возродились.
— Что заставляет вас верить в это?
— Они подверглись очищению многие годы назад. Их души покинули этот мир.
— Ясно. Значит, лорд Кагекацу ушел…
Уэсуги Кагекацу (он же сводный младший брат Кагеторы) был одной из трех величайших сил Канто в Японии времен Тоетоми и потому являлся заклятым врагом Могами и Датэ. Будучи возрожденным, он несомненно сделался бы для Датэ серьезнейшей угрозой.
Косака и виду не подал, что догадывается о размышлениях Масамунэ. Он продолжил:
— Мы, Такеда, старые друзья Уэсуги-доно. И коли господин наш Синген возьмет Этиго под свою власть, лорд Кэнсин несомненно обретет покой.
Масамунэ глянул на юношу:
— Хмм. Выходит, Такеда-доно желает стать доверенным лицом лорда Кэнсина?
— Истинно так. Однако есть те, кто воспрепятствовал бы нам в этом.
— ?
— Генерал Могами Ёсиаки[13]. Он тоже намеревается расширить свое влияние на Этиго.
— !
Единственный глаз Масамунэ сузился, и Сигэзанэ с Кодзюро невольно задержали дыхание. Косака молча наблюдал за их реакцией.
— Он трудный человек, правда? Прозвище «Героический Жеребец Дэва»[14] ему под стать. Всегда был головной болью для господина Сингена… И для лорда Датэ, чьи войска не раз скрещивали с ним мечи, само собой, тоже.
— …
— Могами Есиаки, мой дядя, всегда… — тихо вымолвил Масамунэ.
— Был болезненным опытом?
Сигэзанэ с трудом удержался от того, чтобы неосознанно податься вперед. Масамунэ наградил Косаку тяжелым взглядом. Губы Косаки кривились в его обычной слабой улыбке:
— В этой Ями Сенгоку цель лорда Могами — захватить весь северо-восток. И он уже начал интенсивное наступление против Сэндая. Следует признать, силы Могами преобладают: это лишь вопрос времени, когда Сэндай потерпит крах и падет в его руки.
— Что?!
— Лорд Датэ, прошу, успокойтесь, — сказал Косака. — Почему бы вам не свергнуть его?
— !
Масамунэ резко втянул воздух, Косака внимательно на него смотрел.
— Быстрое продвижение Могами грозит и нашему Этиго. Да, как и Сэндаю. Могами — угроза и нам, и вам.
— Вы имеете в виду, что нам следует объединиться?
— Поражение Могами послужило бы на пользу и Датэ, и Такеда. Было бы проще, если бы Восток и Запад действовали в согласии. Мы сокрушили бы его двойным ударом, — на губах Косаки бродила усмешка. — Разумеется, союз означал бы, что мы сможем рассчитывать на вашу поддержку и в прочих делах. К примеру…
— ?
— Есть и другие трудности, что доставляют неприятности лорду Датэ. Возрождение Асины.
Масамунэ отшатнулся, словно от удара.
— Слышал я, что войска Асины весьма сильны. Они продвинулись с юга, и из-за них лорд Датэ неспособен в полную силу сражаться с Могами. Мы может отправить из Кодукэ[15] (префектура Гунма[16]) подмогу; клан Такеда отвлечет их внимание от Северного Канто.
— !
— Что скажете, лорд Датэ?
Масамунэ молчал.
Не стремился он к подобному предложению, совсем не стремился. И все же была причина, по которой он не мог дать немедленного ответа… предложение поступило от Такеды Сингена, которого называли сильнейшим в Сенгоку.
В действительности Синген подчинил Северный Канто немногим более двух месяцев назад и сил у него не хватало. Со средствами, имеющимися у Сингена в распоряжении на данный момент, нельзя было, вероятно, и говорить о какой-либо угрозе для Могами. В любом случае, если бы с Могами можно было умно покончить, тогда, возможно, вскоре…
«А не помышляет ли сам Синген о контроле над северо-востоком?»
Таковы, верно, его истинные мотивы.
Сигэзанэ и Кодзюро, по-видимому, испытывали те же чувства. Ни говоря ни слова, они пристально смотрели на каменное лицо Масамунэ — тот сидел неподвижно. Косака помолчал, потом протянул холодно:
— Что ж… мы не требуем незамедлительного ответа, я могу повременить. Пожалуйста, обдумайте наше предложение как можно тщательнее, и через несколько дней я вернусь за вашим решением.
— Вы отправитесь домой?
— Покамест задержусь в Сэндае. Лишь только надумаете дать ответ, пожалуйста, позовите меня, — сказал Косака и встал.
Кодзюро тоже поднялся, чтобы проводить гостя, но тут Косака повернулся к Масамунэ, словно неожиданно что-то вспомнил.
— Есть одно донесение, о котором я забыл упомянуть.
— ?
— Оно поступило от одного из наших нуэ, проникшего в клан Могами… лорд Датэ, похоже, что ваша почтенная мать и ваш брат сейчас с Могами.
— !
У всех присутствующих вырвались вздохи изумления.
— Мама и Кодзиро!
— Потому как Охигаси-но-Ката[17] младшая сестра лорда Могами… второй сын Датэ, Кодзиро-доно, выбрал своим защитником Могами-доно. Наверняка, по решению «Демонической Принцессы Оу[18]».
Масамунэ был поражен:
— Возможно ли, что Кодзиро и мама…
— Вы уверены, Косака-доно?
Косака глянул на Кодзюро и кивнул:
— Да. В прошлой жизни лорд Датэ приговорил его к смерти, заподозрив в измене. Его горечь должна быть сильна, ведь он приходился лорду Датэ младшим братом.
–..!
— Я убежден, что лорд Датэ не пожелал бы лишать жизни своих мать и брата во второй раз. Если бы Датэ пошли на союз с нами, мы рискнули бы принять на себя все эти неприятные обязанности, — Косака очаровательно улыбнулся и произнес раздельно: — Я ожидаю… положительного ответа.
Он исчез за бумажной перегородкой.
Масамунэ лишился дара речи, он смог только проводить Косаку застывшим взором.
«Неужели… — кулаки его слегка сжались. — Мама…»
Дома и магазины города Сэндая тянулись вдоль реки Хиросэ[19].
Покинув особняк Масамунэ, Косака поднялся на смотровую площадку замка Аоба[20]. Здесь стояла статуя, изображающая Датэ Масамунэ на коне, и место это являлось теперь знаменитой достопримечательностью. Вокруг толкались толпы туристов, но вскоре они ушли, и на площадку опустилась тишина.
С востока к площадке приближался одинокий ворон.
Косака протянул руку.
Хлопая крыльями, птица опустилась на его запястье, открыла клюв и несколько раз каркнула.
— Что? — глаза Косаки расширились. — Кагетора прибыл в Сэндай?
Ворон хрипло завопил и замахал крыльями. Косака с секунду хранил молчание, затем усмехнулся:
— Ясно. Кагетора, наконец, явился. Проклятые Яша-шуу Кэнсина действительно начинают прилагать все силы, чтобы сокрушить Ями Сенгоку, — бормотал он, поглаживая красивую глянцевитую черную голову и шею птицы. — Если это и вправду то, что ты планируешь, Кагетора, я не останусь в стороне. Готовься поставить на кон свою жизнь.
Со словами «Хорошая работа» Косака подбросил ворона ввысь. Черные крылья отчетливо мелькнули на фоне ясных летних небес. Ветер пошевелил ветви деревьев.
И вдруг обычная загадочно-обаятельная улыбка Косаки исчезла, будто маску сняли с лица.
— Чтобы сразиться с Одой, Кагетора должен вернуть свои воспоминания… Прости меня, Наоэ.
Он повернулся на каблуках.
Голуби у его ног одновременно взмыли в небо.
* * *
— Эй, леди, ты как? — спросил Такая, стоя на длинной платформе перед