серьёзней того, чем вы думаете. Тетя Рая больше ждала. И дождалась своего нареченного…
На строительстве двух заводов: лесопильного – братьев Этингер, и стружечного – братьев Хатылёвых‚ работал жестянщик-кровельщик, «хотимский», Иосиф Пригожий.
Пока у него была мелкая работа: ведра, масленки, лейки и ряд других мелочей, он работал один, без подсобника. Потом начались кровельные работы, теперь уже нужен подсобник, второй человек, чтобы подавать на крышу сомкнутые листы кровельного железа.
Из дома ему сообщили, что днями пришел из армии его двоюродный брат, Григорий Герман, он ищет столярной работы, но еще не нашел.
Ну и ладно. Чем болтаться без дела, а значит и без денег, пусть едет к нему на помощь. Иосиф попросил уезжающих столяров-соседей передать Григорию его просьбу. А мой отец попросил извозчиков, увозивших столяров‚ привезти этого солдата.
Герман приехал и работал в паре с Пригожим до возвращения отца домой.
Дело прошлое. Будь это в Хотимске, не видать бы Герману хасидку Раю Головичер. Да и здесь, без участия моего отца, тоже маловероятно…
Она – красивая‚ умная‚ среднего роста‚ блондинка‚ входила в высшие молодежные кружки города‚ большая активистка, затейница всяких игр‚ учительница русского языка.
Он – малограмотный, из бедной-до-нельзя деревенской небольшой еврейской семьи из деревеньки под громким названием Родня50, что расположена51 недалеко от города Хотимска.
Зато‚ как показала жизнь, хороший семьянин‚ прожили они в мире, дружбе и согласии до глубокой старости. Немногим позже сыграли «свадебку». Сперва они жили у нас. Потом пошли дети‚ они заимели свою квартиру, работал он уже самостоятельно.
Продолжу свой рассказ о школе…
В феврале этого же 1911 года всем нам, ученикам третьего класса Ц.П. школы, выдали СВИДЕТЕЛЬСТВА, посвященные ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЮ52 со дня освобождения крестьян от крепостной зависимости53..
Само удостоверение – прочный лист бумаги, квадратный, размером примерно около 40 на 40 сантиметров, в центре белый квадрат со строками для надписи текста об окончании Ц.П. школы. Фамилия, И.О., размером 10 на 10 см.
На остальной площади – вверху, несколько фото эксплуатации крепостных крестьян. С обеих сторон белого квадрата и внизу‚ ряд фото раскрепощенного крестьянина на своем наделе земли, со своей клячей, сохой, бороной, серпом, цепом.
Нашу Ц.П. школу посещали дети из ближайших деревень и хуторов вокруг станции Клетня, поселка Людинка. Всего было три класса.
Выпускникам выдали СВИДЕТЕЛЬСТВА на глазах у всех учеников и родителей, которые пришли на этот праздник.
Полученные Свидетельства, как диковинку, передавали из рук в руки для осмотра снимков. Особенно долго держали ее в руках взрослые. Потом что-то некоторые между собой шептались, тыча пальцем в какой-нибудь, им одним известный, снимок.
Потом пришли двое ПОЛИЦЕЙСКИХ. Одним из них был старший стражник Титков, кличка «ВОЛКОДАВ», второй – рядовой. Осмотрев опытным глазом собравшихся и предмет осмотра, они подошли к двум нашим учительницам Екатерине Александровне и Лидии Антоновне и здесь с ними пошептались. В тот день мы не знали, вернее, не понимали, зачем приходили полицейские.
И вот, ВОЛКОДАВ, своим зычным голосом, выпятив грудь, как на параде, подал команду. – ГОСПОДА! РАЗОЙДИТЕСЬ! ДЕТИ – по классам! ВЗРОСЛЫЕ – по домам!
Вскорости «слегка» допросили выпускников: – Как вы понимаете эту «РЕФОРМУ»?
Я ответил: – ДАЛИ БЫ НАМ ЗЕМЛЮ, Я БЫ КАРТОФЕЛЬ ПОСАДИЛ.
Потом, недели через две, не то три, родителей, чьи дети дали в школе ИНАКОМЫСЛЯЩИЙ ответ на вопрос «ВОЛКОДАВА», вызвали в Стан54, к Становому Приставу55‚ который, будучи при всей форме‚ читал «напутственную речь» чисто «уставного порядка»‚ под лозунгом «Боже, царя храни56».
Кое-кого, из деревень особо «темных», по понятию «Его Высокоблагородия57», подвергли аресту на несколько дней или штрафу в рублях, здесь же, в карцере «стана».
Среди учащихся в третьем классе Ц.П. школы были четыре еврея: две сестры Добины58, мальчик Левит59 и Я. Нас это касалось постольку, поскольку мы учили в учебнике истории «ДОБРЫЕ СЕМЕНА».
Там же было и стихотворение60, посвященное этому манифесту «Освобождения крестьян». Заглавие точно не помню, кажется «Малютка»:
«Посмотри‚ в избе мерцая, светит огонек.
Возле девочки-«малютки» собрался кружок.»
И так далее…
Итак, мы оставим «Малютку» читать «Манифест»‚ а собравшихся в кружок людей-крестьян слушать, внимать‚ и радоваться МАНИФЕСТУ.
Мы вернемся на ту страницу моего труда, где мой любимый читатель ждет обещанного объяснения о дурмане религии, помешавшем моей работе в аптеке.
Заканчивается 1910 год.
Я продолжаю работать в аптеке и, через день, учиться в Ц.П. школе. Мой отец знал‚ что, хотя Блюмкины и ЕВРЕИ, но «кухня» у них НЕ КОШЕРНАЯ. Это значит – мясо не обязательно из-под нареза «специального резника61». В пищу идет не только задняя часть животного, даже зарезанного «резником», но и всех животных любого убоя, отстрела, дичи, тем более свинина, поросятина жареная в сливочном масле.
Нет и отдельной посуды – молочной от мясной‚ и много, много других законов, регламентов‚ приема и очередности пищи. К тому же‚ в их аптеке, в углу, висит ИКОНА. Перед ней – ЛАМПАДКА62… И это в аптеке ЕВРЕЯ?
Нарушителя традиций отрекали63 от Синагоги…
От моего отца категорически требовали забрать меня из аптеки, угрожали в отказах на его работу. Так интриговала СИНАГОГАЛЬНАЯ ОБЩИНА против моего отца полгода подряд.
И отец был вынужден «сдаться». В феврале 1911 года отец забрал меня из аптеки. Так я в аптекари и не «попал», а стал столяром. Это было против воли отца. Кем бы ни быть, только не столяром.
Итак, несколько итоговых строк о нашей жизни.
Напомню, что идет 1911 год.
С группой столяров уехал младший брат отца, дядя Исаак, потому что его призвали в рекруты. Григорий Герман, закончив свои кровельные работы, перешел работать к отцу.
Март – Июнь 1911.
Я уже не работаю в аптеке. Живу дома. Теперь уже я ежедневно езжу в Ц.П. школу, а вернувшись домой, и, пообедав, помогаю отцу. Я изготовляю табуретки и простые, небольшие столы. Уроки делаю вечером.
В Июне 1911 года я закончил третий класс, свой ЕДИНСТВЕННЫЙ школьный учебный год, на «ОТЛИЧНО». По ВСЕМ предметам.
Июнь 1911 – Июнь 1912.
Вот так и закончилась вся моя учеба.
Теперь я уже ежедневно работаю дома, помогаю отцу.
Я стал «специалистом» по изготовлению табуреток и простых, небольших столов.
Глава 8
Июнь 1912 – Август 1914
Станция Акуличи, Завод Братьев Этингер
Тем временем начали функционировать два новых завода у нас, на станции Акуличи.
Кстати, отец выполнял заказ на «разлучки» для пилорам лесопильного завода братьев Этингер. Работал отец дома, сюда привозили доски, а увозили «разлучки».
Заводам нужны рабочие руки. В Июне 1912 года, я начал работать на лесопильном заводе разнорабочим. Так я проработал полгода.
Идет Январь 1913 года.
Мне уже двенадцать лет. Мне разрешили работать подручным у «гонторезного» станка. «Гонт64» – это кровельный материал