Море
Море с золотыми переливами,Вотканными в сине-голубую гладь,Волнами ритмично (с перерывами)Неустанно продолжает звать
Вдаль, где горизонт соприкасаетсяС небом (воздухом, эфиром, пустотой) —Что это? Как это называется?Так тревожит, тянет и с тоской
С берега влечёт, как чайку белую.С криком взять бы разбежаться и взлететь!Так когда-нибудь, наверно, сделаю.Без раздумий: а смогу ли долететь?
«Мы простились, расставаясь…»
Мы простились, расставаясьНе на день, а на всю жизнь.Как всегда: я – боевая,Злющие глаза твои.
Через час уже, не больше,Пожалели обо всём.Первым ты звонишь – иссохшимБез меня стал родником.
Я ждала и всё глядела:Зазвонит ли телефон?Вновь в любви сплелись два тела —Ближний день определён.
Так играли мы годами,Но однажды вышел срок —Злобы старыми долгами,Что копились, нам урок
Преподать решила доля,Разлучивши нас всерьёз.Мы с судьбою не боролись —Как бороться против звёзд?
Что сегодня – передышка?Или это навсегда?Если не любовь – страстишка —Всё забудем без труда.
«Насвистывал нам песни соловей…»
Насвистывал нам песни соловей,Акации в саду благоухали…Я выдумать бы что-то посвежейИ рада, да в самом страстей финале
Сведётся всё к цветам и соловьям.Влюблённые веками не умеютХодить по новым, свежим колеям,Не делаются с опытом мудрее.
Так и у нас. Пролог был неземной:Взгляд. Вспышка. Ток. Удар. В глазах затменье.И небо обдало голубизной.И каждый шорох приобрёл значенье.
Разгар любви – разгарам всем разгар!Завидовали нам не только люди —Мы духам также к бою дали старт —За нас сражались, были в роли судий.
Но на Земле привычней для добраЗлу уступать. Зачем? Никто не знает.Наскучил всем мучительный контраст:То падаю, то к небесам взлетаю.
Страстям когда-нибудь придёт конец.Без них же не любовь – вина подделка.– Проходит всё, – однажды рек мудрец…И высохнуть – судьба для речки мелкой.
«– Не дари мне кувшинки, ведь это к разлуке!»
– Не дари мне кувшинки, ведь это к разлуке!На реке за веслом всё равно не дари! —Вспоминаю тот день. Ты напротив, и рукиТвёрдо так правят лодкой. Вокруг розмарин
Берегами растёт и дурманит нещадно,Мы пьяны без него: нас теченьем несёт?Или омуты взглядов, их плен шоколадныйОтрезветь друг от друга никак не даёт?
Водяной вокруг нас сад цветов жёлто-белый.Наклонившись, нарвал ты мне милый букетИз кувшинок и лилий. Ох, что ты наделал?Мы расстались, – поверила в силу примет…
Некоторым друзьям
Старые друзья…А выискать где ностальгиюДля дружбы той, хрестоматийной?Давно не братство, а приязнь.
– Что, успешен стал?Мы не завистники, но всё же…Стихи, картины тоже можем…Имеется потенциал!
Дело не в тебе!Твои таланты раздражали —Убогость нашу обнажали,Не любят выскочек нигде!
Лучше, чтоб не зналНас ты, а мы давно забылиТвой гений и тебе простили.Подумаешь ли – генерал! —
Вот так и живёт,От массы общей отличимыйИ лишь немногими любимыйТалант. И гордость бережёт.
«О, Господи! Ну, научи меня…»
О, Господи! Ну, научи меняНе быть ни злой, ни равнодушной, ни ревнивой.Стараюсь я, но не проходит дня,Чтоб не возник в душе вопрос разноречивый:
Опять рой мыслей злых над добрымиВзял верх? Моя ли в том вина, иль обстоятельств?Жестокие сомненья – кобрами.Гордыня совести не терпит посягательств.
О старом по-новому
Обо всём написано —новых тем так мало!Разбираешь мысленноНовостей завалы
И приходишь к выводу:Жизнь однообразна.Что бы ни привиделось,Как бы ни бессвязным
Всё казалось поперву —Основные ценностиНеизменны отродуВстарь и в современности:
Честность, воля, искренность,Доброта, достоинство —Небольшая численность,Значимое воинство.
Образ жизни
Красивый стул. Красивый стол.Красивые окно и двери.Комфортно здесь. Пришёл – ушёл,Но в чём-то, всё же, не уверен:
Нет в доме женского тепла,Здесь не кричат, не суетятся.Что б женщина полы мела,Но и умела испаряться, —
Хотел бы ты. И я под стать:Не нужно лишней нам обузы.Мы знаем то, что любим знатьИ недоверчивы к союзам.
Мы в одиночестве царимИ волком от тоски не воем.Комфортно жить с собой самим,Не отягчённым быть средою.
Но я когда-нибудь ворвусьК тебе и всё переиначу.Ты хочешь сам. Свершится пусть!Чуть-чуть труда, и мир богаче!
Образы
В детстве и в радостной юностиКак подражали мы образам!Как привлекали нас трудности!Как отрицали гипотезы:
Верили книжным героям мыС той абсолютностью детскою,Как признают дорогое имЛюди в эпоху советскую.
Дарья, Григорий с Аксиньею.Демон и Прохор с Анфисою.Небо безоблачно синее!Даль впереди только чистая!
Как- то не схожа с реальностьюКнижная правда. ОбыденностьЧасто не дружит с моральностью.Жизнь, как она непредвиденна!
Но из былого по-прежнемуПесни и фильмы к нам тянутся:Ночью по тракту бесснежному —След Виринеи – изгнанницы.
Одиночество
Где есть свет? Что есть зло?Где добру уголокИ озябшим тепло —Подсказать кто бы мог?
Где обиженным мир?Где голодного пай?Накупивши просвир,Не попасть с ними в рай.
По дорогам в грязиДолго шёл бы и шёл…Лишь бы свет впереди,Лишь бы счастье нашёл!
Лишь бы кто-то один(Много их ни к чему)Впереди вбил бы клин —Привязаться б к нему!
Вместе легче идти,Разгоняя печаль…Только кто-то внутриТихо шепчет: «Как жаль,
Что нельзя в мир инойПо той лямке вдвоём!Ты заплачь ли, запойО несчастье своём —
Знает всё один Бог,Потому и твердит:Был ты добр, или плох, —Это Он там решит.
И войти чтоб к НемуВ ожиданьи Суда,Нужно быть одному,А вдвоём – никогда…»
«Опустился вечер на горы…»
Опустился вечер на горы.Медленно, тучами оседая…Просыпаться стал буйством город:Осветилась стена крепостная
Миллионом огней ярчайших
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Хе́рем (ивр. חרם) – высшая мера осуждения в еврейской общине. В более старом понимании слово значит «запрет» на что-либо по причине драгоценности, святости, или причине порочности, зла. Родственные термины в других языках семитской семьи включают арабское слово ḥarām (харам), означающее «запретный» (отсюда происходит слово «гарем»), и эфиопское `irm, означающее «проклятый».