Читать интересную книгу Ладья у переправы. Стихотворения - Сборник

«Будь стойким в жизни, помни, брат…»

Будь стойким в жизни, помни, брат,Нельзя сидеть и ждать удач.Не мешкай, нет пути назад,Упустишь время – зря не плачь!

И коль спустил на воду плот,Смелее отправляйся в путь.Не отступай, греби вперёд,Будь стойким в жизни, сильным будь!

«Что было, то прошло, что есть – один обман…»

Что было, то прошло, что есть – один обман.На всей земле остался только я…Зову друзей – молчат… Кто от сердечных ранСпасёт меня в пустыне бытия?Скажи мне, мать-Земля, за что такой уделНазначен мне безжалостной судьбой:Бесцельно век прожить без нужных людям дел,В бессмысленной игре с самим собой?..

«Не осуждай того, кто ныне…»

Не осуждай того, кто нынеТебе безумие пророчит,Кто осквернил твои святыниИ имя доброе порочит.

Однажды он, забыв о троне,Придёт с гирляндою цветочнойИ будет ждать тебя в поклоне,Как раб любви – слуга бессрочный…

«Когда ты выйдешь в трудный путь…»

Когда ты выйдешь в трудный путь,Душою твёрд и стоек будь.Коль страх живёт в душе твоей,Не покидай родных дверей.А если задрожит рука,Погаснет пламя ночника.Чуть погрузишься в сладкий сон —На пораженье обречён.Достигнет цели только тот,В чьём сердце мужество живёт!

Перевод с бенгальского

Страницы народной поэзии. Песенный фольклор народов Пакистана

Когда в Северном Балтистане деревья утопают в цвету, а высоко в горах идёт снег, девушки, с тоской глядя на склоны высоких гор, поют старинную песню о Джангле, юноше, который ушёл когда-то на север и не вернулся назад… Никто не помнит, как он выглядел, но живёт в народе вера, что однажды весной он появится вновь… «Где ты, мой милый, в какой ты теперь стороне?» – доносится одинокий голос из Голубой долины Кашмира. И, хотя юноша погиб на полях Первой мировой войны, да и девушки его тоже давно нет в живых, но её одинокий плач до сих пор, как эхо, разносится а горах…

«О, брат, проснись, твоя сестра пришла!..» – поёт пенджабская девушка, и в свадебной песне звучат и радость, и грусть… «Пусть тебе приснятся ласковые сны», – желает маленькому сыну мать-пуштунка, сумевшая сохранить любовь и нежность в своём суровом краю. На разных языках и диалектах многоголосой симфонией звучат весёлые и грустные песни на золотых нивах Пенджаба и в живописных долинах Кашмира, в диких пуштунских ущельях и на просторах белуджских кочевий, в горах Балтистана и в глинобитных хижинах синдских деревень. Одним песням – сотни лет, другие возникли много позже, но почти все они старше страны, в которой сегодня звучат. Ведь Пакистан появился на карте мира более полувека назад. Поэтому, говоря о народных песнях Пакистана, мы хорошо понимаем условность этого определения. Основанный в 1947 году по религиозному принципу, Пакистан объединил много народов и народностей, во многом столь непохожих друг на друга. Разные истоки, различные традиции, разные песни…

Несомненно, жизнь любого народа находит отражение в его песнях.

Обратимся к пуштунским народным песням. Жизнь горцев сурова и полна превратностей. Это накладывает особый отпечаток на облик всего народа. Постоянные опасности заставляют пуштунов всегда быть начеку, благодушие может стоить очень дорого. Поэтому пуштуну присущи мужество и жертвенность, граничащая с самоотречением. И всё же лишь этими качествами не исчерпывается портрет всего народа. Всюду жизнь берёт своё. И на голых скалах растут порой прекрасные цветы. И именно народные песни позволяют нам открыть для себя глубинные, скрытые от постороннего взора, пласты народного характера. «Диким» и «коварным» для недругов пуштунам свойственны высокие душевные качества, способность любить, быть верным другом и патриотом. Многообразие песенных жанров даёт достаточно богатое представление о различных сторонах народной поэзии.

Богатый вклад в основу песенной культуры пуштунов внесли народные поэты Бетнека (Х – ХI вв.), которые являлись также основателями древнейших пуштунских родов. Ниже приводится песня «Великий Боже!», написанная ещё во времена разложения родового строя, когда пуштунские племена кочевали, останавливаясь время от времени у священной горы Касаи, которая нынче зовётся Кохе-Салиман. До сих пор на горе Касаи сохранились древние могилы основателей пуштунских кланов. Хотя к тому времени они уже приняли ислам, во всём чувствуется присутствие доисламских, языческих влияний. Песня «Великий Боже!» представляет собой молитву-заговор, посвященную Единому Богу, но ещё языческую по духу.

Пуштунские народные песни включают в себя такие жанры как тапа, бадэла, лоба, чарбейта, нимакаи, багтаи, аллахо и т. д.

Тапа представляет собой один из наиболее древних и популярных жанров. В основе тапа лежат двустишия (чханд), генетически связанные с санскритским стихосложением. Название «тапа» происходит от слова «хлопо́к», т. к. исполнение этих песен часто сопровождается хлопаньем в ладоши. Тапа может состоять

из одного, двух и более двустиший. Рифмы не отличаются особым стилистическим разнообразием и изысканностью. Рифмуются, как правило, глагольные окончания – на и – ма, что позволяет пакистанским поэтам переводить песни тапа на урду белым стихом. Песни этого жанра часто называют другими именами: «ланди» («короткий»), «тали» («хлопо́к») и т. п.

Песни бадэла относятся к героико-эпическому и лиро-эпическому жанру.

Они возникли в более позднее время и могут быть сравнимы с масави и касыдами в арабо-персидской поэзии. Система рифмовки здесь может быть различной. Рифма может отсутствовать вообще, произведение может быть написано двустишиями, иногда одна рифма проходит через всю песню.

В одной из песен повествуется о несчастной любви пуштунского царевича и дочери визиря. Не получив согласия отца на брак, царевич Фатах-хан с возлюбленной Рабиёй и горсткой преданных друзей бежит в Индию, но гибнет в неравной битве с моголами. Он говорит любимой:

«… крепись, ведь ты – пуштуна дочь!..……………………………………………..… Рабия! Коль любишь ты меня,Дай мне саблю, подведи коня,И с улыбкой проводи на рать,Чтоб не грустно было умирать!»

Песни жанра лоба – игровые песни. В играх, как правило, участвует несколько человек. Правда, лоба исполняются двумя людьми – мужчиной и женщиной. В этих песнях влюблённый жалуется своей возлюбленной на муки любви. Одна строка, в которой часто содержится обращение к любимой, проходит рефреном через всю песню.

Песни чарбейта также часто исполняются двумя певцами: мужчиной и женщиной. Это – своеобразный диалог. Каждая строфа завершается рефреном.

Слова «Йа курбан» («Я жертвую собой») стали названием ряда песен.

Колыбельные песни аллахо несут большой эмоциональный заряд.

В одной из песен материнская нежность в припеве контрастирует с патриотическим пафосом и суровым аскетизмом запевов.

«Усни, малыш, сегодня нужно спать,Чтоб завтра счёты с недругом сквитать.Не промахнись, когда начнёшь стрелять!Спи, малыш, все дети ночью спать должны.Пусть тебе приснятся ласковые сны!..»

Народные песни Пенджаба и Синда так же самобытны, как и пуштунские. Жителя Пятиречья – края равнин и рек – отличаются более весёлым нравом, большей общительностью и предприимчивостью. Говоря о народных песнях Синда, я имею в виду песни на диалектах пенджаби (хиндко и потохвар).

Наиболее распространённой песенной формой в Пенджабе и Синде является тапа. Тапа, как правило, представляет собой по форме трёхстишие (или полторы строфы, где строфа состоит из двух строк). Система рифмовки может быть различной: строки могут не рифмоваться вообще; могут рифмоваться все три строки; чаще, однако, рифмуются первая и третья строки. Реже мы встречаем двустишия и четверостишия.

Песни тапа как губка впитывают в себя все события постоянно меняющейся жизни. Так, много песен посвящено событиям Второй мировой войны, на полях которой сражалось и погибло немало солдат из колониальной Индии. В песнях отражены недовольство и протест против британского колониального господства. В тапа мы найдём и радости любви, и печаль разлуки, и народный юмор, и всё новое, что видит и замечает народ.

Трёхстишиями написаны песни махийя (от слова «махи» – любимый), и дхола (от «дхол» – барабан).

Песни доха состоят из четырёх строк. Как правило, это авторские песни, т. е. стихи старых поэтов, ставшие со временем народными песнями.