Читать интересную книгу Путин — «приемный» сын Ельцина - Сергей Платонов

Однако судьба распорядилась иначе. Виталий в Чугу-ев не поехал и на долгие годы связал свою жизнь с Кубанью. Там учился, женился, делал успешную карьеру. Окончив машиностроительный техникум, недолго поработал на заводе и в неполные двадцать лет возглавил Кропоткинский горком комсомола. Через пять лет уже руководил краевой комсомольской организацией. Потом — работа первым секретарем райкома партии, далее — заведующим организационным отделом Краснодарского крайкома КПСС. Но на этом кубанский период его жизни закончился.

После учебы в Академии общественных наук защитил кандидатскую диссертацию. Работал в ЦК КПСС. Потом руководил исполнительным комитетом Брянского областного Совета народных депутатов. В 1990 году Виталий Григорьевич Сыроватко избирается народным депутатом РСФСР и переходит на постоянную работу в Верховный Совет. Сначала председателем Комиссии по национально-государственному устройству, а затем заместителем председателя Совета национальностей. Впоследствии будет ответственная работа секретарем Президиума Верховного Совета. Видимо, при этом его судьба учитывала наличие уникального опыта юношеского проживания в стольких республиках СССР и устойчивую репутацию ответственного партийно-государственного деятеля с четкими человеческими и политическими принципами. «По широте мышления и организаторской хватке Сыроватко, безусловно, самородок! Он унаследовал от родителей богатый генетический код, но добился в жизни всего, по существу, самостоятельно. Это очень сильный лидер, человек твердой воли, самодисциплины и завидного трудолюбия. По-настоящему крупная личность». Так писал о Виталии Сыроватко один из видных журналистов Виктор Ламейкин в своей книге «Судьба моя — газета».

А сейчас, в феврале 1991 года, именно к нему шли два заместителя Ельцина, крайне обеспокоенные авантюрным стилем работы и последними заявлениями своего шефа. Борис Исаев — маститый промышленник, до Верховного Совета был заместителем председателя правительства Татарской автономии, убежденный коммунист. Владимир Исаков — сорокалетний ученый-юрист из Свердловска, доктор наук, профессор. В соратники к земляку Ельцину не угодил, но в демократах числился. На самом деле считал себя человеком здравого смысла и беззаветным приверженцем Конституции.

— Виталий Григорьевич, вы сегодня слушали выступление председателя по телевидению? — первым начал Исаков. Не давая Сыроватко ответить, тут же заговорил и Исаев:

— Помнишь, Виталий, наш разговор перед моим отпуском? Я тогда предлагал провести с близкими нам фракциями работу и скинуть к чертовой матери этого авантюриста. Пока он не укрепился. Ты еще возразил, что надо идти честно, без возни за кулисами. Сейчас я еще больше убедился, что такого в открытую не свалишь. Да и вообще, разве большая политика делается не за кулисами?

— Да, слушал я выступление. Страшно, когда в сложнейшей обстановке во главе огромной и важнейшей в Союзе республики стоит человек, настроенный исключительно на конфликты, для которого власть — самоцель, а не инструмент. И разговор наш не забыл, Борис Михайлович, — спокойно, стараясь не поддаваться эмоциям гостей, ответил Сыроватко. — Но если откроемся раньше времени, демократы тут же все пронюхают и порвут нас. Не в зале, так через СМИ. У них уже все схвачено. Мы для них — не политические оппоненты, а непримиримые враги. Наша цель — политический строй улучшить. Их задача — его сломать. И товарищ в кавычках Ельцин — главное орудие в ее решении. Да еще и слепое. Надо идти с политическим заявлением прямо на сессию. И неожиданно, без включения в повестку дня. Под видом реплики по порядку ведения сессии, — проговорил, как бы размышляя вслух, Сыроватко.

— Это нарушение регламента. Я на это не соглашусь! — запротестовал законник Владимир Борисович Исаков (интересно, вспоминал ли он это чистоплюйство позже, в изоляторе на Красной Пресне 4 октября 1993 года, когда после обстрела танками Белого дома по указанию Ельцина его в числе десятков сотрудников аппарата и депутатов омоновцы колотили в кровь и только по воле случая он остался жив?).

— В политике регламентов нет. Посмотрите, как легко и часто его нарушают гнилые демократы. Здесь работают два связанных закона: «победителей не судят» и «горе побежденным». Потом судить некому. Да и с детства мы помним, что после драки кулаками не машут. Надо идти с заявлением по фракциям и агитировать, уговаривать, обещать, пугать. Что угодно. Если сейчас его не остановить, потом будет поздно. Он такого наворотит! — настаивал Исаев.

— Надо понять, как поведут себя остальные члены президиума. Прежде всего, Руслан Имранович. Он первый заместитель Ельцина, и от его позиции зависит многое, — продолжал размышлять Сыроватко.

— Это зависит от его настроения, — отозвался Исаков. — Я слышал от Хасбулатова разные оценки. Иногда он им восторгается. В других ситуациях разносит в пух и прах. Сейчас он сблизился с доверенным лицом Ельцина, пройдохой Шахраем. За ними потянется еще с десяток членов президиума.

— Если с Хасбулатовым поделимся, он сразу побежит к Ельцину. Я в этом уверен. Давайте для начала переговорим с Горячевой и Абдулатиповым, — предложил Исаев. — Они надежные товарищи. Хотя Светлана на первых порах была самой рьяной его поклонницей. За глаза ее даже называли «ельцинисткой». А как Александр Вешняков?

— Вешняков из поморов. Они народ надежный. Бывал в Архангельске не один раз. Подлянки за самим Александром тоже не замечал, — не раздумывая, поручился Виталий за одного из молодых членов президиума. — Предлагаю от слов перейти к делу! — твердо, как всегда в ответственные моменты, продолжил он. — Давайте набросаем проект политического заявления. Посмотрим, что получится. Потом покажем разумным и проверенным товарищам. Прежде всего Горячевой, Абдулатипову и Вешнякову. Если они согласятся с содержанием проекта, будем постепенно зондировать настроение других членов президиума. Думаю, еще десяток человек поддержат. Это уже пятьдесят процентов. После этого надо с заявлением выходить на сессию. Если, в конце концов, потом на съезде «свалим», как говорит Борис Михайлович, эту опасную для государства и страны непредсказуемую личность, нам простят нарушение регламента и другие грехи. Это я в твой адрес, Владимир Борисович. Помнишь, как на совещании перед съездом ты горячо выдвигал Ельцина на пост председателя («Только Борис Николаевич. Я его знаю»)? Уж так расхваливал. А вот председатель Свердловского облсовета Власов тогда сказал другое: «Изберем Ельцина — будет беда». — При этом, слегка улыбаясь, Сыроватко внимательно смотрел на Исакова, а его серьезный и сосредоточенный, как всегда, взгляд показывал, насколько продумано им каждое слово. — Бери ручку и записывай. Хотя бы так оправдаешься.

Исаков хотел ответить, что первым Ельцина назвал Гавриил Попов. Но не стал. Он был из той породы людей, которые внутренне, для себя, всегда находят оправдание любому своему поступку. Но делиться этим с окружающими не спешат.

Довольно быстро проект был готов. Сказалось то, что каждый из троих прежде не раз мысленно его набрасывал. Немного застряли на концовке. Исаев предложил записать, что предлагается поставить на обсуждение Верховного Совета предложение о выражении недоверия Ельцину и рекомендовать съезду освободить Ельцина от поста председателя. Но тут опять возразил Исаков:

— Послушайте юриста. Это бывает полезным. Он обжалует решение в суде и будет восстановлен по формальному основанию, так как вопрос не был включен в повестку дня сессии. Предлагаю изложить концовку заявления так: «Считаем назревшим вопрос о безотлагательном созыве внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР с повесткой дня: отчет председателя Верховного Совета».

Так и записали. Но это была ошибка. Все-таки в делах политических от юристов больше вреда, чем пользы. Для них форма важнее самой жизни. Концовка получилась не соответствующей содержанию самого заявления, в котором было четко записано, что Ельцин не оправдал связанных с ним надежд на возрождение России и не может дальше возглавлять Верховный Совет. Получалось так, что дело отдавалось на откуп тому, против кого восставали, и его ставленника Хасбулатова, которого в подписанты было решено не привлекать. Ведь и созыв, и ход съезда в решающей степени зависел от них двоих. К тому же среди инициаторов заявления и других депутатов не оказалось той фигуры, вокруг которой можно было объединить против Ельцина большинство депутатов. Такой же решительной и популярной. Слабостью «заговорщиков» было и решение о том, чтобы никакой закулисной работы с депутатами по поводу заявления не проводить, а идти с открытым забралом, уповая на силу аргументов и фактов, указывающих на авантюризм и безответственность ельцинской политики. Вызвалась зачитать коллективно подготовленное заявление Светлана Горячева, тоже юрист, в прошлом прокурор. Остальные согласились, посчитав, что отказывать единственной среди них даме неудобно. Когда на сессии по поручению товарищей Горячева выступила с заявлением, Хасбулатов, еще десять членов президиума, а за ними и большинство депутатов заявление не поддержали. Хотя согласились, что Ельцина заносит. Но альтернативы ему не видели. Фактор внезапности сыграл против авторов заявления. Ельцин назвал демарш шестерки своих подчиненных реакцией на его требовательный подход к работе. Да еще и упрекнул подписантов-мужчин, что те спрятались за бабскую юбку.