Читать интересную книгу Значение Православия в жизни и исторической судьбе России - Алексей Царевский

123. В Смутное время 17-го века Православная вера спасла Россию.

Прошло слишком сто лет, и только что Россия оправилась от страшного рабства и начала расти и укрепляться, приобщая к себе неверные — Казань, Астрахань, Сибирь и др. земли, как настал страшный для России ХVII век. Бедствия времен самозванства были, кажется, еще несноснее монгольского полона; время это кровью записано на страницах нашей истории. Поляки вошли в русские пределы, разорили целые области, овладели, наконец, и сердцем России, ее Москвою. Даже на престоле царей православных оказался королевич польский Владислав, — государству предстояло конечное разрушение и Православию, т. е. всей силе и самой душе Руси святой грозила роковая опасность. Но само Православие, в лице его доблестнейших представителей и верных исповедников, восстало и на этот раз на защиту России. Только спасая Православие, народ русский смог возвыситься настолько, что сам сделался, так сказать, хозяином положения и решителем своей судьбы. И он отстоял отечество свое, так что из тяжкого испытания вышел с новыми, крепкими силами, с новым запасом внутреннего и внешнего могущества и величия. На страже Православия стала прежде всего Сергиева Святотроицкая лавра. Полные благочестивой ревности христианской, иноки Дионисий и Палицын рассылали во все концы России воззвания на защиту оскорбляемой веры и погибавшего отечества. В то же время несокрушимо мощный силою своего православного духа патриарх Гермоген самоотверженно возвысил голос и против царя-иноверца, и вообще против всех врагов России и ее святой веры. Рассылаемыми также повсюду грамотами Гермоген призывал православных к праведной мести губителям беззащитного отечества, за что сам он и восприял от них венец мученический. «Наш святейший патриарх Гермоген стал за веру, не убоясь смерти», — говорили тогда русские люди: «Он призвал и всех православных христиан, велел всем стоять и умереть за православную веру. Он послан от Бога на это дело: без него кто бы начал стояти?!» [10] Таким образом, в голосе благочестивых патриотических воззваний народ русский услышал голос самого Бога, и на призыв этот поднялась вся Русь, пробудились и выступили наружу затаенные народные силы, жившие в сердце каждого истинного сына святой Руси. «Ополчимся стар и млад!» — воскликнул Минин, дотоле совсем простой, безвестный человек, но великий своею православною русскою душою: «Продадим свои дома, заложим жен и детей, и — выкупим отечество!» По всем направлениям забегали по Руси гонцы и выборные люди, всюду читались грамоты и воззвания, — русский народ сговаривался и возмогал духом. «Не поругана ли наша крестьянская вера, не разорены ли Божии церкви?» — взывали, например, жители смоленской области в своей «грамотке», посланной ими к московским людям: «Для Бога, положите крепкой совет меж себя, пошлите и в Новгород и на Вологду и в Нижний нашу грамотку, чтобы всем было ведомо, всею землею обще стати за православную крестьянскую веру!» [11] Народ собирался на очищение земли, как на священный подвиг и кроме внешних сил собирался с силами духовными: явилась потребность нравственного очищения, — наложен был общий пост. И поднялось всенародное ополчение, могущественное и непобедимое не столько физической своей силою, сколько непреодолимой ревностью за Русь родную и пламенным одушевлением за угнетаемую веру святую. Вера Православная подняла упавший было дух в народе православном и подвигла его на великие жертвы и всевозможные подвиги, — вера Православная, таким образом, и в это страшное лихолетье спасла Россию!

124. В Отечественной войне 1812 г. непобедимому гению полководца, покорившего всю Европу, одинокая Россия противопоставила главным образом духовную силу. Россия воевала не из-за славы или корысти земной, а защиту своей веры и народности и восстановление правды Божией в европейской семье.

Тот же смысл, значение и такой же исход имела позднее и великая «отечественная» война, под предводительством так и прозванного «Благословенного» Императора. Православная Россия вооружилась тогда не для славы и не ради завоеваний или какой-либо корысти земной: она поднялась на защиту веры своей и народности, для восстановления правды Божией в европейской семье. Одинокая, противустала она «двадесяти языкам»; скромная и смиренная, она должна была бороться с покорившим уже всю Европу непобедимым гением полководцем. Зато самоуверенной, гордой силе земной Русь святая и противопоставила главным образом силу духовную, силу веры в Бога и надежды на Его всесильную защиту. «Провидение благословит наше праведное дело!» — воззвал по случаю начала этой войны царь русский к народу своему православному. «С крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие нас не одолеют.» А митрополит московский Платон, посылая государю, как благословение на ратное дело, икону святителя Сергия, писанную на гробовой доске этого святого, пророчески восклицал: враги наши «познают в Боге — Господа отомщений! А Россия восчувствует, исповедает и воспоет к Нему: Отче, Царю небесный! Ты изведеши, яко свет правду Монарха и судьбу России!» И вера в Бога, спасающего православную Русь в ее роковые минуты, не посрамила и тут сильных святою ревностью и христианским одушевлением. Обуреваемая великою опасностью святыня веры Православной воспламенила то всенародное мщение, о которое сокрушались несметные полчища непобедимого дотоле целою Европою гордого вождя. Пред лицом всего света достопамятный 1812 год показал, что воистину «с нами — Бог!», как это торжественно и исповедал тогда русский Император. Во всем ходе великой борьбы столь ясно видна была рука Промысла Божия, благодетельствующая православной России, что и царь, и народ весь успех свой в этой войне, не только спасший, но и безмерно возвеличивший Россию, всецело приписывали милосердному Богу. «Содеянное храбрым воинством нашим», — возвещал государь в манифесте о прекращении военных действий, — «превыше сил человеческих! Спасение России от врагов есть явно излиянная на нас благодать Божия! Да познаем в великом деле сем Промысел Божий, повергнемся пред святым Его престолом и видим ясно руку Его!»

125. После взятия Парижа прежде всего благодарность Богу. Памятники победы Спасский монастырь на Бородинском поле и Храм Христа Спасителя в Москве.

Потому-то, Благословенный Государь и поспешил прежде всего выразить свою благоговейную благодарность Господу Богу: тотчас по взятии Парижа, что было венцом русских успехов в эту войну, из далекой Франции, он шлет драгоценные сосуды священные в первопрестольный на Руси кафедральный храм (Успенский в Москве). Потому-то, далее, и всенародным вековечным памятником отечественной войны явились у нас на местах, наиболее ознаменованных этой войною, не какие-нибудь мавзолеи или аллегорические монументы, а Спасский монастырь на поле Бородинском и величественнейший Храм Христа Спасителя в Москве.

126. Самый святой порыв России — войны, защищающие единоверных братьев.

Наконец, не такой же ли смысл и значение — не только патриотического, а и религиозного именно подвига, подъемлемого во имя Православия и под сенью Православия, — имели и все многочисленные войны России с Польшей; с Персией, с Турцией, с Крымом, опять с Турцией и т. д.?! «Россия ополчается не за мирские выгоды», — вещал, например, Монарх России перед началом военных действий в 1854 г. «Она сражается за веру христианскую, защищая единоверных братий своих» [12]. Особенно эта, так хорошо еще и нам памятная и столь популярная, последняя война за освобождение православных христиан востока, — известно, как высоко подняла она национально-славянский и православно-христианский дух народа русского, как глубоко всколыхнула в нем религиозно-патриотические чувства. Это был один из великих и поистине крестовых походов наших, в лучшем смысле этого слова. Предпринятый под водительством благочестивейшего и во веки незабвенного нашего Царя-Освободителя, Царя-Мученика, то был, может быть, даже самый святой порыв России во имя общей нашей веры святой, самый бескорыстный, самоотверженно благородный подвиг России «за крест Господен и за ближних наших во крови и вере».

127. Доколе вера Православная будет дорога русским людям, до тех пор не страшна будет России никакая туча. Весь жизненный путь России запечатлен Православной верой. Во всех кризисах жизни народной защита веры была главной задачей России.

Словом, весь жизненный путь России запечатлен верою Православною; во всех кризисах жизни народной, несомненно, защита веры была первой и главной задачей России. Зато, с другой стороны, вся историческая судьба ее свидетельствует, что «рука Всевышнего отечество спасала»: «спасал Господь люди своя, благословлял достояние свое; победы на сопротивные даруя, сохранял к р е с т о м свое жительство», — т. е. верную Ему и право славящую Его Русь святую. Народ русский не знает ничего великого и выдающегося в своей жизни, что бы не было ознаменовано чудодейственным участием Божественного Промысла. Летописи русского народа суть в то же время летописи чрезвычайной помощи Божией, тысячекратно явленной России к устроению ее благополучия. В истории целого мира и всего человечества, кроме священной истории ветхого завета, не найти столь видимого и самим народом сознанного непосредственного управления Промыслом Божиим исторических судеб народа, как в бытописании Руси святой. И русские люди, как бы часто ни уклонялись от прямого своего исторического призвания, как бы нередко ни злоупотребляли они безграничным милосердием к себе божественным, во всяком случае они знают силу свою — в вере своей! Недаром всегда в грозные годины отечества они, как это сейчас видели, прежде всего прибегают к оплоту своей веры Православной и поднимают ее святое знамя. Недаром всегда, как только туча международной вражды начинает облегать ту или другую окраину нашего отечества, на всех концах его раздается общий клич: «За веру Православную! За царя православного! За Русь святую!» Так было всегда прежде; но мы твердо веруем, что и в будущем, пока клич этот искренно будет раздаваться в русских устах, доколе русским людям действительно дорога будет вера Православная, до тех пор не страшна будет России никакая воинственная, политическая туча и не сразит ее никакая дипломатическая молния.