Оказавшись за ними, Лиз попала в другой мир. Она огляделась и не могла скрыть удивления. Прежде всего, ее поразила тишина, абсолютная и нерушимая. Шумы двадцатого века остались там, за дверями. Мебель явно дорогая, несла на себе следы времени — наверное, для того, чтобы никому не пришла мысль, что она может быть современной подделкой.
Лиз продолжала озираться с затравленным видом. Ее уколола мысль о полной несовместимости того, во что она была одета, с окружающей ее сейчас обстановкой. Гардероб, который она так тщательно подбирала, выглядел здесь каким-то шутовским нарядом. Нервно проведя рукой по волосам, Лиз собрала все свое мужество и направилась на поиски обеденного зала.
Пройти далеко ей не удалось. Будто появившись из небытия, перед ней вырос господин средних лет. Заранее зная ответ девушки, он все же поинтересовался, является ли она членом клуба.
— Нет, но…
— Это заведение, — заявил господин, довольно непочтительно оглядывая Лиз сверху вниз и обратно, — закрыто для посторонних. Боюсь, что мне придется попросить вас оставить помещение.
Собеседник Лиз, видимо, недолюбливал женщин вообще, вне зависимости от того, были они членами клуба или нет. Ее он вообще, кажется, принял, за побирушку. Господин довольно бесцеремонно положил руку на плечо девушки. Она, со злобным выражением на лице, отпрянула.
— Минуточку!
— Мисс, меньше всего мне хотелось бы сделать вам что-то неприятное. Не вынуждайте меня быть грубым. — Взгляд сузившихся глаз мужчины не предвещал ничего хорошего.
Ничего, ты у меня еще попляшешь! — ехидно подумала Лиз. Сдерживаясь, она холодно произнесла:
— У меня здесь назначена встреча кое с кем.
— Могу я поинтересоваться с кем? — спросил грозный цербер несколько озадаченным тоном.
— С Ричардом Гленном.
Услышав это имя, мужчина тут же изменил свое отношение к Лиз. Он даже ухитрился изобразить на лице довольно кривую улыбку.
— Как прикажете доложить, мисс?..
— Стоун.
— Ага, мисс Стоун. Не сочтите за труд следовать за мной. Я провожу вас к столу мистера Гленна.
Пока они лавировали между столиками и креслами по просторному холлу, подобревший внезапно страж порядка даже счел необходимым извиниться.
— Не считайте меня грубияном. Мы здесь просто вынуждены проявлять твердость. Зимой сюда пытаются просочиться… посторонние, чтобы укрыться от непогоды. Туристы по ошибке считают, что это рядовой ресторан, и тоже рвутся сюда. — В его голосе было слышно презрение.
Лиз слушала этот крик души молча. Она с любопытством обозревала то, что попадалось по пути. Мужчины и женщины делового вида — последние были в явном меньшинстве — сидели в удобных креслах и шуршали газетами. Чувствовалось, что они пришли сюда в обеденное время и, покончив с едой, теперь в тепле и неге пополняли запас новостей из мира бизнеса. Некоторые из них обменивались репликами, стараясь не нарушать тишину. Лиз подумала, что среди присутствующих должно быть немало знаменитостей, однако ей некогда было разглядывать эти самодовольные лица. И сидевшие в креслах тоже не глядели ей вслед, хотя она явно была здесь инородным телом и не могла не возбудить понятного человеческого любопытства. Но все эти люди благодаря хорошему воспитанию знали, что публично проявлять любопытство зазорно.
Затем Лиз и ее сопровождающий прошли пару лестничных маршей и снова миновали нечто похожее на читальню, только обставленную более дорогой кожаной мебелью. Кстати, все кресла в этот час были тут свободны. Наконец они попали в собственно обеденный зал.
От вкусных запахов у Лиз чуть не закружилась голова. Она почувствовала жуткий голод. Девушка следовала за своим гидом почти вслепую, дрожа от волнения перед встречей с неизвестным. Когда мужчина резко остановился, Лиз почти наткнулась на него, затормозив в самый последний момент. Подняв глаза, девушка поняла, что за ближним столом сидит тот, на свидание к кому она шла.
— Мистер Гленн, эта юная леди, мисс Стоун, сообщила мне, что вы ждете ее… Надеюсь, это так?
Господи, а вдруг этот неприступный Гленн сейчас заявит, что и понятия не имеет о встрече с какой-то мисс Стоун, с трепетом подумала Лиз. Что же тогда? Этот посланец ада, Лиз непроизвольно глянула на своего сопровождающего, выволочет меня отсюда и с позором выкинет на улицу? И пока он будет тащить меня за шарф, обернутый вокруг шеи, весь этот бомонд встанет с кресел и будет улюлюкать вслед какой-то замухрышке, позволившей себе вторгнуться в их закрытый для посторонних рай…
— Да, у нас с мисс Стоун назначена встреча, — с облегчением услышала она.
И сразу отметила, что низкий голос явно принадлежит человеку, привыкшему отдавать команды и утверждать истины. Она решилась посмотреть на мужчину, сидевшего за столом. А тот рассматривал ее придирчиво, если не сказать подозрительно, своими странного цвета глазами, переливчатыми, как морская волна. Было видно, что эти глаза пристально оценивают Лиз в целом и по частям. У нее возникло странное ощущение, что Ричард Гленн хочет запомнить ее внешность. Для чего это ему?
— Могу ли я предложить вам аперитив?
Лиз отрицательно покачала головой и почему-то охрипшим голосом попросила минеральной воды, газированной. Она разозлилась на это свое волнение, на свою несоответствующую всему окружению одежду, вообще на себя самое.
— Мне тоже такой же воды, Джон.
Ричард Гленн не отрываясь продолжал смотреть на Лиз. Та в свою очередь, чувствуя себя ужасно неловко, тоже не могла оторвать взгляд от его лица. Когда девушка шла по следу Гленна, то видела только пару его не совсем четких газетных фотографий. Именно поэтому ее так поразило его живое лицо. В нем было что-то гипнотизирующее. Лиз недаром изучала живопись, она смогла определить правильность черт этого без сомнения красивого мужского лица. Оно дышало силой и бескомпромиссностью. С одной стороны, такое лицо так и просилось на холст, а с другой — как в статичном портрете передать эту внутреннюю силу и убежденность в праве повелевать?
Волосы у Ричарда Гленна были темные, можно даже сказать черные. Такими же черными были и ресницы, подчеркивавшие необычный цвет глаз, то ли зеленых, то ли аквамариновых.
— Не хотите ли, мисс Стоун, наконец присесть? Или так и будете стоять, вцепившись в спинку стула, и глазеть на меня?
Голос мужчины, серьезный, без тени иронии или насмешки, вернул Лиз к реальности, и она уселась, сгорая от смущения. Девушка ощущала, как ее сердце бьется о ребра. Она понимала, что ей уже пора объяснить цель своего визита, но язык словно прилип к гортани.
— Я прошу прощения, — наконец начала Лиз, — что так бесцеремонно разглядывала вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});