Читать интересную книгу Война в затерянном мире - Сергей Зверев

Ключников выждал ровно минуту после ухода Ольги. И когда шестидесятая секунда истекла, расстегнул жилет и выпростал из него руки. Бесшумно снял автомат с предохранителя и положил слева от себя. А потом так же тихо, ничем не выдавая своего маневра, в несколько оборотов подкатился к Жулину…

Пловцов, настроение в городе которому не нравилось, не спал. Он хотел сомкнуть веки и забыться, но помимо тревоги мешала боль в спине от удара после падения «вертушки». Поэтому странное перемещение Ключникова в полумраке помещения, размерами не уступавшем спортзалу, он тут же заметил. Штурман видел, как Ключников положил ладонь на рот прапорщика и приложил палец к своим губам.

«Интересные события здесь происходят, – думал старший лейтенант, лежа наблюдая за этими двоими. – Сначала девочка появилась, теперь Ключников покой потерял…»

И вдруг Жулин поднял голову, нашел Пловцова взглядом и поманил к себе.

Подняв пулемет, штурман осторожно поднялся и подошел. Рука Ключникова тут же прижала его к полу.

– Нас сейчас будут резать… – скорее угадал, чем услышал, вертолетчик из уст прапорщика.

А Ключ щелкнул пальцами – и Пловцов увидел, как из крепко зажатого его кулака, поднятого над головой, отделился большой палец. Боец словно хвалил отделение за то, что оно спит. Но после этого жеста сон со всех сдуло, будто ветром пыльцу с цветка. Штурман видел, как бойцы, не перекинувшись и словом, подтянули к себе оружие, развернулись и расползлись в стороны. Несмотря на то что некоторые из них оставались в широкой полосе света, штурман готов был поклясться – они развернулись таким образом, чтобы любой вошедший испытал затруднения с выбором цели.

– Что происходит? – спросил он Жулина.

– Тебя и меня хотят убить. Группу разоружат.

– И что дальше?

– Тебе не все равно после моей первой фразы?

– Девчонка сказала? – подумав, уточнил Пловцов.

– Да.

– Ты ей веришь?

– Если бы она пришла и сказала: «Спите спокойно», – я бы не поверил.

В полосе света коридора показалась тень и остановилась. Через мгновение к ней присоединилась еще одна. Сидящий у входа человек куда-то исчез, никто и не заметил когда.

Пловцов бросил взгляд на бойцов. Они спали. «Не может быть! – почти вскричал он. – Им же сказали – быть наготове!»

Казалось, разведчики сосредоточились только на мгновение, чтобы выполнить команду и тут же о ней забыть. Кто-то лежал, закинув руки за голову, кто-то вообще повернулся спиной к входу. «Нам конец», – пронеслось в голове штурмана.

Люди Трофима ворвались в помещение с шумом, но без единого слова. Каждый из них знал, как будет действовать. Видимо, то время, что атаман и его приближенные отсутствовали, они использовали для обсуждения деталей. И теперь этот план претворялся в жизнь и ничего оригинального не содержал. Это было групповое нападение.

Но едва первый десяток вооруженных горожан ворвался в комнату, в воздухе раздался короткий пересвист. На мгновение появившись на свету, ножи для метания впились в нескольких нападавших. Пловцов, вскакивая на ноги, почувствовал резкий запах крови и запах нечистот. Контратака разведчиков оказалась для напавших людей куда более неожиданнее их собственной атаки на людей Стольникова.

«Почему так резко пахнет кровью?» – вертелось в голове Пловцова, когда он, размашисто действуя пулеметом, как кувалдой, валил с ног одного за другим наседавших на него врагов. И только когда губы его стали влажными, он наконец понял: чья-то густая, горячая кровь залила его лицо…

Последними в помещение вбежали люди с факелами. По стенам метались тени, сливаясь в одно сплошное пятно. Пахло гарью, едким потом и почему-то краской. Пловцов помнил с детства этот запах – стоит только наклониться над сырыми разноцветными пятнами акварели в палитре…

Первым выстрелил Жулин. Девушка не солгала: если на бойцов безоружные горожане наваливались скопом, стараясь подмять под себя, то прапорщику и старшему лейтенанту пришлось иметь дело с вооруженными ножами мужчинами. Трофим совершил ошибку. Понадеявшись на неожиданность, он вооружил часть своих людей только ножами. Если бы не Ольга, штурман и Жулин уже давно были бы мертвы, но теперь, когда людей Трофима ждали, ножи горожан оказались бесполезны.

Подняв автомат, Жулин от бедра выстрелил одиночным. Пуля прошила плечо горожанина, и в этот момент прапорщик узнал его – это он стоял в первом ряду наблюдавших за дракой Ключникова с Николаем.

Этот выстрел ускорил финал схватки. Оказавшись зажатым в углу и опасаясь задеть кого-то из своих, сержант Баскаков долго не решался нажать на спусковой крючок. Лишь когда стало ясно, что через мгновение на него навалятся четверо или пятеро, он вскинул «АКС» и веером разрядил магазин. Еще не смолк его автомат, как заработали «АКСы» остальных. Разведчики стреляли не наугад, а в упор, не боясь промаха. Короткие, стремительные штрихи трассирующих пуль придавали общей картине еще более мистический характер. Если бы не удушливые клубы сгоревшего пороха и хлещущая на стены кровь, картина напоминала бы дискотеку в ночном клубе.

Перезаряжать оружие было некогда. Люди Трофима прибывали в помещение толпами, и Пловцов понял – это будет длиться до тех пор, пока он и прапорщик не окажутся мертвыми, а бойцы связанными. «Что сейчас придумал бы Стольников, что?!» – подумал он, поднимая пулемет.

– За мной!.. – заорал он, испугав самого себя. – В атаку!..

И нажал на спусковой крючок, стараясь удерживать пулемет в направлении врагов так, чтобы он был одновременно направлен и в сторону входа.

Грохот оглушил всех, кто участвовал в схватке. Пули ротного пулемета пробивали людей Трофима и вязли в других. Одного из них, приблизившегося слишком близко, штурман, на мгновение прекратив стрелять, ударил ногой. Где-то в углу клацнули затворы. Кто-то из разведчиков успел перезарядить автоматы. Держа пулемет на ремне и нажимая на спуск, чтобы отсекались по три патрона, Пловцов дико закричал и бросился к входу.

Уже слышались свист и крики за его спиной. Ножи сверкали в свете факелов, и в лицо штурмана, словно из детского водяного пистолета, ударяли струи крови. Бой шел на каждом квадратном метре площади. Зарычав, как зверь, Пловцов нажал на спуск и пошел вперед. Пламя лучами выбивалось из дульного среза, и в его свете штурман видел, как перед ним словно подкошенные валятся с ног люди Трофима. Пули разрывали их плоть, клочки окровавленной одежды, сгустки, брызги – он видел все это, упрямо шагая вперед и уже не рыча, а крича на последнем вздохе.

Его вопль активизировал бойцов до предела. Закричав, разведчики бросились в последнюю атаку. Три или четыре автомата стреляли в нападавших в упор. И через мгновение в комнате стало нечем дышать. Пороховая гарь, как выхлопные газы в гараже, выталкивала всех желающих выжить наружу…

В дверях, круша препятствия на пути, разведчики добивали раненых прикладами, ножами или просто руками… Остатки гвардии Трофима бросились вон. На полу «спортзала» остались лежать около двух десятков трупов и не менее трех десятков агонизирующих и молящих о помощи людей.

Вырвавшись наружу и почувствовав свежий воздух, Жулин быстро оценил обстановку. Наступала минута, когда нужно было полностью завладеть инициативой. Только захват Трофима, Николая и преданных им людей мог означать победу. Остановись бойцы сейчас – и следующее нападение произойдет уже через час. Людей у Трофима хватит, и он их, кажется, не жалеет.

В любом другом случае Жулин употребил бы выражение «правительственное здание». Но смешно и забавно, несмотря на пропитанную кровью одежду, произносить здесь эти слова вслух. Но смысл был тот же – почта, телеграф, банк… В городе не было ни почты, ни телеграфа, ни банка, но были места, что-то вроде греческой агоры и чертог властелина. Их-то и следовало захватить в первую очередь, пока есть силы, пока поступательное движение атаки не вызывало желания окопаться…

– Сергей! – прокричал прапорщик Пловцову. – Возьми Баскакова, Татарина и Крика! Нужно выяснить, где эти сволочи прячут Маслова!..

Сам прапорщик с Лоскутовым, Ермоловичем, Мамаевым и Ключниковым решил атаковать укрытие Трофима. Но прежде необходимо было найти раненого разведчика.

Разойдясь у самого выхода из «спортзала», напоминающего теперь братскую могилу, две группы направились в противоположных направлениях. И теперь место их нахождения можно было определить только по автоматным очередям. Где-то ухнула граната. И снова – выстрелы…

Из-за угла дома появился Трофим. Он быстро пересек улочку и замер перед входом в «спортзал». Потом наконец заглянул внутрь и, оценив масштаб случившегося, пошатнулся и стал растирать лицо руками. Когда же спокойствие вернулось к атаману, он зловеще улыбнулся и развернулся.

– Добро пожаловать в ад…

3

Через час после инъекции в палату Стольникова зашли двое. Они были в белых халатах, аккуратная стрижка выдавала в них военных врачей, медики поздоровались и разместились напротив. Тот, что постарше, сел на стул у тумбочки, тот, что помоложе, принес с собой табурет. Стараясь не выдать напряжения, которое не покинуло его после короткого сна, Саша бросил взгляд на часы, спустил ноги с кровати и вяло окинул гостей взглядом. Чисто выбритые, ногти – ухоженные. Было вообще не похоже, чтобы они имели какое-то отношение к оружию и правилам его использования. Хирургов и военврачей, выковыривающих из тел пули, он видел не раз – то есть это врачи, но не хирурги. Стольникову хватило одного взгляда, чтобы понять: за тот час, что он спал, откуда-то издалека прибыли по его душу мозгоправы. Откуда? Из Моздока? Вряд ли. Скорее, из Владикавказа. Чем дальше от Грозного, тем меньше хирургов и больше психологов. Самое большое количество психологов в Москве.