часы.
– Это хорошо.
– Будет хорошо, если новый босс тоже где-нибудь застрянет, – ляпнула я с ухмылкой.
– Или вообще не появится?
– Опоздает, – уточнила я. – Впрочем, он и без того заставил всех сотрудников ждать себя. Зачем говорить всем спускаться, если знаешь, что сам не сможешь быть вовремя?
– Возможно, что некоторые обстоятельства стали причиной его опоздания. Те, что от него не зависят.
– Возможно. Или он просто демонстрирует собственную важность, – предположила я с улыбкой. – Скорее всего именно этот вариант.
– Готово! – раздался громкий мужской голос и дверцы плавно разъехались. Оказалось, что лифт застрял между пятым и четвертым этажами. – Можете выбираться!
– Серьезно? – усмехнулась я, таращась на широкую перегородку, которая для четвертого этажа была потолком, а для пятого полом. – И куда именно? До вас я точно не дотянусь, а вниз…
– Проще вниз, – перебил меня незнакомец и, опустившись на корточки, ловко спрыгнул на четвертый этаж. Отряхнув пыль с ладоней, он протянул мне руки. – Спускайся. Я тебе помогу.
– Я не смогу быть такой же ловкой, как ты, – занервничала я. – На мне юбка.
– Обещаю не подглядывать.
– Она узкая, – закатила я глаза. – Я в ней, как ваза для одного цветка.
– Зачем ты тогда её надевала? У твоей подруги парадные туфли, а у тебя что, юбка?
– Выбирайте, – кивнул техник этажом выше, – или ко мне, или к нему!
Я сняла туфли и отдала их вместе с кроссовками мужчине внизу. Мне пришлось немного задрать низ юбки, потому что он был настолько узким, что я не могла хоть немного расставить ноги врозь.
– Надеюсь, меня не раздавит, как в фильмах ужасов? – пыталась я пошутить, но тревога, облаченная в легкую степень ужаса, выдавала мою неуверенность в себе и во всем, что происходило.
– Мне тоже бы не хотелось потом смотреть, как соскребают с пола твои внутренности, – сказал мужчина с таким спокойствием, что я так и замерла на четвереньках. – Эта шутка. Просто хочу тебя поторопить. Опусти руки на мои плечи, а я тебя спущу.
Я послушно выполнила инструкцию, чувствуя себя в этой накрахмаленной белой блузке и гребаной юбке, а-ля строгость, совершенно нелепо. А пуловер-то кашемировый, мягкий. Мне даже показалось, что мои пальцы провалились, как в теплый и горячий песок. Когда руки крепко обхватили мою талию, я осторожно подалась вперед.
– Береги голову, – сказал он, и я прильнула к его шее, сжавшись, как зернышко.
Внезапно кабина лифта дернулась, и от страха я закричала так, что сама едва не оглохла.
– О, боже! О, боже! – задыхалась я, прижимаясь к мужчине.
– Эй, у вас там всё в порядке? – спросил техник. – Не бойтесь, кабина не сдвинется с места!
– Нет, черт возьми! Не в порядке! – Мужчина отпустил меня и я, почувствовав ногами прохладу глянцевой плитки, от облегчения и усталости закрыла глаза. За эти несколько секунд из меня как будто вся жизнь ушла.
– А теперь? – спросил мой спаситель, заглядывая в глаза.
– Угу. Почти, – выдавила я, поправляя юбку. – Спасибо.
– У тебя руки дрожат.
– Интересно, почему? – нервно выдавила я и надела туфли. – У меня чуть сердце не остановилось. Никогда в жизни больше не зайду в этот лифт.
Не сказав мне ничего больше, мужчина распахнул дверь и жестом руки пропустил меня вперед. Мы молча спустились на первый этаж, переполненный уставшими от ожидания сотрудниками. Когда я подошла к Юле, её парадные туфли стояли в сторонке.
– Черт возьми, где ты была? – оглядела она меня, а потом выхватила свои кроссовки из моих рук и громко чмокнула в щеку. – Воспаление яичников мне обеспечено, но всё равно огромное тебе спасибо!
– Ещё ничего не началось?
– Не-а. На лестницу поднялся Арсений, личный помощник этого Грозного, и сказал, что тот будет с минуты на минуту, но его всё ещё нет.
– Он демонстрирует явное неуважение к своим сотрудникам, – процедила я, всё ещё не в силах прийти в себя. – Я только что чуть коньки не отбросила.
– То есть?
– Застряла в лифте.
– Ты?
– Думаешь, почему меня так долго не было! – фыркнула я шепотом. – Ладно, давай не будем об этом, потому что у меня до сих пор сердце колотится.
– Всем добрый день! – раздался громкий и низкий голос в микрофон. – Спасибо, что вы меня дождались и прошу прощения за задержку. Застрял в лифте.
Сотрудники засмеялись, будто находили эти слова веселыми. Посмотрела бы я на них, когда половина их тела снаружи, а другая в кабине, которая вдруг сотрясается и… Постойте-ка. «Застрял в лифте»?
Мои глаза в панике искали источник громкого мужского голоса, хотя я уже вроде бы и понимала, кому именно он принадлежал. Меня обдало волной кипящего жара, когда на середину высокой широкой лестницы поднялся тот самый мужчина, который вытащил меня из кабины лифта.
У которого я спрашивала об увольнении матери-одиночки.
Которому говорила, что было бы совсем неплохо, если бы наш новый босс тоже где-нибудь застрял.
Которому заявила, что не боюсь увольнения.
– Вот же черт, – шепнула я, опустив голову. Почему-то мне не очень хотелось попадаться ему на глаза. – Я с этим мужиком в лифте и застряла.
– С ним? – вытаращила глаза Юля. – С новым боссом? В нашем лифте?
– А в каком ещё, если он один в здании? Я думала, что он один из юристов… Черт, черт, черт. Я сказала ему, что своим опозданием новый босс явно демонстрирует собственную важность.
– С чего ты взяла, что он юрист?
– С того, что юридический отдел этажом выше. Да и взгляд у него такой…
– Юридический? – закатила глаза Юля. – Надеюсь, больше ты ему ничего не говорила?
– Нет, – заверила я с фальшивой улыбкой. – Вообще ничего.
– Меня зовут Абрам, – представился он. – Предупреждаю сразу, я не приветствую к себе обращение по имени отчеству. И точно так же не ждите подобного от меня. Мне неважно, сколько вам лет. Я буду обращаться к вам исключительно по имени.
– Я сказала, что новый босс чешет задницу, когда раздумывает над тем, кого бы ещё уволить без причины.
– Николь! – ахнула Юля шепотом. – Зачем ты это сказала незнакомому человеку?
– Так вышло. Я подумала о Кристине Валерьевне и совершенно несправедливом к ней отношении. И сказала то, что… думала.
– Всех нас ждут глобальные перемены, – продолжал говорить Абрам Грозный, голосом властным и непоколебимым. – Думаю, вы уже это заметили. Я не из тех руководителей, которые появляются в офисе пару раз в месяц, чтобы выслушать доклады, отчеты и в полуобмороке посмотреть презентации. Для меня крайне важна производительность каждого из вас. Вы мне не нужны, если ваша отдача не достигает должного уровня. Если то, что вы делаете, не приносит компании положительных результатов и не идет ей на пользу.
– Ты подумала о том же, о чем и я? – шепотом спросила я