Читать интересную книгу Эра Водолея, или Каждый имеет право знать [СИ] - Сергей Галихин

Стремление к смене цвета карточки достойно уважения.

Зубков вдруг предположил и сразу же обрадовался своей догадке, что он вовсе не сошел с ума. Просто в какое-то время общество разделилось по цветам, а он этого не заметил. И то, что можно носителю карточки одного цвета, недоступно носителю другого. Но вот когда это произошло, он вспомнить не мог. Солнце зашло за крышу жилого дома, от которого теперь падала тень. Костя подошел к стене и прислонился к ней спиной.

Студенты, пьющие пиво, доступное только цвету их карточки, мамаша с дочкой, при помощи загадочного автомата и цифрового кода за две секунды узнавшие местонахождение отца. Ну не может такого быть, чтобы он просто забыл о времени тех перемен, что сейчас заметил на улицах города. Если только память отшибло… и карточки почему-то у него с собой не оказалось… А как же тогда одежда? Ведь вчера он уснул в кресле в тех же самых брюках и рубашке, в которых ходил на работу. И синяк на ноге от ящика… Зубков судорожно задрал правую штанину и увидел вместо синяка темно-коричневую ссадину. Она была на том же самом месте, что и вчера утром. Но Костя не испытал от этого ни облегчения, ни досады. Как будто он надолго отвлекся от приключенческого фильма и теперь, потеряв нить развития сюжета, просто досматривал финальную часть картины, не понимая смысла поступков героев.

— А я сош-ла с ума-а-а… — тихо сказал Костя и, прикрыв глаза, коснулся затылком холодной стены. — Какая досада.

Легкий теплый ветерок приятно дотронулся до щеки Зубкова и полетел дальше. Костя стоял с закрытыми глазами и ни о чем не думал. Ему вдруг стало все равно, сошел он с ума или только еще сходит. Говорят, психи тоже бывают счастливы, только по-своему. Живут, как и остальные люди, дышат кислородом, ходят на двух ногах, гадят в белые унитазы. И плевать, если однажды решу, что я Гагарин. Зато это я первым в космос слетал.

Костя открыл глаза и увидел надпись на доме через дорогу — «Комбинат бесплатного питания». В животе у Зубкова что-то зашевелилось, булькнуло и издало загадочный звук. Костя сглотнул слюну и почувствовал, что проголодался. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали без пятнадцати три.

«Подумаешь, бесплатное питание, — сам себе сказал Костя, оттолкнувшись от стены дома и делая первые шаги к подземному переходу. — Невелика птица. Если крыша съехала, и с бомжами не западло за одним столом посидеть. Конечно, с одной стороны первому космонавту это как бы и не пристало… но с другой — еще не до конца все доказано, может, и не первый. А раз не до конца, то и нечего привередничать. Карточки нет, до дома добраться непросто, жрать нечего, а очень хочется. Может, я просто все забыл и меня где-то ждут, надеются и верят? Вот сейчас съем чего-нибудь, если дадут, и пойду в милицию».

Утвердившись в этой мысли, Костя перешел через дорогу по подземному переходу, потянул на себя дверь и вошел в комбинат бесплатного питания.

Сразу же за дверью оказался небольшой коридорчик с гардеробом самообслуживания с правой стороны и двумя белыми дверьми с левой. На дверях были буквы «М» и «Ж». За коридором начинался светлый зал столовой, обычной совковой столовой где-нибудь на ЗИЛе или в НИИ. Столов в зале было не более двух десятков. Они стояли тремя ровными рядами, при каждом из них было по четыре пластмассовых стула. Стены столовой были выкрашены в приятные светлые тона. Внимание Зубкова сразу же привлек один странный персонаж. На вид ему было не более сорока лет, но седые волосы и уставшие глаза говорили о том, что пятидесятилетний юбилей он уже отметил. Одет он был в обычный черный комбинезон рабочей одежды. Его ботинки своей массивностью смахивали на строительные. Мужчина подошел к столику, на котором стояли подносы и два пластиковых корытца с одноразовыми вилками и ложками, взял поднос, столовые приборы и встал в хвост очереди в кассу. Зубков сделал то же самое. Перед седовласым стояли еще четыре человека. Пышная бабуля за кассовым аппаратом лихо колотила по клавишам. Костя почувствовал слабую дрожь в коленях. Очередь двигалась быстро. Из-за стойки вкусно пахло щами и вареными сосисками.

— Вам чего? — добродушно спросила бабуля.

— Первое, второе и стакан молока, — сказал седовласый в комбинезоне.

— А не пронесет? После капусты… — с улыбкой спросила бабуля, шевельнув бровью.

— А у вас капуста?.. — задумался на секунду седовласый и замотал головой. — Не, молока. Чай надоел.

На стойку поставили тарелку щей, порцию сосисок с тушеной капустой и стакан молока. Все было в одноразовой посуде. Седовласый равнодушно переставил еду себе на поднос.

— Карточка есть? — спросила бабуля.

— А как же, — ответил седовласый и передал бабуле желтую карточку.

«И здесь карточки! — заволновался Зубков, но быстро взял себя в руки. — Если она спросила, есть ли карточка, значит, ее наличие желательно, но совсем не обязательно. Тем более что нигде не написано, какого цвета карточки здесь принимаются к оплате. И все это называется комбинатом бесплатного питания. Бес-плат-но-го». Додумать Костя не успел.

— Вам чего? — добродушно спросила бабуля.

— Первое, второе, чай, — ответил Зубков.

— Зря чай берешь, возьми лучше молока, — сказал седовласый.

Он стоял возле кассы и никак не мог убрать карточку в левый нагрудный карман комбинезона, из которого торчали бумаги разных цветов, сложенные в несколько раз.

— Тогда молока, — сказал Зубков.

— Ну-у… значит, дуэтом споете, — захихикала бабуля, молотя по клавишам. — Карточка есть?

— Нет, — ответил Костя и приготовился к нравоучениям.

Нравоучений не последовало. На стойку поставили тарелку щей из кислой капусты, сосиски с тушеной капустой и стакан молока. Костя все еще в ожидании продолжения разговора с кассиршей переставил обед на свой поднос.

— Вам чего? — спросила бабуля следующего посетителя.

Костя повернул голову направо. Там стояла пожилая женщина с очень грустными глазами.

— Пошли вон за тот стол, — сказал седовласый, мотнув головой в сторону. Он наконец справился с бумагой в кармане, убрал карточку и уже держал в руках поднос.

Костя молча пошел за ним следом. Седовласый провел Зубкова между рядами к столику, стоявшему в дальнем углу, поставил поднос на стол и сел на стул. Зубков переставил обед на стол, отложил поднос в сторону и сел напротив незнакомца. Не успел он взять в руку ложку из белой пластмассы, как к столу подошла бабуля и поставила тарелку с четырьмя кусками черного хлеба.

— Жора, — сказал седовласый и протянул через стол руку.

— Костя, — ответил Зубков и пожал протянутую руку.

— Ты зря карточку не показал, — сказал Жора, с шумом втягивая с ложки горячие щи. — Подумаешь, в компьютер бы занесли. Ну, узнали бы все, что ты в халявке ешь, и что с этого?

— А что с того, что я не дал карточку? — спросил Костя и осторожно попробовал бесплатные щи.

Щи оказались очень вкусными. Возможно, это показалось Зубкову оттого, что он очень проголодался, но тем не менее Костя успел проглотить три ложки, прежде чем Жора ему ответил.

— Хорошо, если бабке все по барабану. А то вызовет наряд. Пока проверять будут, вопросы задавать… к вечеру обязательно отпустят и даже до дома довезут, но смотреть на их улыбчивые рыла… знаешь, занятие не из приятных для нормального человека.

— А с чего ты взял, что я нормальный? — спросил Костя, доедая щи. — Я что, похож на нормального человека?

Жора открыл рот и уже поднес к нему ложку, да так и замер, глядя на Костю. Зубков вдруг испугался. И зачем надо было это говорить… Ну зачем, спрашивается, он задал этот вопрос? Его что, за язык тянули? Жора внимательно посмотрел на странного нового знакомого, затем отправил в рот ложку со щами и равнодушно продолжил трапезу.

— Журналист, что ли? — спросил Жора, помешивая ложкой в тарелке.

Костя проглотил комок в горле, два раза, словно лошадь, мотнул головой и, отодвинув пустую тарелку из-под первого, приступил к сосискам с тушеной капустой.

— А как ты догадался? — спросил он.

— Работа у меня такая, — сказал Жора, наклонив к себе тарелку и доедая щи. — Опер я. По особо важным. Зубков медленно стал помешивать капусту и разглядывать сосиски.

— Ты че, парень?! Испугался? — улыбнулся Жора и пододвинул к себе второе блюдо.

— А чего нам, психам, бояться, — ответил Костя, вспомнив, что он уже решил дожить свои дни в приюте мудрецов. — Я вот даже какой год сегодня не знаю.

— Да-а, — вздохнул Жора и, отпихнув тарелку с капустой, сложил руки перед собой на столе. — Многие со счету сбились…

А ведь уже двадцать шестой год Эры Водолея. Подумать только, двадцать шестой…

Жора повернулся к окну и долго смотрел на проезжавшие по Садовому кольцу разноцветные автобусы. Зубкову на секунду показалось, что в этом взгляде присутствует какая-то трагедия.