- Как я вижу, все живы-здоровы.
- Да, только...
- Только клада с вами нет, - понял Джузеппе.
- И лодка погибла в бурю, - вздохнул папа Карло.
- Не беда, - махнул рукой Сизый Hoc. - А за этот баркас ты не беспокойся. Я знаю, кто его хозяева, и завтра они его заберут.
Буратино лежал и принюхивался: пахло родной стружкой.
"А ведь в этой самой мастерской я родился и запищал, когда Джузеппе начал обтесывать меня топориком!" - вспомнил он и уснул.
Утром папа Карло нащупал в левом кармане куртки сложенный вчетверо лист пергамента, о котором он совсем забыл. Развернув его, он прочел:
"Я, художник Круз, завещаю театр "Молния" и сундучок с драгоценностями человеку, имя которого начинается с буквы "К"...
Выскочив на улицу, папа Карло быстро, как только мог, зашагал к судье.
Куклы, Артемон и Мона поспешили за ним.
СНОВА В СУДЕ
Лиса Алиса, увидев папу Карло, вбежавшего в здание суда, помчалась к Карабасу. "Тут что-то затевается, - решила она, - надо не опоздать!"
И через десять минут вся компания была в сборе.
Судья сидел на возвышении в своем кресле. Он взглянул на шарманщика поверх очков, взял у него бумагу и стал ее громко читать. Когда он дошел до слов: "...имя которого начинается с буквы "К"..., - в зале зашептались:
- Карло, Карло...
Но тут вскочил с места Карабас Барабас и закричал:
- И мое имя начинается с буквы "К"!
- Сядьте на место, - строго сказал судья и продолжил чтение: "...и в том случае, если он человек хороший, добрый и любит животных...".
- Я! - снова закричал Карабас. - Я хороший, я добрый, я люблю животных! Отдайте театр мне!
- Я еще не дочитал завещание до конца, - заметил судья, - "...и три свидетеля подтвердят это на суде".
- Артемон? - строго спросила Мальвина. - Ты можешь подтвердить, что папа Карло - хороший, добрый и что он любит животных?
- Гав, гав, - радостно залаял пес и завилял хвостом.
- А ты, Мона? - спросила Мальвина обезьянку.
- Могу, - кивнула головой та.
- А есть ли у вас третий свидетель? - поинтересовался судья.
Третьего свидетеля не было. Лиса толкнула Дуремара в бок:
- Беги на улицу и волоки сюда какого-нибудь свидетеля. Обещай ему горы золотые.
- Для папы Карло? - удивился Дуремар.
- Дурак, - отрезала лиса, - для Карабаса! Скорее! А я постараюсь выступать как можно дольше. - Лиса встала с места и начала:
- Уважаемый господин судья! Перед вами еще один претендент на наследство - всеми уважаемый в этом городе доктор кукольных наук, кавалер высших орденов - синьор Карабас
Барабас. Я, лиса Алиса, и достопочтенный кот Базилио свидетельствуем, что он хороший человек, любит животных и...
ТРЕТИЙ СВИДЕТЕЛЬ
Дуремар выбежал на улицу и увидел стайку воробьев. Сачок у него всегда был с собой. Минута - и один из воробьев был пойман и зажат в кулаке.
- Ты что делаешь? - возмутился воробей.
- Пойдем в суд, там ты кое-что прочирикаешь, - объяснил Дуремар. - А за это я куплю тебе...
- Две булки, - потребовал воробей.
- Ладно, - согласился Дуремар, - скажешь, что господин Карабас любит птиц...
- В жареном виде! - сердито закончил начатую фразу воробей.
- Да нет же, все наоборот, - с досадой перебил его Дуремар, - скажешь, что он хороший!
- Три булки, - повысил цену воробей.
- Ладно, - согласился Дуремар.
Перед ними была дверь суда. Воробей дернулся в кулаке и спросил:
- Ты меня и в суде будешь так держать? И кто мне тогда поверит?
Продавец пиявок разжал кулак, и воробей тотчас взмахнул крыльями и улетел.
А в это время в здание суда вместо воробья влетел попугай и сел на скамейку, рядом с Буратино.
- Перико?! - обрадовался мальчик...
- Насколько я понимаю, это ваш третий опоздавший свидетель? - спросил судья.
- Да! Да! Да! - закричали все куклы, а Артемон залаял.
- Перико, скажи, как ты относишься к моему папе Карло? - торжественно спросил Буратино.
- Восхитительно! - ответил попугай и добавил: - Поскольку он воспитал такого хорошего сына, как ты.
И в подтверждение своих слов перелетел на плечо старику и стал тереться клювом о его небритую щеку.
- Ура! - закричали зрители, а судья сразу подписал бумагу и поставил печать.
Теперь завещание вступило в силу, и театр "Молния" стал законно принадлежать шарманщику Карло. Зрители с поздравлениями окружили его.
ВЕСЕЛЫЙ ПРАЗДНИК
На Приморской площади громко играла музыка. Над театром "Молния" развевались по ветру разноцветные флаги.
Зрители валом валили в театр.
Скоро полотняный балаган театра был набит до отказа. На праздничный концерт пришли не только дети, их мамы и папы, дедушки и бабушки, но и их кошки и собачки всех возрастов,
размеров и пород. Три раза ударили в колокол - и занавес поднялся. На сцене стоял Пьеро. Костюм на нем был белоснежно-чистый, а воротник-жабо тщательно выглажен. Лицо его было обсыпано толстым слоем белой пудры. Подняв одну руку вверх, а другую положив на сердце, Пьеро прочел стихи: Кто всех добрей на свете? Кто спас нас от невзгод? Щенки, котята, дети, приветствуйте его! На сцену поднялся смущенно улыбающийся папа Карло. Зрители закричали, залаяли, замяукали:
- Папе Карло ура! Мяу-мяу! Гав-гав!
Старик низко поклонился публике и произнес такую речь:
- В этом заслуга не только моя, но и моих верных маленьких друзей: Буратино, Артемона, Мальвины, Пьеро, Моны, Перико и всех тех, кто помогал нам в опасном путешествии. Мы победили, вернулись домой и очень рады встрече с вами, нашими дорогими зрителями.
Когда публика утихла, Пьеро коротко объявил:
- Выступает иностранка - Мона-обезьянка!
Папа Карло с Перико на плече заиграл на шарманке, и на сцену выскочила Мона в ярком наряде. Сначала медленно, а затем все быстрее она стала плясать задорный веселый танец мартышек.
Следом на сцену вышли остальные артисты театра: девочки в черных масках, колдуны в остроконечных шапках со звездами.
Ребята и зверята в зале тоже не выдержали - стали плясать, кувыркаться, лаять, мяукать...
Вот это был праздник!
Неожиданный подарок
Поздно вечером, после окончания концерта, усталая компания собралась в каморке папы Карло.
- Артемон, посмотри, кто пришел так поздно, - приказала Мальвина, когда раздался неожиданный стук в дверь.
Буратино не выдержал и поскакал вслед за псом. Перед дверью стоял кто-то, кого они никак не могли рассмотреть.
- Здравствуй, Буратино, - раздался глуховатый слабый голос. Буратино сразу узнал этот голос и пришел в восторг:
- Тетушка Тортилла! Вот не ожидал! Заходите скорее. Как раз в самый раз! У нас сегодня большой праздник.
- Знаю, знаю, - ответила черепаха, - извини, что поздно пришла. Идти было далеко, да и подарок я несла тяжелый.
- Подарок? - нагнулся Буратино над черепахой, и вдвоем с Артемоном они помогли почетной гостье войти в дом. Они развязали узлы веревки, сняли с черепахи небольшой ящичек и поставили его посредине каморки.
И тут при свете фонаря все увидели, что это... драгоценный ларец! Буратино быстро достал золотой ключик - замок щелкнул, крышка откинулась. Да, это был клад с острова Крузо в целости и сохранности!
- А как вам удалось достать его со дна моря? - спросил папа Карло у черепахи.
- Его достала и прислала всем вам в подарок моя дальняя родственница морская черепаха. Помните ее?
- Конечно! Конечно! - закричали все.
Обезьянка Мона вытащила из ларца маленькое зеркальце в серебряной оправе; попугай Перико - старинное золотое кольцо на лапку; Пьеро нашел серебряный карандаш, достал лист бумаги, отошел в сторону и стал ждать, пока к нему придет вдохновение.
Буратино сунул свой любопытный нос, покопался среди драгоценностей и вытащил... зелено-голубое ожерелье из бирюзы! Как раз для Мальвины с ее голубыми волосами.
Мальвина широко открыла глаза, захлопала ресницами, потом подошла к Буратино, обняла его, но поцеловать не смогла - помешал его длинный нос.
- Папа Карло, - спросил Буратино, - а что мы будем делать с этим богатством? Ведь за театр теперь тысячу золотых платить не надо.
Старик по привычке почесал в затылке:
- А ты помнишь, о чем мечтал художник Круз?
- Конечно, помню, - ответил Буратино. - Он хотел, чтобы вход на все представления его театра был бесплатным!
- Вот, вот. Теперь наконец сбудется мечта доброго художника и...
- А зрителей конфетами будем угощать? - перебил его Буратино.
- А почему бы и нет? И вообще... на свете есть много несчастных детей и животных. Будем им помогать.
Папа Карло улыбнулся, взял на руки Буратино и крепко-крепко прижал его к себе.