— Готово.
Джозеф взял лист бумаги и приложил к подставке лампы — видимо, для того, чтобы перенести образ с кристалла на лист.
Тересе было жутко интересно, что в итоге получилось, но ей посмотреть не дали. Сам же Джозеф с вредной улыбочкой несколько секунд рассматривал лист с отпечатком. Что там такого весёлого?
— Вам, наверно, ещё не приходилось позировать перед снимающим кристаллом? — сделал он вывод, чему-то ухмыляясь.
Ну хоть бы посмотреть дал, может, и Тереса повеселилась бы.
— Отпечаток профиля готов, — остался доволен Джозеф, — теперь нужен анфас. Сядьте прямо. Смотреть нужно ровно на лампу. Снимите очки.
Вот оно. Тереса давно ждала подвох. Она догадывалась, что не просто так проректор решил делать оттиски. Для личного дела? Ха! Что же он у всех студентов будет собственноручно снимать образы? Такие дела поручают помощникам или секретарям. Тереса догадывалась, зачем ему понадобилось сделать её отпечаток без очков. Наверняка, этот снимающий кристалл — с секретом. Что если он запечатлевает не только визуальные образы, а ещё и ментальный след? Вдруг через оттиск возможно ментальное воздействие? Тереса не была уверена, что такое в принципе осуществимо, но Джозеф — сильнейший менталист, с него станется. Выходит, он снова ищет пути заставить Тересу забыть тот маленький провокационный эпизод? Ах, так? Это война? Настырное желание сохранить все живописные детали в памяти только усилилось.
— Я уже говорила, что не могу без очков — плохо вижу, — с самым невинным выражением лица заявила Тереса. — Снимайте так.
— Но тогда в вашем личном деле будет храниться не лучший ваш отпечаток, — обронил он вкрадчиво.
У, вероломный! Очки портят девушку, он об этом? Расчёт на то, что любая хочет быть на снимке максимально привлекательной? На Монику этот приём, наверняка, подействовал бы, но не на Тересу.
— На отпечатке в личном деле, студентка должна быть в строгом деловом образе. Очки только подчёркивают его, ведь так? — не станет же он спорить с очевидным? Тереса умела находить аргументы, которые трудно опровергнуть. Привычным жестом поправив очки, она скомандовала: — Я готова. Запечатляйте.
Это была чистая победа. Тереса могла себе позволить торжествующий взгляд. Джозеф ничем не выдал досады. Почти ничем. Тереса чувствовала, как он закипает. Пусть привыкает. Преподаватели часто теряют рядом с ней и её железной прямолинейностью терпение.
Проректор сделал снимок анфас и приложил его к личному делу. Ей бросилась в глаза надпись на папке: Тереса Розéн. Как кстати, что она числится в академии под фамилией деда. На то были свои причины. А сейчас это снова сыграло на руку. Джозеф не сможет догадаться по фамилии, что перед ним девушка, которую он однажды отверг. Вот и чудесно. Незачем ему это знать.
Он отложил папку в сторону и взглянул на Тересу исподлобья. Его взгляд ничего хорошего не предвещал. Она догадывалась, что, проиграв в одном противостоянии, он затеет другое. И точно.
— Кстати, — Джозеф небрежно побарабанил пальцами по столу, — помните, я обещал вам подумать о том, какое наложить на вас взыскание за вчерашний утренний инцидент?
У, злопамятный!
— Я внимательно изучил устав академии, и действительно не нашёл там пункта про чайник.
Неужели признал поражение? Взыскание отменяется? Вряд ли. На его лице появилась каверзная улыбка.
— Но зато там есть пункт об обязанностях старосты. И о взысканиях в случае, если она не выполняет поручения руководства. Я просил вас составить характеристики на ваших одногруппников…
— Но они же составлены, — напомнила Тереса.
— А почему характеристики написаны разным почерком? — въедливо поинтересовался проректор. В его руках оказалась стопка бумаг, и он её воинственно потряс.
Если он думал, что подобным вопросом поставит Тересу в тупик, то зря. Ещё неизвестно, кто в итоге будет стоять в тупике.
— Они написаны разным почерком, потому что каждый писал характеристику на себя. Вы говорили, что характеристика, написанная преподавателем, будет менее полная и разносторонняя, чем та, которую составит староста, потому что староста лучше знает одногруппников. Я решила развить вашу мысль и пошла дальше. Получается, что самой полной и разносторонней будет характеристика, которую студент напишет сам про себя, потому что никто не знает человека лучше, чем он сам. Логично? — Тереса закончила свою речь риторическим вопросом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она видела, что проректор хочет что-то возразить. Вернее, хотел бы, но найти, к чему придраться, пока не получается. Чтобы не терять инициативы, Тереса продолжила.
— Я, кстати, этот момент отразила в своей характеристике.
— Какой? — не успевал за ходом мыслей Тересы Джозеф.
— Обладает живым умом, — начала она бойко цитировать свою характеристику, — умеет правильно ставить задачи, оптимизировать подходы, расставлять приоритеты и достигать результат.
Её напор немного сбил Джозефа с толку. Он, кажется, забыл, что, вообще-то, собирался отчитывать Тересу. Однако после секундной паузы, ему всё же удалось вернуться в назидательное состояние.
— Но я же просил сделать это лично вас.
— Хороший руководитель не должен всю работу выполнять сам, — Тереса снова начала тараторить бойко и даже слегка поучительно: — Он должен уметь делегировать полномочия, должен уметь поручить и проконтролировать исполнение. Ведь так?
А что он может возразить? Вот примерно такими вопросами Тереса и доводила преподавателей до белого каления.
— Там, в моей характеристике, кстати, об этом написано.
— О чём?!
По интонации Джозефа было видно, что он уже тоже очень близок к белому калению. Надо брать, пока тёплый.
— О том, что у меня большой опыт руководящей работы. Итак, инициативная, талантливая, умная. Лучшей ассистентки на кафедру менталистики вам не найти!
Он поднялся из-за стола раскалённый, дымящийся и готовый что-то сказать. Тереса думала, что знает, какие сейчас прозвучат слова. Но Джозеф её удивил…
Глава 6. Невыполнимая задача
Упрямая въедливая возмутительница спокойствия! Мелкое чудовище, которое второе утро подряд доводит Джозефа до белого каления. И ведь действительно мелкая. Сколько в ней роста? Она Джозефу наверно и до подбородка не достаёт — пигалица. А проблем от неё — по горло. Джозеф уже вскипал.
А ведь он полагал, что в два счёта её переиграет. Почему она не пожелала снимать очки? Какая девушка не хочет выглядеть на отпечатке привлекательно? Видимо, та, что имеет обыкновение поливать утром мужчин ледяной водой. А зачем ей привлекательность, когда у неё есть более действенное оружие для привлечения мужского внимания — чайник?
Девчонка воинственно поблёскивала очками, ожидая его ответного хода. Джозеф уже ненавидел эти очки. Они мешали ему добраться до её воспоминаний. А ему пренепременно нужно было это сделать. Слишком уж много она успела увидеть, чайниковая бестия. Может, конечно, раньше ей не приходилось лицезреть почти обнажённых мужчин, и она была в достаточно сильном смущении, чтобы заметить метку на его бедре. Но уверенности Джозеф не чувствовал. Может ли хоть что-то смутить эту отчаянную пигалицу? В тот момент, когда она сдёрнула с него одеяло, Джозефу показалось, что в её взгляде было больше любопытства, чем смущения. Дай ей волю, она небось ещё бы и потрогала. Сама собой перед глазами встала картинка — её рука на его обнажённом торсе исследует кубики его мышц… Проклятье!
Джозеф не помнил, когда в последний раз какая-нибудь представительница прекрасного пола такой навязчивой занозой впивалась в его мозг. Как же её оттуда вынуть? Он знал, что девчонка перестанет являться ему в страшных снах, только когда у него появится уверенность, что она забыла тот маленький провокационный эпизод. Ему не удалось хитростью вынудить её снять очки, ему не удалось ментально воздействовать на неё ни напрямую, ни через оттиск. Но у Джозефа появилась идея, как сделать так, чтобы она добровольно согласилась подвергнуться воздействию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})