Вот она просыпается и сладко потягивается. Такая красивая! Такая изящная! Какого чёрта всё так получилось? Этого не должно было быть! Она должна была оставаться моей и только моей навсегда!
Вот она встаёт и уходит. Долго не появляется в кадре. Умывается, завтракает, одевается, красится, душится, прихорашивается – для своего любовника! Перематываю ещё больше двух часов вперёд – в кадре только пустая кровать.
И вот наконец они. Сначала я слышу за кадром их голоса.
Настя: «Говорю тебе: он пришёл вчера через десять минут после твоего ухода!»
Ядрин: «И что с того? Он ведь меня не видел!»
Настя: «Но ведь мог увидеть! А если бы чуть раньше пришёл? Ты только представь!»
Ядрин: «Зачем переживать о том, чего не случилось? Успокойся!»
Настя: «Пойми, я боюсь! А вдруг в следующий раз он придёт ещё раньше?»
Ядрин: «Тогда я спрячусь в шкафу, ты попросишь его вынести мусор, и я потихоньку ускользну. Как в том анекдоте».
Смеётся и лезет к ней целоваться. Тут они появляются в кадре.
Настя: «Это не смешно! Какая пошлость!»
И нежно стукнула его по массивной грудной клетке.
Ядрин: «Нет, это очень смешно! Ничего не случилось, а ты переживаешь!»
Продолжает смеяться и целовать её.
Настя: «Представь, если твоя жена неожиданно придёт, когда я буду у тебя!»
И вдруг он посерьёзнел, крепко сжал её плечи и угрожающе навис над таким маленьким и худеньким по сравнению с ним существом.
Ядрин: «Даже не упоминай больше о моей семье! Я говорил тебе и говорю снова: моя семья – самое дорогое, что у меня есть! Я предупреждал тебя и предупреждаю опять: если ты посмеешь разрушить мою семью – я убью тебя!»
Настя: «Прости, я так испугалась, вдруг он что-то заподозрил! Ну не сердись, я так не люблю, когда ты такой злой!»
Ну ты и влипла, Настенька! И зачем тебе этот маньяк? Может быть, тебя возбуждает, когда тебе грозят смертью?
Наконец они перешли к делу. Снова это чувство: мелкая дрожь до кончиков пальцев, но я не могу оторваться. Смакую каждую деталь. Неплохой вышел порнофильм! С ним она ещё более страстная, чем со мной! Почему? Зачем? Чего тебе не хватало?
Теперь у меня есть всё, что мне нужно. Я закачал запись в компьютер и вырезал оттуда минуты три. Этого было достаточно. Всё было предельно ясно. Лица были видны отчётливо. Этот короткий порно-ролик я переписываю на компакт-диск. Дело за малым.
Утром я снова захожу в офис Ядрина.
– Опять Вы, молодой человек! Неужели опять подозрения?
Я спокойно прошёл и сел напротив него.
По моему взгляду он моментально всё понял.
– Я так и думал, – неожиданно мрачно и тихо произнёс он.
– Что именно ты думал? – нарочито дерзко заговорил я с ним.
– Что ты видел меня позавчера. Настя этого и боялась.
– Я знаю.
– Откуда?
– Важно не то, что я видел позавчера. А то, что я видел и слышал вчера.
Я протянул ему диск.
– Что это?
– Возникли сложности. Мне не хватило данных, полученных в результате слежки. И я решил установить камеру у себя в квартире.
Сыщика передёрнуло. Думаю, уже тогда он догадался, к чему я веду.
– Зачем тебе это? – ещё тише, почти шёпотом спросил он, наклонившись ко мне.
– Ты наверное знаешь, что я юрист, – так же тихо ответил я, наклонившись к нему. – Я считаю, что ты незаконно пользовался моим имуществом: моей квартирой, моей кроватью. А главное – моей женой.
– Ты как юрист должен знать, что жена – не имущество.
– Как юрист я это прекрасно знаю. Но как человек я считаю, что ты получил удовольствие, а мне причинил боль.
– Допустим. И что дальше?
– Я хотел бы получить компенсацию. А ты, я полагаю, не хотел бы, чтобы твоя жена узнала о твоих похождениях.
Ядрин покраснел от злости, но неплохо сдерживал себя.
– Как юрист, – медленно и хрипло протянул сыщик, – ты должен знать и о том, что шантаж уголовно наказуем.
– Но как человек я знаю и о том, что ты не станешь подавать заявление. В этом случае твоя жена точно всё узнает.
– Сколько ты хочешь?
– Я вижу, у тебя неплохой бизнес, – начал я издалека. – Дорогая машина, ты так легко даришь любовнице колье тысяч в тридцать, а жена даже не замечает.
– Ты прав, – перебил меня Ядрин. – У меня неплохой бизнес, дорогая машина, ещё и хорошие связи. Ты не боишься?
– Чего я должен бояться?
– Что с тобой произойдёт несчастный случай?
– Прямолинейно, – сказал я и всерьёз задумался.
– Я буду столь же прямолинеен, сколь и ты. Раз уж ты слышал наш вчерашний разговор с Настей…
– Да, – на этот раз перебил его я. – Ты угрожал убить Настю, если она посягнёт на твоё семейное благополучие.
– Если я готов убить Настю – отчего бы мне не убить тебя?
– Оттого что я рассчитываю на твоё благоразумие, – смело заявил я. – Зачем тебе лишний риск, проблемы с законом, нервы и затраты, если ты можешь просто один раз заплатить и закрыть эту историю раз и навсегда – заплатить сумму, не столько большую для тебя, сколько для меня?
– А как насчёт твоего благоразумия? – задал Ядрин резонный вопрос.
– В свою очередь я обещаю тебе, что после первой выплаты не продолжу тебя шантажировать.
– Ты одержим местью, – справедливо заметил сыщик. – Где гарантия, что после первой выплаты ты всё же не передашь запись моей жене, чтобы отомстить нам обоим?
– Ты прав, – согласился я. – Именно месть является моей основной целью. Но я ведь разумный человек. Месть моя направлена против тебя и против Насти. Но твоя жена и тем более дети никоим образом не должны пострадать. Они ни в чём не повинны. И я искренне этого не хочу. Я хочу справедливости.
– Допустим. В таком случае договоримся так: если моя жена всё-таки узнает – я убью тебя; если ты продолжишь меня шантажировать – я убью тебя.
– Лишь одна деталь, – решил я подстраховаться. – Вдруг твоя жена всё равно узнает? Без моей помощи?
– Интересно, откуда?
– Мало ли что бывает в жизни!
– Мы ведь договорились действовать благоразумно. Я буду благоразумен и не стану убивать тебя, пока не буду уверен, что именно ты разболтал всё моей жене.
– Ну вот, мы прекрасно друг друга понимаем.
– Сколько? – снова спросил он.
Секунд десять в кабинете стояла гробовая тишина. Я готовил к этой цифре и его, и себя.
– Миллион, – тихо, но решительно произнёс я. – Один миллион российских рублей. Наличными.
– Когда?
– Предлагаю покончить со всем этим как можно скорее.
– Сегодня вечером, – предложил Ядрин. – Васильевский остров. Большой проспект, 81.
– Я приеду с другом.
– Зачем друг?
– Он за рулём, а я нет. Не хочу везти такую сумму в метро.
– Хорошо. Приезжайте в девять.
– Договорились.
Я встал и собрался было уходить, но остановился в дверях.
– Последний штрих, – решил я добавить к вышесказанному. – Личная просьба: не говори Насте, что я всё знаю. Хочу сделать ей сюрприз.
– Не скажу.
Лёва – тот самый любящий выпить друг, с которого всё и началось – согласился подвезти меня к дому Ядрина, а потом с деньгами ко мне. «Только не пей, ты мне нужен трезвый!» – предупредил я его. Я так ничего и не рассказал ему. Он терялся в догадках, но я пока не готов был говорить об этом с кем бы то ни было.
В девять мы были на месте. Остановились возле подъезда сыщика. Мотор не выключали. Ядрин вышел, подошёл к нам и сел рядом со мной на заднем сиденье. Сначала он не произнёс ни слова. Просто молча передал мне конверт, сверля меня грозным взглядом.
Я заглянул в конверт. Там были две плотных пачки пятитысячных купюр – по сто штук в пачке. Деньги были свежие, только с конвейера, ещё пахнущие краской. Каждая пачка перетянута лентой с надписью «Банк России 5000х100». Номера купюр шли друг за другом по порядку. Я никогда в жизни даже в глаза не видел столько денег и уж тем более не держал в руках. Лёва с переднего сиденья не видел, что передал мне Ядрин.
– Сейчас будешь говорить с ней, – сказал сыщик, – передай, что я ничего больше не хочу слышать ни о тебе, ни о ней. Пусть забудет мой адрес, мой телефон, даже моё имя. Ясно?
– Передам.
Ядрин молча вышел из машины и вернулся к себе домой.
Минут через двадцать я уже поднимался на лифте в свою квартиру. Во внутреннем кармане моего пиджака покоился конверт с миллионом рублей. Даже не думал, что такие огромные деньги занимают так мало места. Меня переполняло предвкушение грядущей победы.
Она уже ждала меня дома.
– Привет, дорогой! Где ты был?
– Помнишь, родная, – начал я, раздеваясь, – недавно я обещал тебе, что совсем скоро заработаю достаточно денег, чтобы купить тебе ещё более красивое и дорогое колье, которое тебе не придётся прятать в старом тряпье, которое ты сможешь надеть на себя и носить на зависть подругам?
– Конечно, помню, милый!
– Колье с сапфиром, что так идёт к твоим небесно-синим глазам!