– Чего же Бог не запретил своей волей все то, что творят ныне лихие людишки? – Задавал я ему вопрос.
– А от того, что создал нас по образу и подобию Своему. Вольными и разумными. Сами свой путь земной ложить должны. А там (он указывал пальцем в потолок) спросят, чего успел на земле наладить. Потому и к Раю Ад приложен. Добрые дела в Рай приведут. Злые – завсегда в Ад. Иного им не дано. На земле мы гости только. Жизнь вечная там! – Он снова вздымал свой палец к потолку.
Нужно отметить, что с укреплением церкви на земле боярства и дисциплина стала получше. Не везде теперь кнут требовался. Страх перед Богом больше к порядку вел.
Беглым людям с чужих земель тоже в обустройстве не отказывали. Беглый народ, что семьями к нам переселился, зачастую получше местного трудился и на воинской службе отличался, не жалея живота своего. Понятно. Нахлебались горюшка по горла. А, чтобы сызнова жизнь налаживать да обустраивать, сколь затрат нужно?
Наезжали теперь более охотно и гости торговые из иных земель с товаром своим. Так пяток лет и пролетело ласточкой.
Только не всем видать соседям вокруг понравилось то, что стало боярство наше богатым и многолюдным. Потому на торговых путях стали какие-то лихие люди пошаливать. Гостей торговых губить. Из-за того торговым людям охрану увеличить пришлось, а то – расходы не малые. Прибыль от торговли уменьшалась, интерес к ней пропадал. А без внешней торговли зачахли бы мы в своем натуральном хозяйствовании. Это я еще в институте иной жизни усвоил.
Пришлось самолично поехать к одному из соседей в гости, чтобы о порядке на дорогах поговорить.
Крепость Вильня от Иванграда в двух днях пути. И, коли решился в такой путь длинный пуститься по дороге беспокойной, то взял с собой малую дружину из полсотни воинов верховых. Первый день, пока по своей земле двигались, все было ладно. Заночевали в Речном, у дворянина Борка. Заодно и о житье бытье местном самолично разузнал, застольничая с местными старейшинами. Второй же день напряг. Едва к полудню въехали в лес и решили перекусить в тенечке. Как прискакал один из выставленного дозора.
– Боярин! На дороге завал из деревьев поваленных. Видать, людских то дело рук! Окромя того, движение за деревами замечено. Не один человек там. Двое дозорных наблюдение ведут, а я к тебе послан! – Доложил дозорный.
– Вона как! – Отозвался старший дружинник. – Кто-то хочет нас на засаду поймать. Разреши, боярин, мне с десятком воинов сквозь лес ту засаду обойти. Тутошний я родом. Хорошо места эти ведаю. Зайду со спины. Гляну, что да как. Потом к тебе пришлю кого с вестью. Дозволишь?
– Делай, как задумал.
Не прошло и получаса, как явился гонец от старшего дружинника.
– Точно засаду строят. Видать не разобрались, кто к ним пожаловал. С полтора десятка разбойников. Явно – не обычный народ лесной, хотя и ряжены все под них. Чувствуется воинская выправка. Кольчуги под одежкой припрятаны. Старшой велел сказать тебе боярин, чтобы, коли на то будет воля твоя, ехали на засаду осторожно, щитами боронясь. Когда же начнут разбойники злодейство свое наши им в спину саданут. Кого-то постараются живьем взять, чтобы выведать, кто такое зло на дороге наладил.
Я отдал соответствующие распоряжения и, окруженный дружинниками с поднятыми щитами, двинулся навстречу тем, кто организовал засаду. Только приблизились к завалу, как засвистели в воздухе стрелы, летевшие вперекрет с боков дороги из-за кустов. Под двумя дружинниками пали кони. Один со стоном обхватил шею коня. Видать, стрела зацепила самого. И тут же на нас с двух сторон выскочили разбойники с обнаженными мечами. А стрелки из укрытий пустили новые стрелы, которые вывели из строя еще двоих стонущих дружинников. Я скомандовал атаку и ринулся на тех, кто выскочил нам навстречу. Началась схватка. Стрелы из кустов более не летели, зато оттуда выскочили по пять дружинников. Они ударили с флангов по нападавшим и этим решили исход короткого сражения в нашу пользу. В живых остались трое разбойников. Двое из них стонали, корчась на земле. А третий бросал на меня злобные взгляды, будучи скрученный веревкой и сдерживаемый жесткими руками дружинников.
– Кто таков? – Спросил я его, не сходя с коня.
– Я не буду с тобой говорить, чужеземец! – Заявил плененный воин и плюнул в мою сторону. Последнее он сделал явно напрасно, так как тяжелый кулак старшего дружинника так достал его по затылку, что он уткнулся носом в дорожную пыль.
– Заговорит, боярин! Дай срок! Мы тута, в кусточках с ним потолкуем. А ты пока отдохни немного. – Проговорил старший дружинник, держа за шиворот поднявшегося из пыли грубияна.
– Боярин? – Удивился тот, почтительно склоняя голову. – Рыцарь Ульбах из Вильни. Готов ответить за свое деяние. Не ожидал такого. Поручено было убрать вражеских лазутчиков, проникших в землю нашу. Да пленного для допроса взять. А тут сам…
Он почтительно опустился на одно колено, прижав правую руку к сердцу и опустив голову.
– Готов к любому наказанию за недостойный поступок свой. Я твой пленник, боярин.
– Кто же приказ такой дал? – Поинтересовался я.
– Наш барон. Сказал, что боярство ваше сильно опасным становится. Что купцы ваши все лазутчики поголовно. Потому и дозволил нападать на них лесным разбойникам безнаказанно.
– Верно все сказываешь? – Уточнил я.
– Все, как есть. А со мной, что делать будешь?
– Ничего! Явишься ныне к дворянину Борку в Речное. Вручишь ему меч свой и будешь ожидать там моего возвращения. Слово даешь?
– Слово рыцаря! – Вскричал Ульбах. – Дозволь коня своего взять.
– Бери. В провожатые дам тебе пару дружинников. Раненого к лекарю отвезут, а заодно и коней, в бою взятых к Борку доставят и оружие побитых с их доспехами. Хоронить мы их не должны. Злодеев не хоронят. Сложите, ребятушки, вместе всех их да ветвями прикройте как-то.
Дружинники быстро исполнили то, что я просил, и разобрали завал на дороге. Наш отряд двинулся дальше.
– Очень не по чину встречает тебя земля тутошняя! – Возмутился старший дружинник. – Коли ведали, что не торговый люд едет, то зачем такую пакость нам строить? По значкам нашим видно, кого охраняем в пути. Али войны схотелось соседу нашему? Заскучал без войны! Али не ведает, как народ за тебя подымется, коли, что с тобой сотворят?
– Чем-то выгоден был соседу нашему урок сей. Может, пугнуть нас захотелось и вспять обратить. Потом бы развел руками, как достали его лихие люде на дороге этой. Еще бы и помощи в укрощении их попросил. Мол, в одиночку ничего поделать не может. Поглядим, как выкручиваться будет. Скажем, что всех побили. Про рыцаря плененного утаим. А тебе, Соколик, как обернемся назад, повешу бляху сотника дружин. Достоин. Жизнь мне спас ныне умением и расторопностью своими! Сотником и зовись отсель.
– Благодарствуй, боярин Борис! – Сотник Соколик насколько мог низко склонил голову в седле. – Не будет у тебя слуги более верного, чем я! Уверен будь!
Вскоре за опушкой леса нарисовались впереди горизонта стены крепости Вильня. Каменные башни ее высоко задрали свои островерхие шапки, отороченные по кругу зубчатыми оградками. Каменные же стены, высотой в несколько человеческих ростов, тоже оскалились зубьями бойниц. Приблизившись к стенам, можно было видеть, как за бойницами стоят воины в блестящих доспехах. На угловых площадках стен установлены флаги с эмблемой рода барона Гранта. На белых двухвостых полотнищах четко вырисовывалась голова медведя с оскаленной в злобе пастью. Глубокий ров был заполнен водой, по которой мирно плавали гуси и утки. Через ров в крепость можно было попасть только по подъемному мосту, который приторочен был крепкими цепями к стойкам ворот, укрывая их от глаз прибывших.
Конец ознакомительного фрагмента.