Пока я молча сидела у двери, погруженная в свои мысли, Юра продолжал вещать свои мысли вслух. И это были совсем не извинения.
Что могу сказать? Оказывается, после расставания можно много нового узнать о себе. В основном негативного. Положительным же не изменяют? Изменяют же только тем, которые сами такие, прямо-таки вынуждают несчастных страдальцев идти против своей природы и искать приключений.
Да-да, именно так. Вон, как горяча распинается, что это я виновата. Сразу и во всем. Это же я его взяла и испортила, и до меня он никогда и никому. Это же я непонятно чем вечно занимаюсь и, видите ли, оказывается существуют на свете девицы потемпераментнее. Без груза проблем, без тараканов в голове.
— … И вообще. Тебе же не только я изменял? — добил Юра последним аргументом. — Значит, ты такая…
Всхлипнула и утерла слезы, наверняка размазывая тушь по всему лицу.
Кажется, начинаю понимать Вику. Если Максим ей в пылу ссоры заявил нечто подобное, то неудивительно, что она отправилась в клуб на поиски утешения. Тем более, если они действительно расстались. Это, наверное, даже не измена. Правда, о последствиях все-таки нужно было думать. Но чужая душа потемки, и свои мозги не приделаешь. Тем более — какие там мозги? У меня вон, у самой…
Закончил свою речь Юра небезызвестной фразой, что мужчины по природе своей полигамны, и что его поведение абсолютно нормально, и вообще, со всеми бывает. И только не услышав от меня никакого ответа, после того, как не смог выжать из меня больше ни слова, наконец, удалился.
Чего вообще распинался, непонятно, да? На прощение он явно не рассчитывал, так на что тогда? Поиздеваться? Снять с себя ответственность? Выхлестнуть эмоции, ведь я ему сразу все отношения испортила своим "сюрпризом". И со мной, и с той девицы.
Убедившись, что за дверью тихо, я встала с пола, потянулась, а то пока сидела, все тело затекло. Да уж… Моя жизнь, похоже, полетела к чертям и без Викиного участия, пусть и с Викиным присутствием.
Юра… Юра…
Ты в очередной раз сумел сделать так, чтобы я некоторое время перестала думать о сестре.
И ведь с этим человеком мне теперь предстоит видеться, мы живем в одном подъезде! Если, конечно, он не соберется съехать со своей съемной квартиры. У меня-то с ипотекой вариантов не так много.
В глубине души, я понимала, что лучше так — узнать все сразу, не доводить до брака, детей… Но все равно больно.
Сложно доверять людям. Вдвойне сложнее, когда однажды уже обжегся. А теперь что? Почетная старость с шестью кошками. И вечная паранойя.
"Тебе же не только я изменял. Значит, ты такая…", — резануло по сердцу.
Я ведь реально доверяла Юре. Искренне считала, что это можно делать. Хотя жизнь раз за разом демонстрировала: "не вздумай!". И дело даже не в том, что когда-то мне уже изменил парень. Все же началось гораздо раньше.
Как можно надеяться на мужчин, когда собственный отец бросил нашу маму после того, как мы появились на свет? И да, не знаю, насколько мама права, что просветила нас в такие детали, но все-таки… Предупрежден, значит вооружен? И я, как дура…
Настроение такое, что хоть самой иди в клуб, как Вика, и…
Стоп, нет. Результат подобного решения — вон, только сегодня лицезрела.
Впервые в жизни пожалела, что завтра выходной и на работу не просто не надо, но еще и не пустят. В заботах и хлопотах был шанс забыться намного выше. А сидя дома больше вероятность, что Юрий предпримет еще одну отчаянную попытку "наладить" контакт.
В итоге поняла, что ничего не хочу.
Упала на кровать, закрыла глаза.
Последняя мысль перед тем как провалилась в беспокойный, но все же спасительный сон, стала мысль, что хорошо, Вика не знает о моих злоключениях. Уж она-то нашла, как надо мной посмеяться.
Глава 3
Утром проснулась от трели телефона. Сначала спросонья подумав, что это будильник, чуть не нажала "отключить", но успела сообразить, что это именно входящий звонок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Впрочем, лучше бы все-таки сбросила..
Боже, я бы больше обрадовалась, если это Вика снова решила выйти на связь. Но нет, не могло мне так повезти два дня подряд! Звонок поступил от Юрина мамы, которая слезно просила одуматься, не рушить отношения из-за какой-то ерунды. Мол — это же мужчины! "Они такие, у них бывает", — заверяла сердобольная мать. И что с сыном она воспитательную беседу, и что и он больше так не будет, тоже заверяла.
В какой-то момент мне показалось, что я не с состоявшейся свекровью разговариваю, которая уже внуков ждала, а с мамой маленького безответственного мальчика, который не бабу левую в кровать затащил в свои — дцать годиков, а конфетку одноклассника съел без спросу. Хотя, чего я извиняюсь, если женщина искренне верит, что измена — это нормально? Причем, готова поспорить — если бы Юра сочинил историю, что это меня поймали на горяченьком, то Антонина Александровна не пела бы с утра пораньше сыночке песни про то, что "ничего такого не случилось". Уже к обеду половина города показывала бы на меня пальцем с требованием вышить на груди алую букву.
Разговор с потенциальной свекровью, которая уже точно никогда для меня ей не станет, постаралась поскорее закруглить. Для всех страданий я отвела себе вчерашний день.
Сегодня самое время в очередной раз начинать с чистого листа.
И начинать с того, что надо привести себя в порядок, а не проверять — сумеют ли слова заступницы вызвать во мне жалость к бывшему. Я не желаю больше тратить на этого козла ни минуты своего времени или мыслей. Если кого-то и стоит любить, то себя. А сейчас моим внешним видом можно прохожих на улице пугать.
Мне же не нужно, чтобы этот придурок оказался прав? Как он вчера сказал? Что лучше него я никого не найду. И даже совсем смелое "да я, вообще, никого себе не найду!"
Впрочем, в данный момент искать никого и не собираюсь.
С меня хватит парно и непарнокопытных в жизни. А то животные они, а рога почему-то у меня. Еще и ветвистые. Теплой водой такое не смоешь, но попытаться стоит.
Отправилась в душ. Как ни крути, крепкие прохладные струи отлично отрезвляют мозги, заодно смывая всякую дрянь с души.
Да и что уж там, просто приятно. Постоять, послушать журчание, получить удовольствие от любимой стихии.
Если подумать, у меня остались деньги, которые мы копили на поездку. Наверное, если теперь у меня нет внушительного багажа в виде бессовестного приживалы, суммы хватит, чтобы отдохнуть на море. Или частично погасить ипотеку, приближая тот день, когда мне больше не придется тянуть эту кабалу.
"И жить бок о бок с предателем".
Вышла, завернулась в мягкое махровое полотенце. Тысячу раз напоминала, что нужно уже купить себе банный халат, но руки как-то не доходили.
Ладошкой протерла запотевшее зеркало, посмотрела на красавицу, что натянуто улыбалась мне в ответ.
Теперь можно и о завтраке подумать. А раз выходные, и мне никуда не нужно бежать, то и волосы можно не сушить.
Телефон опять завибрировал, не успела я из ванной выйти. Начинаю думать, что мобильники — зло.
На этот раз звонила моя мама.
Боже, я надеюсь этот кадр не догадался еще и ей пожаловаться?!
Ее взволнованный и дрожащий голос подсказывал, что такой исход вполне вероятен. Вот… нехороший человек, знает же, что у мамы сердце больное.
А если прихватит?
Вот, теперь и мне плохо.
— Доченька… — слабым голосом протянула мама. Так и вижу ее худое лицо, наверняка бледное из-за переживаний. Наверняка снова кусает губы — тысячу раз видела эту картину в детстве, когда мама начинала нервничать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ж, вы, нелюди, делаете! — воскликнула она, явно возмущаясь.
Прибью Юрку. Голыми руками.
— Воспитываешь вас, учишь… А вы… Вы!
Мы? Опустилась на стул на кухне, стараясь взять себя в руки. Если "мы", то это точно не про Юру. "Мы" это всегда я и Вика.