Читать интересную книгу WAMPUM - Ева Ланска

– Большой спорт, знаете ли.

Соня подошла ближе к Тульцеву и незаметно засунула ему в карман деньги.

– Спасибо, дорогой. Я мигом наверх и понесу новость в клювике. – Зайдя в подъезд, Соня окликнула Рому: – Звони в любое время дня и ночи!

На лестнице пришлось протискиваться сквозь толпу медицинских и милицейских работников. Кто-то в форме преградил ей путь.

– Здравствуйте. ФСБ, отдел расследования… – Соня нагло врала, ее рука деловито полезла во внутренний карман пиджака за журналистским удостоверением, которое показывать никак было нельзя. Она принялась выискивать глазами знакомого среди толпы милиционеров. И нашла. – Михаил Васильевич!

Соня обратила на себя внимание полного эмвэдэшника, следователя Беличко.

– Пропустите, – приказал Беличко постовому.

Соня подошла к следователю, стоящему на лестничной площадке. Через открытую дверь в квартиру был виден труп женщины. Вместо головы у него было кровавое месиво. Смотреть на это ни в коем случае не следовало, но Соня не могла оторвать глаз от спортивного тела в майке и шортах. Лежала спортсменка, как-то неестественно подвернув под себя ногу, закинув руку и странно изогнувшись.

«Живой человек никогда не смог бы этого повторить. Ему было бы неудобно или даже больно так лежать».

Соня продолжала смотреть на труп и проводить мысленные параллели между мертвыми и живыми.

– Что думаешь? – раздался рядом голос Беличко.

Соня вышла из оцепенения.

– Думаю, спонсоры не поделили наше олимпийское золото. Проверьте ее контракты на всю продукцию, которую она рекламировала. Поднимите все ее последние интервью, всю прессу о ней. Она могла кого-то публично оскорбить, сама того не подозревая. Могла запутаться в брэндах. Девочка новая в этом бизнесе. Также могла в погоне за более выгодным контрактом не соблюсти предыдущие договоренности. Шерстите, Михаил Васильевич. Одно могу вам сказать – дело пахнет рекламой.

Беличко крепко задумался.

– Я там гостинцы вам принесла. Сама пекла. Смотрите, чтоб Тульцев все не съел.

– Не съест. Подавится, – грозно пробасил Беличко.

Соня ухмыльнулась и на прощанье похлопала его по плечу.

4

Воробьева неоднократно возвращалась в библиотеку и проводила там по нескольку часов, пролистывая страницу за страницей газетного архива. Ни в несчастных случаях, ни в чрезвычайных происшествиях, ни в криминальных сводках ее отец не упоминался.

Закрыв последнюю газету за двадцать восьмое января, Соня устало посмотрела в окно.

После посещения психоаналитика, она стала копаться в семейной истории. А если она за что-то бралась, то доводила дело до конца. Теперь же она сидела в пыльной библиотеке и думала о том, что это расследование может отнять у нее уйму времени. Она спрашивала саму себя, может ли она это себе позволить с ее-то рабочим графиком? В какой-то момент Соне показалось, что она слышит голос Петра Львовича: «Вам не кажется, что вы ищете повод, чтобы не заниматься раскопками информации на столь болезненную для вас тему?»

Соня шевельнулась.

«Вот поэтому он и сидит у меня за головой, когда я лежу на кушетке. Я так привыкла слышать комментарии, не видя его, что он продолжает звучать в моем сознании и вне кабинета».

Соня встала. Хватит думать! Пора было приниматься за дело.

Дождь лил без остановки. Улицы были полны воды. Вода была сверху, снизу, повсюду. Люди шагали по лужам, уворачивались от брызг, летящих из-под колес проезжающих мимо машин. Над капотами автомобилей поднимался пар.

«Если он мог бросить семью, то свою работу он бросить не мог», – Соня старалась мыслить логически.

Она помнила отца, постоянно сидящим за столом в гостиной, ссутулившимся над бесконечными книгами и бумагами. Кажется, он работал над чем-то очень важным. И это что-то называлось словом, которое она категорически не могла тогда, в пять лет, выговорить. Она до сих пор помнит это мудреное слово «дисретация».

Соня решила отыскать работу отца.

* * *

– Здравствуйте! Меня зовут София Воробьева. Я журналист криминальных новостей в издании «Почетъ».

Молодой охранник МГУ долго изучал удостоверение Сони. Он смотрел то на фотографию на документе, то на Соню и не столько сомневался в подлинности удостоверения, сколько размышлял, а не осмелиться ли ему пригласить эту симпатичную девушку на свидание?

– Я освещаю случай таинственного исчезновения одного из бывших студентов вашего института. Мне нужно поговорить с деканом психфака.

Охранник представил, в какой идиотской ситуации он окажется, если она рассмеется ему в лицо в ответ на его приглашение, и решительно вернул удостоверение.

– Юрием Николаевичем?

– Да, именно с ним.

– Пройдите на второй этаж, кабинет 213.

– Спасибо, – Соня лучезарно улыбнулась охраннику, от чего тот покраснел.

Соня шла по мраморным ступенькам и думала о том, что по этой лестнице ходил ее отец. Она пыталась его представить себе, но в памяти ничего не осталось. Ей только запомнились почему-то его галстуки. У него было много разных галстуков. Придя с работы или из института, он часто сажал ее к себе на колени, крепко прижимал к себе, и она упиралась щекой в его галстук. Лица его Соня не помнила совсем. А фотографии ни одной не сохранилось.

В кабинете 213 неприятно пахло табаком. Декан сидел за письменным столом, читал какие-то бумаги и курил. Пепельница была переполнена окурками. Юрий Николаевич поднял глаза на вошедшую Соню и посмотрел на нее поверх очков, которые каким-то чудом держались на кончике его длинного носа. На вид ему было глубоко за семьдесят. Он был высок и худ, какими часто бывают старики в его возрасте.

– Юрий Николаевич?.. Здравствуйте, я из редакции газеты «Почетъ».

Декан встал и направился навстречу Соне.

– Чем могу быть вам полезен?

Соня пожала протянутую ей худую старческую руку с длинными выпуклыми венами. Юрий Николаевич пригласил Соню сесть на стул по другую сторону письменного стола.

– Я журналист и веду колонку криминальной хроники. Редакция поручила мне новый проект. Мы помогаем читателям отыскать их без вести пропавших близких. И я решила начать с себя.

Юрий Николаевич сел на свой стул напротив Сони.

– Мой отец, Леонид Сергеевич Воробьев, учился на вашем факультете.

Взгляд декана остановился. Он начал жевать свою нижнюю губу. Лицо у него было настолько сморщенное, что казалось, его тоже кто-то пожевал.

– Вы его помните?

Ответа пришлось ждать долго.

– Что-то припоминаю. – Он закурил.

– Я была совсем ребенком, когда он исчез из нашей с мамой жизни. Прошло двадцать пять лет, и он ни разу не объявился. Он мог, конечно, просто погибнуть, но он не числится ни в одних ЧП-сводках того времени. Моя мама умерла вскоре после исчезновения отца, и у меня не осталось никого, кто мог бы мне помочь узнать о его судьбе. Но я помню, что он учился на психфаке в этом институте, а потом защищал диссертацию наверняка здесь же. Я не знаю, на какую тему, но хотела бы ознакомиться с ней. У вас, должно быть, сохранилась копия его работы в архивах.

Юрий Николаевич продолжал смотреть на Соню и курить. Отвечать на вопросы сразу явно было не в его стиле. Соне пришлось подождать, пока этот загадочный старик докурит и затушит в пепельнице сигарету.

– Пойдемте, посмотрим, – Юрий Николаевич был не по возрасту бодр. Он резко поднялся со стула, взял связку ключей из ящика стола и направился к двери.

* * *

Соня еле поспевала за своим провожатым. Коридор был длинный, Соне приходилось чуть ли не бежать. В конце коридора обнаружилась массивная дверь, которую старик отпер ключом, и они оказались в маленькой комнате, забитой от пола до потолка папками с бумагами.

Соня мгновенно расстроилась. Она поняла, что легче, наверное, было бы найти иголку в стоге сена.

Но Юрий Николаевич явно чувствовал себя здесь как рыба в воде.

– Как вы сказали его фамилия?

– Воробьев.

Декан забрался на стул и стал просматривать корешки папок. Соня пригляделась и увидела, что на каждой из них написана фамилия, но разобрать почерк Соня вряд ли бы смогла. Судя по тому, что Юрий Николаевич без труда ориентировался в каракулях, можно было предположить, что подписывал папки он сам.

Декан вдруг прервал свои поиски и спустился со стула.

– Я вспомнил. Он не защищал диссертацию.

Соня опешила.

– То есть как не защищал?

– Только заявил тему. Он даже не соизволил предоставить диссертацию комиссии, как положено, за месяц до защиты. А в день защиты он не явился. – Юрий Николаевич вышел из архивной комнаты, Соня последовала за ним. Он ловкими движениями закрыл двери на ключ и побежал по коридору обратно.

– Зря я с вами только время потерял.

– Но как же так? Вы не находите это странным?

– Конечно, нахожу. Вам от этого легче?

– Юрий Николаевич, а вы не помните тему его диссертации? – От быстрой ходьбы Соня слегка запыхалась.