Читать интересную книгу Страстная ночь в зоопарке - Дарья Донцова

– Странно, – пожала я плечами.

– Если учитывать местные реалии, то нет, – возразила Раечка, – в Бургштайне можно купить все. Зашли в лавку, приобрели платок, сумку, шаль, ежедневник, велели празднично запаковать, отдали деньги и ушли. А вот если вы сами постарались, потратили свое время, оно тут намного больше ценится, чем банальные евро. Хэндмейд словно говорит: «Очень хотела вам удовольствие доставить, старалась изо всех сил». Я понятно выражаюсь?

– Более чем, – кивнула я, – идея с коврижкой замечательная, но есть одна сложность: я отвратительно готовлю, печь вообще не умею, рецептов не знаю.

Раиса улыбнулась:

– Так и быть! Покажу вам свою заветную тетрадочку! Сегодня вечером после работы отведу вас к себе, и мы вместе испечем фестброд. Так в Бургштайне называют рождественское угощение, дословный перевод…

– Праздничный хлеб, – щегольнула я эрудицией.

– Договорились! – шлепнула ладонью по столу Рая.

– Право, мне неудобно, – смутилась я, – он засохнет до Рождества, и получается, что подарок приготовили вы.

– Фестброд лежит месяц и не теряет свежести, я вам помогать особенно не намерена, объясню последовательность действий, а уж дальше вы сами, – возразила Рая.

– Надо продукты купить! – озаботилась я.

– С этим проблем нет, – успокоила меня экономка, – заедем в супермаркет.

– Огромное спасибо, – принялась я благодарить Раису, – вы меня выручили.

Экономка подала мне чашку.

– Виола, я ваша страстная поклонница. Прочитала все изданные в России книги и очень рада, что они появятся в Европе в красивом оформлении, на хорошей бумаге. Извините за прямоту, но в Москве вас печатают как макулатуру, а Олечка и Роберт с Борисом тщательнейшим образом пекутся о внешнем виде изданий. Я польщена, что могу оказать пустяковую услугу обожаемой писательнице.

Я отхлебнула изумительно вкусный чай с ароматом ванили. Как хорошо, что в доме издателя обнаружилась преданная поклонница Арины Виоловой! Я вначале удивилась, ну почему экономка решила потратить на гостью из России свое свободное время, но теперь все поняла.

Когда мы, нагруженные пакетами, подошли к крохотному зданию с голубыми ставнями, на которых были вырезаны сердечки, я не удержалась от возгласа:

– Какая красота! Напоминает пряничный домик, куда случайно забрели герои сказок Гензель и Гретель!

Раиса поставила сумки на маленький столик, расположенный прямо у двери.

– Ну, в том пряничном домике обитала злая ведьма!

Я прикусила язык, а Раиса рассмеялась:

– У вас такое несчастное лицо!

– Вроде глупость сказала, – вздохнула я, – извините, совсем забыла про колдунью.

Рая вынула из сумки ключи.

– Виола, придется вам кое-что рассказать. У меня есть муж, Анатолий, он немного странный, живет так, как хочет.

– Многие мужчины ведут себя соответственно с личными желаниями, – осторожно сказала я, – женщины вынуждены вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, а сильный пол часто манкирует своими обязанностями.

Рая облокотилась о столик.

– Толя математик. У него есть только одна страсть – решать уравнения.

– Хорошо, когда супруг увлечен делом, – нашлась я.

Экономка вздохнула.

– Оно верно, но у Толи есть одна особенность. Он никогда не выходит на улицу. Что происходит вне дома, его не интересует. А если к нам заглядывают посторонние, Анатолий носа из своей комнаты не высунет!

– Кем он работает? – спросила я.

Глаза Раи забегали из стороны в сторону.

– Толик решает некую задачу. Когда успешно завершит вычисления, получит миллион долларов.

– Вы шутите? – улыбнулась я.

Но Раиса была серьезна, как пограничный столб.

– Эта сумма обещана ученому, который справится с решением. Толя невероятно талантлив, но, как у всякого великого человека, у него есть заморочки. Газеты недавно сообщали о российском математике Григории Перельмане, который, как и Толик, работал над задачей, получил верный ответ, но не захотел взять положенное вознаграждение. Перельман живет в тесной квартирке вместе с мамой, скудно питается, но его абсолютно не интересует золотой телец. Полагаю, он родной брат Толи. Тот бы тоже наплевал на миллион. Но есть я, страшная жадина, мне богатство не помешает, в чем честно и признаюсь. Зачем я вам это рассказала? Все наши знакомые в курсе привычек Толи, никто не удивляется, что он прячется от чужих взоров. Иногда у Анатолия бывает плохое настроение, связано это с напряженной работой. Муж может злиться, кричать, но, поверьте, к вам его слова ни малейшего отношения не имеют! Он ведь вас даже не знает. Поэтому не обижайтесь, если услышите нечто неприятное. Толя большой ребенок, но гениальный.

Завершив тираду, Рая открыла дверь, мы прошли на кухню и начали священнодействовать над коврижкой. В крохотном домике стояла тишина, даже часы тикали беззвучно.

– У вас есть кошки или собаки? – завела я пустой разговор.

– У Толи аллергия на шерсть, – ответила Рая.

Я украдкой оглядела место, где она готовит пищу. Очень похоже, что жизнь семьи крутится вокруг мужа. На холодильник при помощи магнита было прикреплено объявление «Лекарства для Толи. Кондор – утром; Флорбистол – днем; Романол – вечером». На столе в железной подставке хранилась бутылка, на ее этикетке я прочла надпись, сделанную красным маркером: «Бальзам для Толи». А когда я перед готовкой заглянула в идеально чистую ванную, чтобы помыть руки, то наткнулась на крючки с надписью «Толя», на трех висело по махровому полотенцу, остальные были заняты новыми халатами, теплым, из тонкой махры, и шелковым, зеленым в серую клетку. На стене на уровне глаз висело дацзыбао: «Толя! Весы»! Жирная красная стрелка указывала вниз, где на полу находился темно-синий аппарат с окошком, в котором виднелась цифра 0.

Когда форма с тестом была засунута в духовку, Рая удовлетворенно крякнула и проронила:

– Мы сделали большое дело, нужно себя вознаградить. Как насчет кофейку с капелькой шерри и шоколадными конфетами из Брюсселя?

Я тут же вспомнила, что бельгийский шоколад самый дорогой в мире, и воскликнула:

– Спасибо, лучше один кофе.

– Не любишь сладкое? – усмехнулась экономка, с которой мы в процессе создания кондитерского шедевра успели перейти на «ты».

– Да, – лихо соврала я.

Раиса засмеялась:

– Вилка, ты очень напоминаешь меня саму в молодости. Знай, повышенная деликатность сильно осложняет жизнь. Не стоит стараться быть удобной для окружающих. В гостях надо всегда охотно есть то, что предлагают, даже если хозяева открывают новую коробку конфет. Знаешь, почему? Если хозяйка добрая, ей приятно, а если жадная и угощает только из желания произвести хорошее впечатление, то так скряге и надо! Слопай всю!

Я улыбнулась:

– Отличная идея, но, боюсь, больше трех шоколадок во мне не уместится!

– Не говори «гоп», пока не перескочишь, – пропела Рая, – сейчас принесу шоколад, я держу его в холодной кладовой.

Хозяйка ушла, а через пару секунд из глубины коридора донесся скрипучий, недовольный мужской голос:

– Чай! Принеси чаю! Немедленно!

Вернувшаяся на кухню Раиса попыталась уговорить Анатолия немного подождать, но тот перешел на крик, и хозяйка, извинившись, стала готовить мужу трапезу. Я молча наблюдала за ее отработанными движениями. Рая постелила на серебряный поднос полотняную салфетку, поставила на нее чайник с заваркой, фарфоровую чашку с блюдцем, сахарницу, тарелку с бутербродами, плошку с медом и осторожно понесла все это к двери.

Я осталась на кухне одна. Из коридора опять донесся дребезжащий баритон математика:

– Сколько раз напоминать! Где моя махровая салфетка? А?

– Прости, дорогой, забыла, – ответила Раиса, – сейчас принесу из чулана.

– Это неуважение! – заявил Анатолий.

– Уже бегу, – попыталась купировать скандал Рая.

Но Анатолий не унимался:

– Всякий раз одно и то же! Без махровой салфетки!

– Уже бегу, милый, – заверила Раиса.

– Синего цвета! – напомнил Анатолий. – Не красного! …!

Площадная брань резанула мне ухо.

– Да-да, конечно, – воскликнула Раиса и, видимо, ушла. Стало тихо, затем раздался крик:

– …! …! Куда прешь, идиотка!

– Прости, милый! – ответила Рая, и опять наступила тишина.

Очевидно, Анатолий помиловал супругу, потому что перестал к ней придираться. Я мысленно пожалела Раису. Семейная жизнь – дело непростое, а уж существование с гением просто невыносимо. Математик – откровенный эгоист и грубиян. Мало того, что шпыняет жену, словно прислугу, так еще и требует салфетки определенного цвета. Интересно, как бы я поступила, заведи Юра подобные речи? Ну, наверное, первый раз напоила бы его чаем, но на второй сказала бы: «Гениальность не оправдывает эгоизм, придется тебе топать на кухню и самому наливать себе чай. Мне, кстати, тоже можешь сделать кружечку!»

Ну по какой причине некоторые женщины отдаются в добровольное рабство мужчине? Анатолий великий математик? Но, простите, кто об этом знает, кроме супруги? Ученый еще не решил задачу, он пока с ней сражается, и неизвестно, кто победит – Анатолий или уравнение. Этак и я могу объявить себя эпохальной писательницей, сесть в уютном кабинете и гонять Шумакова на кухню за сладкими пирожками, злясь и бурча ему в спину: «Эй, пошевеливайся. Я работаю над великой книгой, которая перевернет весь мир».