Но сегодня я этому рад.
Мы заходим в автобус, и стоим в проходе, давая остальным сесть, идеальные члены Отречения. Я смотрю, как остальные заходят. Шумные мальчики и девочки из Искренних, и Эрудиты с задумчивыми взглядами. Я смотрю, как Отреченные уступают им места. Все едут в одно место сегодня - в Хуб, черное здание, чьи две колоны уходят высоко в небо.
Когда мы добираемся, на входе отец кладет мне на плечо руку, посылая боль по моему телу.
Я должен выбраться.
Это отчаянная мысль, которую подначивает боль по мере того, как я поднимаюсь по ступеням в зал для церемонии. Мне сложно дышать, но не потому, что мои ноги слабы, а потому что мое слабое сердце обретает силу с каждой секундой. Позади меня Маркус вытирает пот со лба, а другие члены Отречения прикрывают рты, в попытке дышать тише и чтоб не показалось, что они жалуются.
Я смотрю на ступени передо мной, и эта мысль заставляет меня полыхать, эта нужда, этот шанс сбежать.
Мы доходим до нужного этажа и все останавливаются отдышаться, перед тем как войти. Свет в комнате тусклый, окна закрыты, стулья расставлены вокруг круга чаш, в которых стекло, вода, камни, угли и земля. Я становлюсь в шеренгу, между девочкой из Отречения и мальчиком из Дружелюбия. Маркус - напротив меня.
- Ты знаешь, что делать, - говорит он, больше себе, чем мне, - ты знаешь какой правильный выбор, я верю - ты знаешь.
Я просто смотрю на юг от его взгляда.
- Скоро увидимся, - говорит он.
Он направляется в часть, где сидят члены Отречения, и садится в первом ряду, с остальными лидерами совета. Постепенно люди заполняют комнату, те, кому предстоит сделать выбор, стоят квадратом, а те, кто смотрят - сидят внутри него. Двери закрываются, и когда член совета от Бесстрашных подходит к кафедре, все молчат. Его зовут Макс. Когда он берется руками за нее, даже отсюда, я вижу, что костяшки его пальцев покрыты синяками.
Разве Бесстрашных учат драться? Да, они должны это уметь.
- Добро пожаловать на Церемонию Выбора! - говорит Макс, его глубокий голос заполняет аудиторию. Ему не нужен микрофон, его голос достаточно громкий, чтоб проникнуть во все уголки, - сегодня вы сделаете свой выбор, до этого момента вы шли по пути своих родителей, следовали их правилам, сегодня же вы найдете свой путь, создадите свои правила.
Я почти вижу, как мой отец кривится в презрении к такой типичной речи бесстрашного, я так хорошо знаю его привычки, что почти делаю это сам, даже если и не разделяю его взглядов. У меня нет какого-либо мнения о Бесстрашных.
- Когда-то давно наши предки поняли, что каждый из нас, каждый индивидуум был в ответе за зло, что существует в мире. Но они не смогли договориться, что же было этим злом, - говорит Макс, - кто-то говорит - это была нечестность.
Я думаю о том, что врал год за годом, об этом синяке, о том порезе, о лжи, чтоб прикрыть Маркуса.
- Кто-то говорит, что это невежество, кто-то – агрессия.
Я думаю о том, какой мир царит в садах у Дружелюбия, и какую свободу я там найду от всего этого насилия и жестокости.
- Кто-то говорит, что причиной был эгоизм.
«Это ради твоего же блага» - сказал Маркус перед тем, как ударить меня впервые, будто бы то, что он бил меня было жертвой с его стороны, будто бы ему было больно бить меня. Но я почему-то не заметил, чтоб он хромал сегодня утром по кухне.
- И последняя группа людей говорит, что всему виной была трусость.
Несколько криков слышны с части зала бесстрашных, а остальные бесстрашные смеются. Я думаю о страхе, который поглотил меня вчера и я совсем ничего не чувствовал, я даже не мог дышать. Я думаю о тех годах, что смешали меня с грязью под ботинками отца.
- Вот как мы образовали наши фракции: Искренность, Эрудиция, Дружелюбие, Отречение и Бесстрашие, - Макс улыбается. - В них мы находим руководителей, преподавателей, советников, лидеров и защитников. В них мы находим то, куда мы принадлежим, чувство обобщенности, наши жизни, - он прочищает горло. - Достаточно, давайте сделаем это, выходите вперед, берите нож и делайте свой выбор. Первый: Грегори Зелнер.
Мне кажется справедливым, что боль из прежней жизни должна следовать за мной в новую, посредством пореза в руке. Но даже сегодня утром я еще не знал, какую фракцию стоит выбрать тихой гаванью. Грегори Зелнер держит свою кровоточащую руку над кубком с землей, его выбор - Дружелюбие.
Дружелюбие кажется совершенно очевидным выбором для гавани, со своей мирной жизнью, сладко-пахнущими садами, и улыбающимися людьми. В Дружелюбии я получу теплый прием, о котором мечтал всю жизнь, и может быть, со временем, это научит меня равновесию, и уживаться с самим собой.
Но как только мой взгляд падает на людей, сидящих в этой части зала в свей красно-желтой одежде, я вижу уже здоровых людей, что готовы поддержать друг друга, развеселить. Они слишком идеальны, слишком добры для такого как я, для злобы и страха.
Церемония проходит слишком быстро:
- Хелена Роджерс.
Она выбирает Искренность.
Я знаю, что происходит на инициации у Искренних. Однажды я слышал разговоры об этом в школе. Там, мне придется рассказать все свои секреты, оторвать от души. Мне нужно будет содрать с себя шкуру заживо, чтоб присоединиться к Искренним. Нет, я не могу этого сделать.
- Фредерик Лавлейс.
Фредерик Лавлейс, одетый в голубое, режет себе ладонь и подносит руку над кубком Эрудитов, розовая вода в кубке приобретает более насыщенный оттенок. Я довольно быстро учусь, что как раз то, что нужно для Эрудитов, но довольно хорошо знаю себя, чтоб понять, что я слишком не постоянен, слишком эмоционален для них. Это будет душить меня, а я хочу быть свободным, а не помещенным в другую тюрьму.
Сразу после него идет девушка, стоящая возле меня:
- Анна Эразмус.
Анна, еще одна из тех, кто не проронил больше пары слов, разговаривая со мной, проходит вперед, мимо Макса. Она берет нож дрожащими руками и режет себе ладонь, капли крови падают в чашу Отречения. Выбор дается ей легко. Ей не от чего бежать, ее ожидает доброжелательная община, к которой она присоединится. И, кроме того, никто из Отречения уже много лет не переходил в другую фракцию. Это самая лояльная фракция, судя по статистике.
- Тобиас Итон.
Я не чувствую волнения, идя к чашам, хотя я до сих пор так и не выбрал фракцию. Макс дает мне нож, и я ложу пальцы на его рукоять. Она гладкая и прохладная, лезвие чистое. Новый нож, новый выбор.
Проходя на середину комнаты, и становясь посреди чаш, я прохожу мимо Тори, женщины, что проводила мой тест. «Ты должен будешь жить со своим выбором» - сказала тогда она. Ее волосы убраны назад, и я вижу тату, начинающееся у нее на ключице, и тянущееся к горлу. Наши взгляды встречаются с неведомой силой, и я решительно отворачиваюсь, занимая место посреди кубков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});