Читать интересную книгу Про коалу Ушастика, черепаху Сарли и Карроинги-эму - Лесли Риис

Трудно поверить, что кому-нибудь захотелось лишить жизни такое безобидное, простодушное и милое существо, как коала. Мальчишки просто не подумали, они развлекались как умели. К счастью, в Ушастика не так-то легко было попасть. Серый круглый комочек почти слился с деревом и в свете сумерек был едва виден. Может, беда и произошла бы, если бы не дождь. Крупные холодные капли дождя застучали по листьям, косыми струйками побежали по папоротнику.

Ещё один выстрел – и ребята бросились домой.

В лесу стало тихо, и Ушастик вздохнул свободно. Но с дерева он слезать не собирался. Ему было там спокойнее, даже если эти листья и не окажутся подходящими для еды. Сплошная сетка дождя повисла над лесом, быстро стемнело. Дождь мочил шубку Ушастика, и прохладные ручейки, струясь по ветвям и стволам деревьев, поили пересохшую землю.

УШАСТИК – ГЛАВА СЕМЕЙСТВА

Ушастик не долго задержался на этом дереве. От мысли вернуться к Андерсенам он отказался. Если бы не ребята с ружьём, он бы вернулся, но теперь он несколько утратил доверие к людям. Ему трудно было им верить.

Внутренний голос шептал ему, что нужно идти дальше, попытаться отыскать других коал. Он уже плохо помнил своего отца Лежебоку, свою мать Пушистые Ушки и тех коал, с которым, и он вместе жил полгода назад.

Три ночи он бродил по лесу, ковыляя по земле от одного дерева к другому. Он держался настороже, приглядываясь и принюхиваясь, не появятся ли змея, лиса или человек, и застывал в неподвижности, если какая-нибудь ночная птица задевала его крылом. И всё время слушал, не раздастся ли где-нибудь знакомый голос коалы.

Если он уставал или был голоден, он снова влезал на синий эвкалипт. Ему было очень одиноко. Он не мог понять, куда делись люди и вещи, когда-то его окружавшие.

Ещё несколько дней и ночей он, грустный и одинокий, просидел на самой верхней ветви дерева, что росло на вершине холма. Перед ним чуть ли не до самого побережья простиралась роща пышных эвкалиптов. Днём медно-красное солнце превращало синюю гладь океана в сверкающее ослепительным блеском серебро, а на закате вода была испещрена золотисто-красными, розовыми, оранжевыми и янтарными бликами. Иногда холмы вдали тонули в длинных, тяжёлых облаках, которые, не торопясь, подобно огромным улиткам или медведям-ленивцам, наползали на глухую лесную чащу.

В любое другое время Ушастик, само олицетворение безмятежности, получил бы удовольствие от этой гармонии и безмолвия, но сейчас он был не в состоянии насладиться ими.

Он снова двинулся в путь и уже почти не надеялся когда-нибудь вновь увидеть, услышать или учуять коал, как вдруг однажды ночью на дереве, не очень высоко над землёй, заметил знакомое туловище и услышал фырканье. Он принялся разглядывать дерево. Ещё один коала, ещё один.

И сразу ему стало легче.

Он не полез на дерево, потому что знал, что его там не ждут. Ему было известно, что каждое семейство живёт обособленно и глава семьи вовсе не приветствует появление чужих коал-самцов.

Ушастик нашёл неподалёку высокое камедное дерево, на котором коал не было. Приятно возбуждённый соседством, он с аппетитом поел, отыскал себе ветку поудобнее, позевал и заснул.

Со своего дерева ему было видно, что творится на соседнем. Там жило с десяток зверьков. Крупный, толстый отец, две-три мамаши с детёнышами и две уже почти взрослых коалы-дочки.

Уже несколько недель Ушастик обитал на своём дереве или на других поблизости. Всё это были отличные деревья с гладкой корой и стволом, испещрённым сотнями похожих на картофелины наростов, что очень помогало взбираться вверх. На некоторых молодой листвы не было, зато на них красовались сотни цветочных бутонов, прикрытых розовато-зелёными колпачками, которые вот-вот должны были слететь, предоставив окружающим возможность любоваться круглыми зонтиками молочно-кремовых цветов.

«Вот это еда!» – восхищался Ушастик.

Внизу земля переливалась радугой всех оттенков и красок. Лохматые нити сассапарели обвивали поверженные деревья, украшая их маленькими лопатообразными листочками и пурпурными побегами. Белые гроздья дикого ломоноса огромными пауками висели на кустах, превращая их в непроходимые заросли. Всё кругом дышало бодростью, свежестью, сверкало яркостью красок, благоухало лесными запахами.

Однажды ночью Ушастик, которому надоело пребывать в состоянии ожидания, запел любовную песню. «Попробую», – решил он.

Слуху человека эта песня вовсе не показалась бы приятной, но молоденькая коала с соседнего дерева тотчас навострила свои пушистые ушки. Её эта песня очень заинтересовала.

«Приходи, моя пушистая красавица, – пел Ушастик. – На высоком зелёном дереве, залитом солнышком, слишком скучно одному. Что бы ни было суждено нам в дальнейшем, эта весна с её душистыми листочками – наша судьба».

Прошло ещё несколько ночей, и молоденькая коала не устояла перед фырканьем Ушастика.

Она осторожно спустилась со своего дерева, переваливаясь, прошла по заросшей кустарником земле до синего эвкалипта, на котором сидел Ушастик, и полезла наверх. Вот так Ушастик снова превратился в дикое животное и принялся ухаживать за своей подругой.

Бежали месяцы, шли годы. Ушастик вырос, стал бесстрашным, сильным, любил хорошо поесть и хорошо поспать. У него были четыре жены и шестеро детей: двое новорожденных и четверо больших.

Ушастик вообще-то был добродушным, но порой злился, а то и впадал в ярость. Раза два-три он вступал в единоборство с другими самцами, которые хотели занять его место. И дрался он отчаянно, пуская в ход зубы и когти.

Раз в два года у каждой из его жён рождался новый детёныш. И почти год уходил на то, чтобы младенец превратился в самостоятельное животное.

Коалы родятся в начале осени. Без чьей-либо помощи детёныш добирается до материнской сумки и живёт там целых шесть месяцев, пока его розовая кожа не покроется полностью шерстью и не разовьются как следует конечности.

Ушастик хоть и любил своих детей, но предпочитал держаться от них подальше и не участвовать в их воспитании. Порой малыш, цепляясь за мех, взбирался ему на спину, но очень быстро слезал и отправлялся на поиски матери. Коалы-самки, по-видимому, действительно получают удовольствие, когда нянчат и растят младенцев, причём они проявляют заботу не только о собственных, но и о чужих детях.

Однажды ночью в начале лета одна из подруг Ушастика слезла с дерева и пошла по лесу на поиски новых деревьев с более душистыми листьями.

Своего малыша она поручила заботам другой жены Ушастика. Ей, разумеется, было невдомёк, что незадолго до её похода люди проложили в этой стороне леса дорогу, на которую она вышла как раз в тот момент, когда из-за поворота вынырнула машина с горящими фарами. Бедняжка коала остановилась как вкопанная и уставилась на страшное чудовище, которое, приближаясь, слепило ей глаза. Шофёр попытался объехать зверька, но ему это не удалось.

Когда мать вовремя не вернулась, осиротевший малыш принялся горько плакать. И тогда другая самка посадила его к себе на спину вместе со своим детёнышем.

Иногда дули такие ветры, что дерево чуть не сгибалось пополам, а дождь, просекая длинные остроконечные листья, ручьями бежал по ветвям и стволам. Но коал это мало беспокоило. Они никогда не искали убежища в дупле или под большим суком. Им было очень хорошо в их излюбленной развилке среди ветвей. Они только прятали голову. А шерсть пусть дождь мочит. Она у них почти не пропускает воду.

В ясные дни Ушастика можно было видеть на самой верхушке дерева. На мордочке его было написано полнейшее спокойствие – словно он над чем-то глубоко задумался. А в действительности все мысли его были сосредоточены на собственном носе. Его обоняние можно назвать истинным чудом природы. Он мог на значительном расстоянии учуять дерево со съедобными листьями. Быть может, в одну прекрасную ночь коалы снова отправятся в путь в поисках нового пристанища. И знать, куда именно пойти, входило в обязанности Ушастика как главы семьи.

Инстинкт, унаследованный от предков, существовавших на земле миллионы лет назад, помогает умному коале распознать, на каком дереве растут самые вкусные листья и в какое время года их следует искать.

По запаху Ушастик мог определить и присутствие других коал.

У самца на белой пушистой грудке есть коричневое пятно, которое появляется в результате активной деятельности сальной железы и имеет свой особый запах. Когда коала лазает по деревьям, этим пятном он касается коры. Поэтому взрослое животное может по запаху определить, были ли здесь другие коалы и какие деревья они занимают.

У Ушастика теперь уже насчитывалось много детей и даже внуков. Он превратился в довольно крупного зверя с большой головой, постоянно торчащими вверх ушами, с большим, закруглённым книзу носом и дымчато-серой шубой. Он издавал глубокие, грудные звуки и громко фыркал. Как только его сыновья становились самостоятельными, Ушастик прогонял их с дерева. «Уходите, уходите, хрр-хрр! – ворчал он, и голос его был удивительно похож на голос старого Лежебоки. – Убирайтесь отсюда, заводите собственную семью! Хрр!» И сын уходил за десять, а то и двадцать миль и только там отыскивал подходящее для себя место или встречал других коал.