихоньку привыкать. Ну что ж, это к лучшему. Чем быстрее освоюсь, тем меньше ошибок совершу.
Завтрак подавали в шикарной столовой.
Вообще, весь дом был как с фэнтезийных картинок. Камины; фрески на стенах; гобелены; повсюду дорогие ковры; красное дерево с инкрустацией драгоценных камней; люстры, сделанные из настоящего хрусталя; массивные колонны, удерживающие на своих плечах сводчатые потолки.
Здесь нужно экскурсии проводить, не иначе!
– Мамочка сказала, что после падения у тебя не все дома, – ядовито хихикнула сестрица, когда подали завтрак – пышный омлет и два ломтика поджаренного хлеба. Кроме того, на столе стояли вазочки с нарезанными фруктами, отдалённо напоминавшими яблоки.