приобретённым уродством и не особо переживая по этому поводу, я, однако, решил пока прекратить бездумно ломать каждый кубик, хоть меня и распирало какое-то нездоровое любопытство, граничащае с навязчивой идеей.
Достал аптечку и промакнул рану ватой с антисептиком, сложил из бинта тампон и закрепил его на голове синей изолентой, так как больших пластырей не было, а красиво бинтовать голову поленился. Тут вспомнилась забытая за воротами хлебница, которая «изолятор чего-то там», и я поспешил наружу, где меня и застал врасплох «прекрасный новый мир».
Снаружи меня встретили два мужика в засаленных комбинезонах, с небритыми рожами и синими наколками на пальцах. Они с интересом крутили в руках мою блестящую хлебницу, а теперь с возросшим интересом смотрели на меня и мою повязку.
— Чужое брать нехорошо, — я укоризненно покачал головой и кивнул на предмет в их руках, — можно и по рукам получить.
— Да просто любопытная херня, — довольно миролюбиво улыбнулся один из них и протянул инопланетную хлебницу мне. — Тоже кубики конца света ковырял?
Он кивнул на изолятор и показал пальцем на свой лоб, имея в виду мою рану. Его товарищ понимающе хмыкнул и расстегнул комбез, оголяя волосатую грудь, где на солнечном сплетении отсутствовал добрый кусок кожи, но кровь уже свернулась и его рана не кровоточила..
— Лёгкая травма? — с любопытством спросил я, немного расслабившись и забирая хлебницу. Загадочна русская душа загадочна настолько, что нас не особо смущают подобные мелочи, как ранение от непонятно чего.
— Очень лёгкая! — он сплюнул на землю и достал сигарету, неспеша прикуривая. — Но больше мы эту квадратную срань не трогаем, хотя и начали готовиться…
— Ну, хоть не на виду… Ладно, пойду, — я развернулся к гаражу.
— Прикольный аппарат! — не унимался первый, заинтересованно разглядывая мой вездеход. — Сам собрал или купил?
— Сам, но он пока не на ходу… — меня начало тяготить их общество, ведь я не любитель светской болтовни у капота. — Давайте, удачи.
Я махнул им рукой и тут что-то тяжёлое стукнуло меня по голове, отправляя в темноту…
***
Нескончаемая вереница из тысяч полуобнажённых, измождённых гуманоидных существ двигалась по узкому серпантину на высокую гору. Каждый из этих исхудавших до костей, бледных доходяг, нёс с собой небольшой светящийся куб, покрытый витиеватым узором серебристых металлических полос.
Старые и молодые, они молча двигались со своей ношей, под бездонным чёрным небом с редкой россыпью тусклых звёзд и никто не надзирал за ними, никто не погонял их кнутами — они делали это по собственной воле.
Многие умирали прямо на ходу, так и не добравшись до вершины и выпавший из безжизненных, четырёхлых рук, куб падал на каменную, отполированную тысячами босых ног тропу, где раскалывался и оставлял пустой каркас со зловонной жижей внутри, после чего исчезал с тихим шелестом, а умершего сбрасывали с тропы без прощальных слов, ритуалов и тени сочувствия, главное, чтобы не мешал идти другим. Но, через некоторое время, умерший открывал глаза и вновь безмолвно присоединялся к общему делу.
Те же, кто сумел добраться до вершины, оказывались посреди абстрактной пространственной конструкции, составленной из миллионив узорчатых кубов без какого либо намёка на систему. Она была настолько огромна, что её края терялись во тьме и здесь серокожие существа разбредались в разные стороны, забирались на тонкие перекладины, внимательно вглядываясь в переплетение серебристых линий конструкции и сравнивая их с теми, что были на сторонах куба в их руках.
Если узор совпадал, то куб прикладывался на это место, где намертво соединялся со всей конструкцией и наступала пора спуститься с горы, отправляясь на поиски следующего. Этот цикл был бесконечен — принести куб, найти совпадение узора, соединить с другим и так до тех пор, пока все кубы не будут собраны.
Однажды само солнце этого мира потухло, а кроме камней и песка на поверхности планеты не осталось ничего, только огромный каркас из соединённых между собой кубов да бесконечно блуждающие костлявые фигуры, обречённые на вечные муки.
Вот и свет звёзд окончательно иссяк, но на безжизненной планете по прежнему двигались безжизненные фигуры и только тусклый свет исходящий от кубов казался живым в этом давно погибшем мире.
Но, ничего бесконечного не существует и последний куб был найден. Его несли с особой бережностью, оберегая от падения и раскола, ведь тогда он вновь переместится на новое место и всё придётся начинать сначала.
Тысячи лет были потрачены на поиск нужного места и наконец последний куб слился с остальной конструкцией. Существа стояли и чего-то ждали. Они уже не помнили своей цели и не понимали что делать дальше.
Так продолжалось бесконечно долго. Они умирали, падали, вновь вставали и снова умирали не сходя с места.
Случайность решила их судьбу и одинокий, маленький метеорит упал на безжизненную планету летящую в пустоте на самом краю вселенной. Он попал в одну из серых фигур и мгновенно смял её, вдавливая между причудливых, серебристых узоров изломанные кости. Полупрозрачная сердцевина пошла трещинами и вызвала мгновенную цепную реакцию по всей конструкции связанных между собой кубов.
Это стало завершение «Великой Общей Миссии». Условие куба: «Бессмертие до одновременной активации всех омнисов» наконец было выполнено и самая древняя цивилизация вселенной, познавшая тайну мироздания и пострадавшая от её бездумной эксплуатации, смогла закончить своё существование и исчезнуть в небытие, услышав напоследок ненавистное гудение.
— Получено преобразование множественных вселенных в единую структуру.
***
Очнуться всё же удалось, что меня несказанно порадовало, даже не смотря на адскую тошноту и жуткую головную боль я усмехнулся в холодный бетонный пол — главное жив, а остальное дело техники!
С трудом поднявшись на ноги, попытался разглядеть окружение сквозь разноцветные круги вспыхнувшие перед глазами и сообразил, что нахожусь во втором, псевдо своём гараже и тут, почему-то, невозможно воняет тухлятиной.
Источником вони оказалась туша какого-то животного, лежащая внутри большого каркаса, оставшегося от куба. Судя по всему, это постарались те ублюдки в надежде на что-нибудь интересное.
Отвернувшись от гниющей плоти, я с тоской заметил, что со стеллажей пропало всё мало-мальски ценное. В основном гараже дела обстояли ещё хуже — я лишился рюкзака, карабина и вездехода. Эти твари умудрились забрать даже горячущий паровой двигатель. Похлопал по карманам, но не досчитался только телефона, а документы и карточки остались при мне.
Сделав новую, чистую повязку на голову, я двинулся наружу. Ворота оказались закрыты и я, предчувствуя проблемы, толкнул их плечом, но, лишь убедился, что их чем-то подпёрли снаружи или, того хуже, накинули замок в проушины.
— Я ж вас найду, гопники… — прошептал я,