Читать интересную книгу Вакуум. История открытия себя - Илья Чернецов

Два года я прожил в этом диком заповеднике, в самой матушке природе.

Лишь изредка это постоянство нарушалось либо новыми духами с их новыми историями о гражданской жизни, либо жирными майорами-полковниками, приезжавшими побухать-порыбачить. Либо школьницами, которых привозили трахать и майоры-полковники и контрактники. Мелкие, с неоформившимися сиськами, глупые, пьянствующие и не по годам развращенные бляди из ближайшего села.

Иногда наш размеренный ритм нарушался преступниками. Тогда мы подрывались по команде «В ружьё», ловили их и сдавали ФСБ. Где-то раз в год приезжал наш командир отряда, потрясающе крутой пацан и отличный человек. Он проверял сдачу нормативов, отказывался от бани и на дух не переносил разврат, так что наш начальник ему даже не предлагал. Хотя сам предавался ему со всем возможным рвением.

А однажды со мной произошло нечто потрясающее. Одно из самых лучших моих открытий в жизни. Открытие красоты. Оно не только наполнило особенным смыслом мою армию, но и навечно обогатило мою жизнь истинной ценностью. Одной из. Но об этом позже.

Так прошли мои два года службы, бок о бок с автоматом и двадцатью такими же солдатами.

И однажды случился самый классный из всех дней в армии. Дембель. В этом коротком, легко читаемом и казалось бы тривиальном слове собран смысл настолько огромный, что невозможен для передачи тому, кто не был в армии и не пережил этого состояния.

Когда два года подряд каждый день, с утра до вечера ты абсолютное ничто. Когда твои хотелки не имеют совершенно никакого значения. Когда каждый пидарас со звездочками на погонах имеет полное, законное право напрячь тебя на совершенно левую хуйню. На то, что ты никогда бы не стал делать за деньги по собственной воле. Когда за неподчинение этому напрягу тебя могут осудить.

И когда по истечении срока службы ты снова свободен, волен выбирать все что угодно и вести себя точно так, как лично ты считаешь нужным.

Тогда ты испытываешь настолько полную, настолько пронизывающую нирвану, что весь мир вокруг тебя меркнет, блекнет, теряет всякий вес.

И вот это произошло со мной. Подайте мне фейерверков, да поярче!

Первое, что я решил сделать это потрахаться.

Конечно. Что же еще? Трахаться!

Два года у меня не было этого, два года я как сраный евнух провел без женского тела. Разумеется я не трахал тот шлак, который привозили контрактники. Этих пропитых, вульгарных, испорченных детей, у которых только начали расти титьки. Потому что чтобы трахать шлак нужно самому быть шлаком, а я пиздат и охуителен. Мне требуется высшее качество.

Я хочу от души, отчаянно затрахать до потери сознания мою лучшую девочку, Альбину, которая живет в Перми. Я хочу ощущать под своими руками первоклассное тело и видеть искреннее желание отдаваться мне одному без остатка.

Поэтому во время оформления документов я попросил билет не до Набережных Челнов, а до Перми. Учитывая, что Пермь ближе это выгодная сделка. И все же я получил отказ. Пришлось ехать до Челябинска, а там автостопом.

В поезде, битком набитом дембелями был реализован единственный возможный сценарий – адский бухич. Дичайшее, безудержное вливание в себя сумасшедших порций алкоголя, растление малочисленных гражданских девочек, драки с мореманами, потому что слишком охуевшие и запечатлевание всего этого на пленку, которая конечно же была проёбана в процессе.

Пять дней в таком ритме и вот я в Челябинске.

«Пока, пацаны. Конечно пересечемся на день пограничника, а на самом деле никогда.»

И всё. Я больше не военный, я гражданский, наиболее свободный человек в мире. Теперь я могу все, весь мир у моих ног, каждая дорога открыта, а если её не существует, то можно и протоптать.

И как я распоряжаюсь этим? Покупаю в ночном ларьке бутылку нормального пива и кусок докторской колбасы. Ну что тут скажешь? Фантазия подводит после двух лет вышибания её из головы.

Самое сложное в автостопе это добраться до нужной трассы через незнакомый город. Не знаешь маршрутов общественного транспорта, впервые видишь эти улицы, а каждый у кого спрашиваешь дорогу показывает свою собственную её версию. Поэтому выйдя на трассу я преодолел «большую часть дороги» и остальное было делом техники. Не считая того, что в Екатеринбурге пришлось проходить все то же самое.

Один десантник, один пограничник и один поп, подобравшие на разных участках дороги, доставили меня в нужное место, пополнив мой запас бабла на плюс тысячу.

Оказалось, что дембель обладает привилегиями перед всеми остальными людьми. Дембеля хотят напоить, накормить, дать денег и помочь чем можется. Интересная тенденция, думаю нужно ею пользоваться пока есть возможность.

В Перми я переоделся из гражданской одежды, которую не жалко было замарать, в дембельскую. Которая оказалась самым настоящим магнитом для добрых людей с лишними бабками.

Я вышел от своего друга, к которому заходил и чтобы увидеться и чтобы переодеться и чтобы помыться. А вот дальше я практически не ходил, дальше я перемещался от бара к бару по пути к своей глубоко обожаемой самочке. Потому что через каждые сто метров пути от очередного бара я встречал людей, кричащих мне:

– Дембель! Братуха! Красавец! Пошли угощу!

Воистину дембельская форма творит чудеса. Думаю, увиденная на улице дембельская форма, одетая на молодого парня пробуждает чувство мужской солидарности у тех, кто также служил. И это чертовски приятное чувство. Нечто абсолютно мужское. Какое-то экзистенциональное и абсолютное ощущение мужской природы, самой сути понятия «быть мужчиной».

И даже перед самым её домом, домом моей сладкой, вожделенной девочки я не стал противиться этому чувству и пошел в бар с очередным, незнакомым мне бывшим дембелем. Так что у своей малышки я оказался тотально вхлам.

– Я вас очень уважаю,– сказал я её маме, открывшей дверь,– и очень люблю вашу дочь. Пожалуйста, отпустите её со мной на пару дней.

Мама посмотрела на меня довольно позитивно, несмотря на мой драконий перегар. Похоже, что магия дембельской формы сработала и в этом случае. Хотя её мама точно не служила.

– У вас всё будет нормально?– Спросила она.

– Да конечно. В лучшем виде. Теперь вообще всё будет нормально.– Успокоил я её маму, ловя себя на мысли, что и ей я бы вдул.

А потом появилась моя принцесса. Мой райский цветок, апогей всех моих двухгодичных желаний, упакованный в одежду и готовый к измождающему секс-марафону на несколько дней.

Классный пацан Шуруп, дома у которого и в компании с которым я провел немало ярких моментов жизни, выделил нам лучшую комнату в своей квартире. С большой кроватью и выходом на балкон. Сам он при этом появлялся дома только поздно вечером, а уходил рано утром. Альбина забила на институт, так что у нас было куча места и целых три дня времени на то, чтобы затрахать друг друга до смерти. Целых три огромных дня на то, чтобы погрузиться в самый райский рай из всех возможных, пропитать друг друга друг другом, выпасть из числа выживающих и прожить вечность в персональной вселенной двух алчно вожделеющих друг друга людей.

Разумеется именно на это и были потрачены эти три дня.

После я позвонил своей подруге Маше, потому что соскучился по ней и провел у неё ночь, трахая её прикольную подругу, которая решила зайти к ней в гости. Саму Машу я, разумеется, не трахал, т.к. мы с ней отличные друзья.

Бурная, потрясная неделя до краев наполненная жизнью, и я совершенно счастливый сажусь в поезд. Теперь уже до Набережных Челнов, до дома. А напротив меня сидит молодой мужчина и похоже, что он очень хочет крикнуть:

– Дембель! Братуха! Красавец! Пошли угощу!

***

С виду серенький, ничем не примечательный, совершенно обычный парень лет тридцати. Простой темно-серый костюм, несколько потасканный. Рубашка, расстегнутая на три пуговицы. Основательно стоптанные черные туфли. Среднего роста, крепенький, светлые волосы соломенного оттенка, как и пиджак, несколько в беспорядке. Небритость, несколько морщин, тоска во взгляде.

Крепкие руки, с заметно выступающими венами. Руки чистые, светлые и сухие. Такая сухая чистота, как у пекаря. Или врача. У них всегда безупречно чистые руки, светлые, сухие и человечески «теплые».

Явно не заводчанин – они не носят такие костюмы. Они носят китайские футболки с молнией до середины груди и «Примой» в нагрудном кармане. У них грязь под ногтями и в складках кожи. Вросшая в кожу, несмываемая грязь.

На крутого не тянет, едет в плацкарте. Да и мятый слишком.

Самый обычный, нормальный современный молодой мужчина. Который служил в армии, у которого жена, дети и стабильная работа по какой-то конкретной специальности.

И взгляд. Точнее огонек за привычным угасанием желания жить. Он видит меня, дембеля и вспоминает себя, возвращающегося из армии. Когда перед ним были открыты все дороги, весь мир был у его ног, и он мог стать кем угодно, достичь любых вершин.