— Мистер Макферсон, а что, если мы заключим временную сделку? Вдруг я вам не подойду?
Он остановился и с удивлением на нее взглянул.
— Да я уверен, что вы прекрасно со всем справитесь, мисс Синклэр. У вас будет время освоиться. — Он махнул рукой в сторону поляны. — Если вы смогли вести хозяйство здесь, где нет никаких удобств, то ручаюсь, что сможете заткнуть за пояс моего помощника на кухне.
Рейчел сделала последнюю попытку воспротивиться его напору и проявить твердость.
— Мистер Макферсон, дело не только в жилье. Я могу вам не подойти, а мне, чтобы уехать, нужны деньги.
Он кивнул.
— Согласен — это справедливо. Давайте установим год испытательного срока.
— Год!
— Да, год. Не отправитесь же вы на Запад осенью? Это будет равноценно самоубийству. А узнать, подойдете вы или нет, меньше чем за год нельзя.
Она смущенно откашлялась, не представляя себе, как проведет целый год в обществе этого человека.
Он был олицетворением мужественности: высокий, мускулистый, широкоплечий, загорелый и прекрасно сложенный, а темные сверкающие глаза пронизывали насквозь.
Этот благодетель немного пугал ее. От него исходил магнетизм, которому она не могла противостоять.
Он молча ждал, когда она примет окончательное решение. Но у нее не было выбора: позади — Грин-Рэпидс, где ее могли приютить из милости, а впереди — неизвестность. И ровно посередине находится Корд Макферсон.
— Хорошо, но не весь год. В марте или апреле, при первой же возможности, мы уедем на Запад. Мне нужно будет заработать достаточно денег, чтобы купить пару волов. — Она закусила губу и продолжила: — Если же вы сочтете, что я не гожусь для работы, то вы мне об этом скажете.
Он окинул ее внимательным взглядом.
— Ладно. Так и поступим. — И подавил улыбку, чтобы не придавать легкомысленного оттенка их соглашению.
Рейчел вытерла ладонь о юбку, протянула ему руку и твердым голосом спросила:
— Мы заключили сделку, мистер Макферсон?
Длинные, мозолистые пальцы крепко сжали ей ладонь.
— Да, Рейчел.
На то, чтобы погрузить жалкое имущество в фургон и запереть сарай, ушло меньше часа. Корд запряг лошадей и подвел фургон к двери, где среди коробок и ящиков стояла Рейчел.
— Мы готовы, — сказала она.
Он протянул руку и помог ей взобраться на сиденье фургона.
— Тогда в путь.
Корд на своем огромном мерине ехал впереди. Рейчел хлестнула лошадей, и фургон двинулся следом.
— Он хороший, да, Рей? — тихонько спросил Генри;
Она кивнула и, глубоко вздохнув, посмотрела на небо, по которому неслись облака. И вдруг из-за гряды облаков появилось солнце и, словно знамение свыше и предвестник чего-то хорошего, залило все вокруг светом. Чувство покоя и… восторга охватило Рейчел. Она с улыбкой посмотрела на мужчину, ехавшего впереди, восхищаясь тем, как ловко и легко он держится в седле.
Глава третья
— Рейчел, этому проклятому псу не место в доме!
Корд, нахмурив брови, сурово смотрел на кухарку. Рубашка у него на груди была залита кофе.
Рейчел, сжав губы, со страхом уставилась на разгневанного хозяина.
— Простите, мистер Макферсон. Мальчики искупали Бастера и принесли его в дом, чтобы он не извалялся в грязи. Я заперла его в кладовке на время завтрака, но он, видно, убежал оттуда.
Корд стянул с себя рубашку, ругаясь на несчастную собачонку, которая выглядывала из-за двери кладовки.
— Рейчел, существует определенный порядок — собакам не место в доме.
— Давайте я смажу ожог маслом, — предложила она.
— Сойдет холодная тряпка.
Она схватила мокрое кухонное полотенце и передала ему.
Без одежды обнаженные руки и плечи Корда казались еще мощнее. Ее взгляд был прикован к курчавившимся темным волосам на его широкой груди. Какой же он большой!
Рейчел сжала ладони, как будто боялась не удержаться и дотронуться до крепких выпирающих мускулов на его голых, загорелых только до локтей руках.
— Пожалуйста, принесите мне чистую рубашку. — Он указал на свои пыльные сапоги. — Не хочу пачкать ковры. Моя комната наверху, у лестницы.
Рейчел покраснела и, опустив глаза, торопливо вышла из кухни. Он еще подумает, что она дурочка, раз таращится на него. Что она, не видела голой мужской груди? Папа частенько раздевался до пояса и мылся перед едой над раковиной в кухне.
Но с Кордом Макферсоном ему, конечно, не сравниться. Да с ним не сравнится ни один мужчина!
Рейчел взбежала по ступеням и, приоткрыв дверь его спальни, остановилась на пороге. С первого взгляда было понятно, что это комната мужчины. У дальней стены между двух окон стоял громадный комод. Она выдвинула верхний ящик и увидела стопку нижнего белья. Щеки у нее запылали, и она захлопнула ящик. Выдвинув следующий, она обнаружила аккуратно сложенные четыре рубашки, от которых исходил запах щелочного мыла. От рубашек пахло также кожей, свежестью и мускусом. Этот аромат она почувствовала еще за завтраком.
Взяв рубашку, она закрыла комод и поспешила вниз. Быстро сбежав по лестнице, она застыла на пороге кухни, увидев своего хозяина, стоящего спиной к ней у раковины и выжимавшего полотенце.
Рейчел разглядела бледные полоски шрамов у него на теле и, не удержавшись, в ужасе вскрикнула.
Он обернулся и сердито посмотрел на нее.
— Надо было предупредить, что вы вошли, — сказал он. — Давайте рубашку.
Привычным движением он просунул руки в рукава и закатал их. Быстро застегнув пуговицы, он с усмешкой произнес:
— Не изволите ли отвернуться?
С горящими от стыда щеками Рейчел повернулась к двери. Она слышала у себя за спиной шелестящие звуки: это он расстегнул брюки и заправил рубашку внутрь.
— Извините, я не нарочно, — с трудом выговорила она.
Он кашлянул.
— Это я виноват, Рейчел. Я вас смутил и прошу прощения.
Он взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она увидела у себя перед глазами завиток темных волос в вороте рубашки. Ее поразил его интимный жест. Они стояли совсем-совсем близко, и на нее снова пахнуло мускусом.
— Вас били, — прошептала она.
Он пожал плечами, желая показать, что это ерунда, но его пальцы крепче сжали ей плечи. Ее охватила дрожь от сострадания к нему и от гнева на того, кто причинил ему боль, а также от страха за себя, так как в ней за несколько секунд проснулась женщина. Рейчел сознавала, что во власти Корда Макферсона погубить ее. Он может прижать ее к себе и поцеловать, а она, не знавшая до того мужской ласки, охотно ему подчинится.
С ее стороны было неразумно приехать сюда.