Читать интересную книгу Заклятие Горца - Карен Монинг

Серебристое стекло обрамляла безвкусная позолоченная рамка, внешние края зеркала были испорчены неравномерными черными пятнами неопределенного вида, но кроме этого само стекло было поразительно чистым. Она подозревала, что оно было разбито и заменено в какой-то момент и, в конечном счете, окажется на столетия моложе, чем рамка. Никакие старинные зеркала не обладали такой ясностью. Хотя самые ранние искусственные зеркала, обнаруженные археологами датировались 6200 до н. э., они были сделаны из отполированного обсидиана, не стекла. Первые стеклянные зеркала существенного размера, примерно три на пять футов, были изготовлены в 1680-ых годах итальянским мастером Бернардом Перрото для Зала Зеркал в Версале по заказу экстравагантного Короля-Солнце, Людовика XIV. Полностью стеклянным зеркалам такого размера, как то, что стояло перед ней — шесть с половиной футов внушительной высоты — было самое большее несколько сотен лет.

Она рассматривала древнее посеребрение, которому было, вероятно, меньше чем сто лет, и никто не сошел с ума и не умер от медленного отравления ртутью при его изготовлении. Производители шляп, или «шляпники», были не единственными, кто страдал от токсичных паров своего ремесла (хотя, по некоторым причинам, которые Джесси никогда не могла выяснить, идиома «безумен, как производитель зеркал» никогда не была популярной [3]).

Глубокомысленно прищурив глаза, она тщательно исследовала его. Археолог в ней зудел от нетерпения узнать происхождение вещи и задавался вопросом, была ли рамка точно датирована.

Она нахмурилась. Что профессор хотел делать с зеркалом? Такое изделие вообще не соответствовало его обычным вкусам, к которым относились точные копии оружия и старинных часов, типа астролябии шестнадцатого столетия, украшающей его стол. И как профессор мог позволить приобрести на свою зарплату такую вещь, стоящую «охрененных бабок»?

Выловив ключ из кармана джинсов, она повернулась к двери, чтобы ехать домой. Она сделала, о чем ее просили. Ее работа здесь была закончена.

Она щелкнула выключателем и только ступила через дверной проем, как почувствовала холод. Волосы поднялись на затылке, покалывая, как будто наэлектризованные. Сердце учащенно забилось, и она почувствовала внезапную, ужасающую уверенность, что за ней наблюдают.

Таким образом наблюдают за добычей.

Вздрагивая, она вернулась к зеркалу.

Смутно освещенный светло-голубым сиянием от экрана компьютера экспонат выглядел жутким. Золото казалось серебристым; стекло — дымным, темным, с глубокими тенями.

И в тех тенях что-то перемещалось.

Она дышала так быстро, что чуть не задыхалась. Бормоча, она нащупала выключатель света.

Наверху сверкнул свет, осветив комнату.

Она смотрела в продолговатое стекло, прижав руку к горлу и судорожно глотая.

Ее отражение смотрело назад.

На краткий миг она закрыла глаза и снова распахнула их, посмотрев в стекло снова.

Там была только она.

Волосы на ее затылке продолжали щетиниться, ледяной холод слегка пробегал по ее спине. Пульс в основании шеи трепетал отчаянно быстро. Широко раскрытыми глазами, она тревожно осматривала комнату.

Офис профессора был таким, как ему и должно быть.

В течение долгого момента она пыталась рассмеяться, но смех вышел странным, неуверенным и, казалось, неприятно отзывался эхом в офисе — как будто фактическая площадь в квадратных футах комнаты и свободное место сильно не совпадали.

— Джесси, ты теряешь рассудок, — прошептала она.

В офисе профессора не было ничего, никого кроме нее и ее сверхактивного воображения.

Встряхнув головой, будто прочищая мысли, она повернулась, снова щелкнула выключателем, и на сей раз захлопнула дверь твердо и быстро, не оборачиваясь.

Быстро покинув коридор, она выскочила на автомобильную стоянку, поднимая за собой водоворот красных и золотых листьев — так она спешила.

Чем дальше она удалялась от здания, тем более смешной себя чувствовала, будучи очень напуганной одна в университетском городке ночью! Однажды ей придется осуществлять раскопки посреди неизвестности и, весьма вероятно, поздно вечером, а иногда одной. Она не могла себе позволить такие причуды. Время от времени, тем не менее, было трудно не забыть об этом, особенно держа брошку друида, которой 2500 лет, или при более детальном исследовании неправдоподобного меча латенской культуры [4]. Некоторые реликвии, казалось, несли слабые следы энергии, остаток страстных жизней тех, кто коснулся их.

Хотя ничего такого, как то, что она думала, что только что видела.

— Насколько это было сверхъестественным? — бормотала она, избавляясь от небольшой дрожи. — Боже, я действительно помешалась на сексе.

Наблюдение ранее за парнем и его подругой, очевидно, очень повлияло на нее. Это совместно с истощением и тусклым освещением подтолкнуло на краткий миг к галлюцинациям, твердо решила она, открывая свой автомобиль и садясь за руль. Поскольку на мгновение ей показалось, что она видела полуголого мужчину — абсолютно божественно сексуального мужчину, не меньше — находящегося в офисе Кина и смотрящего на нее.

Просто странная игра теней, ничего более.

Высокий, с рельефной мускулатурой, мрачно красивый мужчина, излучающий мощь. И голод. И секс. Тот вид секса, который не бывает у хороших девочек.

О, дорогая, тебе так необходим друг!

Он взглянул на нее, как большой плохой волк, которого не кормили долгое время, на маленькую Красную Шапочку.

Определенно, игра света.

Он взглянул на нее изнутри зеркала.

В месте, которое нельзя было назвать местом, все же было достаточно пространства, чтобы служить неизбежной тюрьмой, достаточной, чтобы ужаснуть, сделать обычного мужчину, совершенно бредящим безумцем. В ней содержался Горец шести футов пяти дюймов из девятого столетия.

Голодный животный рык грохотал глубоко в его горле.

Только об одном он думал: он чувствовал женщину.

Глава 2

Несколько дней спустя

Когда в понедельник ночью Джесси отпирала дверь офиса профессора, периферическим зрением она уловила некоторые крошечные мелкие детали, но ее мозг был не в состоянии обработать эту информацию, поскольку в настоящий момент она была почетным гостем на собственной восторженной вечеринке, посвященной сожалению.

Она повернула ключ в одну сторону, а затем в другую, на самом деле сначала закрыв дверь, а затем открыв ее.