посчитать надобно.
— И к чему такая щедрость?
— Какая-такая щедрость? Мы там брони и оружия набили столько, сколько даже просто унести не сможем. А вам ещё понадобятся. Штат стражи увеличите, а обеспечение им уже готово. Пустынники то ещё прибудут, это как пить дать.
— Всецело поддерживаю! — рявкнул Райнер. — Именно мои люди понесли наибольшие потери в процентном соотношении, так как занимали первые линии впереди фольксштурма.
— Во-о-от… — протянул Батя. — Вы нам покажите всё это добро, а мы себе заберём, шо посчитаем нужным. Остальное — господину шерифу. Его бойцы сражались как львы! Знаете, кто такие львы? Лев — это как кот, только с корову размером. И мышей таких же ловит!
— Во-во! — поддакнул Лайонел.
— Ну а соответствующий док у мент уже подготовил наш юрист. О! — старый вояка достал из-под панциря ещё одну бумажку. — Тут и варианты оплаты, и кому идёт излишек, и даже скидка! Всё — в три раза ниже от местной рыночной стоимости.
Райнер кивал как заведённый, а Батя усердно вытирал пот со лба. Тирада терминов далась ему явно нелегко!
Услышав про скидку, сановник сделал правильный вывод — решил не упускать выгоду.
— Хорошо, договорились. Где тут подписать?
— Вот тут, где подчёркнуто. И печать пожалуйста. И вторые экземпляры подмахните.
На стол легла ещё одна кипа бумаг. Но, увы, дураков не нашлось! Епископ подписал только трофейные листы. Грамоты по компенсациям он изучал и рассматривал словно собственный портрет.
И самое неприятное, что он даже не попытался придираться. Просто вычитывал.
— Угу. Угу-угу… Справедливо. Но а лечить раненых вы как будете? А инвалидов куда денете?
— В смысле? — к такому повороту разговора наёмники не подготовились.
— Сейчас, все страждущие воины вашей банды… Ох! Простите, гер Зергиус! Вашей бригадэ! Они сейчас в храмах и в столичной лечебнице. Причём — на лучших местах! Но ведь если мы их здоровье оплатим, то придётся и обратно за услуги нашего врача платить. Или вы думаете, что сможете им серебром раны позатыкать? А тех, кто конечности утратил — вы с собой заберёте? Или оставите на пансионате в нашем славном Шварцштайне?
Батя замялся и бросил взгляд на Даджоя. Тот едва заметно кивнул.
— И что же вы предлагаете, хер? В смысле, уважаемый хер. — ехидно исправился наёмник.
Епископ на миг скривился, но таки взял себя в руки. Хорошему торгу — эмоции не нужны, только — аргументы.
И торг начался. Словно за кусок тухлого мяса в лавке мясника:
Епископ стоял на том, что не будет компенсировать оторванный палец как увечье.
Батя, в ответ, грозился припомнить каждый синяк и царапину!
Первый, при упоминании царапин, покрыл выбраковкой сильно повреждённых доспехов.
Второй пообещал самолично выбраковать чуть ли не половину и затем распродать неликвид населению острова без скидки!
Тогда церковник достал и стал сотрясать воздух собственными бумагами. Якобы с обсуждением компенсации за ущерб наследию древних. Припомнил и подрывы на стенах, и разрушенные наухнарь врата. Даже лес приплёл!
Что примечательно, ознакомиться с документами не предложил. Видать, боялся взгляда опытного юриста.
К слову, у Джоя и у самого уже глаза на лоб лезли…
Финальным аргументом стал вопрос — «А посетили ли вы своих раненных, содержащихся в ближайшем храме?». Мягко говоря, прозвучало как упрёк…
Батя закинул ногу на ногу и достал из поясной сумки трубку, но, вспомнив, где находится, сплюнул на пол.
— Вот как раз после вас и собирался. Видите? Выше своих людей ваш трындёж поставил. Да толку только? Никакого уважения!
— Будет вам, Зергиус. Пока поправятся — ещё много раз сходить успеете. — на сей раз, в голосе епископа проклёвывалась угроза. И что имел ввиду, шельмец?
— Да только есть одна беда, герте геррен. — продолжил стелить Фридрих. — Сумма шибко большая выходит. А мы и так потратились. И на материалы для вашего «коридора смерти», и на железки, что под ноги врагу сыпали… А уж компенсаций семьям бойцов фольксштурма сколько! Или вы думаете, что мы такое войско за просто так собрали⁈ Мы ещё даже не поспели разобраться со своими ранеными! Кто не сильно пострадал, а кто недееспособный останется.
Наёмники мрачнели на глазах, понимая, что контраргументов нет.
— В общем, пока что не посчитали. А казна — дело нежное. Уж кому не знать, как ни вам? — Фридрих смотрел в глаза оппоненту, а Райнер на миг оглянулся на Макса…
— Несколько дней и всё уладим! — поняв, что победил, торжественно объявил церковник и сладко добавил, — Тем более, что пока людей ваших лечат, да и до окончания пристани — спешить вам всё равно некуда.
— Добренько! Только учтите, что юрист наш не только сочинять, но и считать умеет! — напоследок пригрозил Батя.
* * *
Снаружи ратуши, наёмников встретила целая толпа местных жителей. Заполнена была чуть ли не вся площадь. А взводу сопровождения пришлось встать плотным полукольцом у входа.
Поначалу закрались нехорошие опасения. Но нет, пронесло.
Оказалось, что народ пришёл выказать благодарность. Собираться стали едва прознав, что их спасители направлялись на аудиенцию к правительству. За пол часа времени пришло человек сто, если не больше. Завидев воинов, люд загомонил, засвистел, захлопал в ладоши и потянулся к оцеплению.
И Батя не был бы собой, если бы не воспользовался ситуацией…
Дождавшись, когда эмоции начнут стихать, он поднял вверх раскрытую руку, призывая к тишине.
— Спасибо! Огромное вам всем спасибо! За поддержку, за мужество и за гостеприимство! — старый лис звучно прочистил горло и заговорил на тон громче, чтобы и внутри ратуши его услышали, — А ещё, я хочу выразить благодарность епископу Фридриху! Он обещал позаботиться о наших воинах, которые больше не смогут занять своё место в строю! Также, спасибо вашему бургомистру Володьке за своевременное снабжение! И спасибо шерифу Райнеру! Я клянусь — он дрался, не жалея живота! А жалеть там есть о чём, как вы знаете!
Толпа отозвалась на шутку добрым хохотом.
— А сейчас, прошу простить, но нам ещё нужно уладить кое-какие дела!
Люди нехотя пропустили процессию к выходу с площади. В след ещё долго раздавались ликующие возгласы как на местном диалекте, так и на общепринятом.
* * *
В первую очередь наёмники действительно посетили своих раненых.
И надо отдать должное, церковник не соврал. Храм был превращён в первоклассный госпиталь! Кровати стояли прямо по центру холла, около каждой — тумба со снадобьями и стул. Между ними сновали послушники и сёстры милосердия, все в белоснежных робах. Несмотря на то, что внутри было натоплено как в бане, воздух оставался свежим и пах какими-то целебными травами и настойками.
Но самое главное, что на солдатах были настоящие бинты из пористой ткани, а не как обычно — нарезанные тряпки непонятного происхождения.
— Папаш, если тот хрыч лечение по взаиморасчёту пустит, то они