Читать интересную книгу Один год до Пробуждения - Антон Мажирин

И поэтому, и поэтому он улыбается мне.

Мы друг друга, мы друг друга

Понимаем вполне -

Я и человек на Луне».

Я плачу, дыхание перехватывает. Всё вокруг разворачивается, как будто мы впервые в жизни прикоснулись к чему-то настоящему, как было при первых соприкосновениях с эзотерикой. Мир другой. Ничего не важно. Все страхи, испытания и проблемы — фигня.

Главное, что мы вместе. Мы вместе идём туда, куда нам надо, к Настоящему. Мы закрываем свадьбой все «каналы» (ожидания и вопросы друзей, родственников и социума) и становимся полностью свободными. Мы будем сами по себе. Как в космосе, опираясь лишь друг на друга. Ещё чуть-чуть. Ничего не бойся, Антон, я с тобой.

2 июня

Тема, запущенная Просветлённым, варится в нас все последние дни. Переосмысляются отношения с жизнью, делами, социумом, философией пути и т. д. Просветление ближе и ближе, реальнее и ощутимее. Наш совместный путь безумно красив и как будто нереален — иногда бывает просто невозможно поверить в то, что всё это действительно с нами происходит. Всё время разговариваем. Я читала «Сиддхартху» Гессе — слова стелют прямо по сердцу, пробивают насквозь, я понимаю, о чём он, чувствую его Желание, Поиск. Я думаю о том, как живётся в Просветлении, остаются ли там отношения с миром, радость от мелочей? Что меняется? Продолжается ли жизнь?

Говорили в бане с Серёжей [Слюсаревым, тренером по тантре] о Просветлённых. Он утверждает, что в нём ничего не отозвалось. Антон глубоко «разочаровался». Серёжа сказал, что видит Антона куколкой бабочки на пороге рождения. Наши пути с группой по тантре стали расходиться.

3 июня

Продолжаем думать о Просветлении. Я верю в Антона.

4 июня

Вчера ночью по пути домой я начала читать вслух «Сиддхартху» Гессе, и он так струился сквозь меня, так звенело каждое слово, что я не могла остановиться, а Антон всё продолжал вести машину. Я читала главы для него и про него, одну за другой. Мы наматывали на машине круги возле дома, потом просто слонялись по району. Я дико хотела спать, во рту пересохло, язык заплетался. А я всё читала и читала.

Сегодня выезжаем на четырёхдневный загородный тренинг по тантре. Ощущение очень необычное: на фоне всех последних событий кажется, будто мы оставляем какую-то часть жизни, прощаемся с ней навсегда, а впереди — чистый лист, новая ступень… Не знаю, как это описать. Вместо обычных сборов мы накидали в две «икеевские» сумки какие-то вещи и поехали, оставив пустую кровать без белья и покрывала. В открытую дверь со свистом влетел ветер. Ветер больших перемен.

Мы впервые ехали с Викой. Она боится и не хочет (непонятно, чего именно: то ли тантры, то ли Просветления). Её ломает, а мы говорим: чего бояться, раз «ведут». Если отрезают, надо соглашаться, надо помогать отрывать. Такое чувство, что мы очертя голову бросаемся в какую-то тёмную нору, не зная, что там ждёт.

Последний тантрический семинар

Один год до Пробуждения

Прежде ежемесячные выезды на тантру проходили в частном доме в Коломне. На этот же раз мы поехали в Барыбино. Дом в Коломне был уютным и обжитым, и наш тренер ни за что бы оттуда не уехал, но произошёл конфликт с хозяйкой дома, и нам пришлось искать другое место для занятий. Дом в Барыбино был специально построен для занятий боевыми искусствами: просторный зал с жёсткими матами, маленькие кельи. В общем, жёсткий дом, не Коломна. Мы решили его хоть как-то смягчить, потому что у нас было много практик, связанных с агрессией, и такая боевая обстановка могла привести к непредсказуемым результатам. Стали вешать какие-то цветные тряпки на стены, натягивать нитки.

Я помогал Серёже [Слюсареву]. Он знал, что мы ходили к Рубцову, и почему-то начал нас подкалывать на тему Пробуждения. Мне это показалось очень странным. Серёга выглядел не очень. У него опухли левый глаз и щека. Оказалось, что он сам только что вернулся с какого-то тренинга. Причём ему пришлось уехать с середины, чтобы проводить нашу тантру. Я напрямую связал его опухший глаз с тем, что он, не успев выйти из одного процесса, пытается начать другой.

Начался тренинг, и, как мы и предполагали, агрессия попёрла у всех и сразу. Я чуть не избил одного типа, который меня толкнул, — хорошо, что вовремя остановился. К концу тренинга начались более серьёзные неприятности. У Вики что-то защемило в спине, и она со страшными криками рухнула на пол. Один мальчик подвернул ногу и не мог ходить. Пришлось вызывать «скорую». Оказалось, что ничего серьёзного не произошло, но осадок остался у всех. Для меня, привыкшего прислушиваться к сигналам природы, это был явный, намёк на то, что с тантрой пора завязывать.

9 июня

Хотим поехать на ретрит к Рубцову под предлогом выходных и того, что у нас нет горячей воды, а потом — рвануть на море. Дочитала «Сиддхартху». Думаю о нём. Сильно. Хочется читать ещё, узнавать о Просветлении.

12 июня

Я продолжаю болеть после тантры. Решили ехать на семинар к Рубцову. У обоих к вечеру возникло дикое нежелание ехать, как будто на противную дачу, копать огород. К тому же я болею. По-прежнему болит горло, хотя уже меньше. Вдобавок почему-то стали опухать и краснеть глаза. Но всё же поехали. Странное ощущение — как будто сквозь толщу воды. Ещё никогда ни в одном деле нам не приходилось сталкиваться с таким количеством препятствий! Заблудились, ехали по разбитой дороге. Не доехали, развернулись, ехали по тупиковой дороге сквозь комариный рой. Упёрлись в рельсы. Решили вернуться домой, чтобы нас больше не мучили. Вот они, обещанные «испытания на пути к Просветлению».

Выводы такие: слушать свои ощущения и не путать их со страхом эго, с которым нужно сражаться. В любом случае в том болезненном состоянии мы были не готовы. Ещё не перешли один рубеж, а уже двинулись к новому. К Вике ночью приходили какие-то сущности и панический ужас. Чуть не померла, говорит, от страха.

14 июня

Всё плохо, я болею, Антон грустит. Спасаемся прогулками и Интернетом. Я решила сидеть дома и выздоравливать. Осознанности и осмысленности мало. Ночью мысленно молилась маме, а на следующий день она сказала, что всю ночь меня от чего-то спасала во сне. Мне стала легче.

15 июня

Я почти поправилась. Ходили по кафешкам. Сидели в «Гинотаки», Антон говорил о своей тоске по настоящей жизни. О том, что можно никуда не бежать, чтобы иметь всё. Но всегда мешает иллюзия желания чего-то ещё- так устроено эго. Когда я слушала Антона, меня наполнила вселенская любовь к нему и желание ему помочь — или хотя бы не мешать.

Вторая встреча с Рубцовым

Один год до Пробуждения

После нашей неудавшейся попытки поехать на загородный семинар к Рубцову он сам приехал в Москву, и мы пошли на встречу, но не одни. Взяли с собой двух подруг. Видимо, нам казалось, что все непременно должны повидаться с этим замечательным человеком. Мы немного опоздали. Рубцов говорил то же самое, что и в первый раз. О том, что нужно пройти Путь. Что есть конкретные точки пути: выделение наблюдателя, самадхи, «Котёл Гуру». Что все Пробуждённые проходили через эти точки и миновать их нельзя. Помню, как меня коробило от слова «Гуру». От него попахивало пафосной индусской экзотикой. Но Рубцов произносил его как-то особенно. Для него это слово было не просто красивым термином. После встречи я набрался смелости и подошёл к организаторам, чтобы взять контакты Рубцова. Они мне дали свой телефон. Как оказалось, Рубцов остановился у них. Организаторов звали Маша и Андрей.

После встречи мы пошли в ближайшее кафе. Девчонки спрашивали меня: что это было? Я рассказывал им о Просветлении и о том, что это единственная цель человеческой жизни. Они внимательно слушали, но не понимали моего возбуждения. Таня спросила, может ли человек (имея в виду себя) уже быть Просветлённым и не знать об этом. Я попытался что-то объяснить, но сдался, поняв, что говорю сам с собой.

На самом деле так оно и было. Мне было страшно, и потому я хотел убедить других людей в том, что всё это реально. Я задумался о том, чего хочу я сам. Нужно ли мне это? Наконец, я решил, что нужно, и немедленно захотел встретиться с Рубцовым лично. Я позвонил по выданному мне телефону и спросил, когда можно прийти. Мне ответили: прямо сейчас. Но мне почему-то прямо сейчас не хотелось, а хотелось через час. Но через час уже было поздно, и мне предложили прийти на следующий день в 11 утра. Я с облегчением положил трубку и вернулся к девчонкам. Мы ещё посидели в кафе и о чём-то поговорили, но я уже был целиком в завтрашней встрече, так что мне было не до девчонок. Отвёз Настю домой, а сам поехал в «Кофеманию» подумать.