Корнель (вознося руки в романтическом жесте). Жена!!!
Янис (громко). Какая жена? Какая жена?.. Она тебе не жена!
Янис входит так неожиданно, что все замолкают. Даже Корнель удивленно на него смотрит. Янис подходит ближе, расхристанный, весь в красных пятнах, галстук развязан. Он вытирается бумажным полотенцем.
Янис (удивленно). В кране была краска…
Корнель (обескураженно). Как это… не жена?
Янис (продолжая вытираться). В правовом и сакраментальном смысле обряд недействителен, поскольку Алиса не сказала: да! Кроме того, акт бракосочетания вообще не состоялся…
Корнель. Может, у тебя и не состоялся, ты, импотент греческий!
Янис (укоризненно). Я правду говорю, брат…
Корнель (протестуя, как ребенок). Я тебе не брат!..
Ставрос. Как это не брат?.. Корнель!.. (Добродушно.) Янис — твой брат, так же как я — твой отец…
Корнель (решительно). Ты мне не отец!
Ставрос (удивленно). Как это?
Корнель. Ты мне не отец!.. Я тебя увольняю!
Фистах (недоуменно качая головой). Вот, блин, труба!..
Ставрос (Фистаху). Что труба? Что труба? Вы не увиливайте, лучше бы посоветовали что-нибудь!
Фистах (несколько удивленный). Ну, если вы настаиваете… (Встает из-за стола, вытирая рот салфеткой.)
Титус (Червю). Но дельфинами вы меня удивили… Смышленые рыбки…
Червь. Это млекопитающие, Титус… Млекопитающие…
Неожиданно свет гаснет. На несколько секунд сцена погружается в полную темноту. Слышны оглушающие звуки рок-музыки. Через минуту музыка прекращается так же внезапно, как началась.
После затемнения.
В центре сцены стоит стул. На нем сидит Корнель. Вокруг него все остальные. У Корнеля голова запрокинута вверх. У носа он держит носовой платок, весь в крови. Титус стоит рядом с сахарницей в руках и кормит Корнеля сахаром. Около стула стойка с капельницей.
Корнель (повелительно). Еще!
Титус дает ему ложечку сахара.
Корнель. Еще!
Титус выгребает сахар из сахарницы и кормит Корнеля.
Корнель. Еще!
Титус (беспомощно). Сахар закончился…
Янис. Тогда, может, печенье… У нас здесь есть что-нибудь?..
Ставрос. А может, капельницу снова поставить? (Пробует ввести Корнелю в руку катетер.)
Корнель внезапно вскакивает.
Корнель. Ты что, отец?.. С ума сошел? Хочешь меня искалечить?!
Ставрос застывает. Все смотрят на Корнеля.
Корнель. Мне уже лучше! (Смотрит на платок.) О, Господи!.. Сколько крови я потерял…
Червь (забирая у него платок). Нет, нет… Это «Кран Балладины»…
Фистах (Корнелю — озабоченно). Прости, что я тебя так… Больно было?..
Корнель. Нет, нет… Очень профессионально… (Всем присутствующим.) Господа! Предлагаю всем сесть… (Титусу.) Не могли бы вы налить нам?
Корнель показывает на стол. Все подходят к столу и садятся. Титус наливает водку в стаканы и рюмки. Корнель показывает жестом, чтобы и он сел. Титус садится с краю. Корнель встает.
Корнель. Господа! Я должен извиниться перед вами… Из того, что вы рассказываете, я делаю вывод, что меня немного занесло.
Ставрос. Успокойся, сынок… Быковать — для мужика нормально.
Корнель. Однако же человек — не скотина, должен владеть собой…
Присутствующие протестуют, перекрикивая друг друга, спешат сообщить, что они вовсе не так восприняли поведение жениха, но Корнель успокаивает их, стуча ложкой по бутылке.
Корнель. Единственное, что меня оправдывает, это состояние необычайного возбуждения. Моя сегодняшняя женитьба… и особенно ее необычный финал… плюс удар, который я получил по затылочной части твердым предметом…
Ставрос. Пасхальной свечой… Восковой…
Корнель (с укором посмотрев на Ставроса). В любом случае тяжелой свечой… вызвали у меня сильный стресс, который, в свою очередь, привел к большой потере сахара в организме… Это, собственно, и стало причиной бредовых видений, во время которых… как я с прискорбием узнаю… я оскорбил кое-кого из присутствующих…
Присутствующие протестуют. Они не чувствуют себя оскорбленными. Корнель снова стучит ложкой.
Корнель. Нет, нет, господа… Моя вина бесспорна… Ведь это моя свадьба, а вы — мои гости… Поэтому я прошу разрешения произнести тост. За здоровье моих гостей!
Корнель выпивает. Остальные тоже. Он садится. Воцаряется тишина, которую никто не решается нарушить. В конце концов медленно и неуверенно встает Третин.
Третин (неуверенно). Корнель… Господа… Мне кажется, наступил момент, когда и я должен кое-что сказать… То, что я сегодня пережил… Я уже не говорю о том, что господин Фистах…
Фистах. Просто Фистах…
Третин. …что Фистах прыгнул мне на спину… а у меня сколиоз из-за болезни Шейермана — May, которую я перенес в детстве… (Фистах морщится.) …и о том, что господин Ставрос меня пинал и таскал за волосы… (Ставрос морщится.) …и даже о том, что господин… господин Корнель… ударил меня стойкой в брюшную полость… (Корнель морщится.) Я все это понимаю… Эмоции… Хочу, однако, выразить свое недоумение по поводу того, что вы считаете меня виновником… Я лично скорее считаю себя жертвой… Жертвой невыясненного недоразумения…
Червь. Минутку, минутку… Алиса сказала священнику, что не может выйти замуж за Корнеля, потому что любит вас…
Ставрос (мгновенно вспылив). Сука долбаная!
Корнель (резко). Папа! Ты говоришь о моей жене!
Янис. Она тебе не жена…
Корнель низко опускает голову.
Третин. Но ведь она не говорила, что любит меня!
Ставрос. Как это не говорила… Священник спросил: «Хочешь ли ты взять в мужья Корнеля»?.. А эта сука…
Корнель. Папа, я тебя просил!
Ставрос. А Алиса сказала, что нет, что она только вас…
Янис (подтверждая). И даже указала на вас пальцем…
Ставрос. И подошла к вам…
Корнель (вдруг вскакивает, с ненавистью в голосе). И начала тебя целовать, покемон гребаный!!!
Все удивленно смотрят на Корнеля. Корнель, сникнув, садится.
Корнель (просительно). Извините… Флэшбэк… Это, скорее всего, флэшбэк… (Титусу.) В сахарнице что-нибудь осталось?..
Титус подает Корнелю сахарницу. Корнель садится, выскребает из нее остатки сахара.
Третин. Господа, вы не о том говорите. Действительно, к моему великому удивлению, она начала страстно меня целовать, засовывая язык, кстати, аж по самые миндалины…
Янис (прерывая его, строго). Простите… Нельзя ли избавить нас от таких подробностей?! Мой брат…
Корнель (спокойно). Да нет… Я сахар ем…
Титус (Червю). А у меня миндалины удалены…
Третин. Но я был удивлен не меньше вас! И все-таки настаиваю на том, что Алиса не лично обо мне говорила. Вот доказательство… (Достает из кармана диктофон и триумфально поднимает его вверх.) Вся церемония записана!
Червь (удивленный). Вы записывали венчание?
Третин (с гордостью). Да!
Ставрос. Вы шпион?
Третин. Я журналист… Собственно, я не… но на венчание Корнеля и Алисы я попал… можно сказать… по долгу службы… Меня направила редакция «Viva!»… Вам, конечно, известно, что «Viva!» особенно интересуется свадьбами известных лиц. А так как Алиса — популярная и любимая певица…
Ставрос. Вот сука!.. (Корнелю.) Прости, сынок…
Корнель разводит руками, показывая на сахарницу.