По существу, все начинали с нуля, на пустом месте. В 1934 году Отдельную радиолабораторию преобразуют в Научно-исследовательский институт связи. Важно, что это было не простое переименование. Расширен штат, привлечены лучшие кадры радиоспециалистов. Замом по научной части пришел Борис Асеев, доктор технических наук, профессор, крупный ученый. Из Военно-инженерной академии связи в Москве и Электротехнической академии в Ленинграде отобрали лучших выпускников, через военкоматы призвали на службу высококвалифицированных инженеров и техников, у которых уже была практика работы в радиопромышленности. И что особенно важно, смогли привлечь к работе в разведке лучших в стране радиолюбителей-коротковолновиков — Л.Долгова, О.Туторского, С.Королева, Г.Ситникова.
Вот как о пионерах спецрадиосвязи вспоминал полковник в отставке Николай Шечков, пришедший в разведуправление в 1932 году: «Эти специалисты были привлечены для работы в разведке по рекомендации Сергея Павловича Павлова, который сам был не просто известным радиолюбителем-коротковолновиком, но и являлся в течение длительного времени одним из организаторов радиолюбительского движения в Советском Союзе. В тридцатые годы С.П.Павлов был секретарем центральной секции коротких волн общества «Друзей радио». Следует подчеркнуть, что радиолюбители-коротковолновики, пришедшие в разведку, заложили основы особой системы ведения радиосвязи, которой были присущи оперативность, умение обнаруживать работающие в эфире радиостанции при слабой слышимости, четкая работа на ключе Морзе, способность быстро ориентироваться при выборе наилучших по прохождению рабочих радиоволн. Радиолюбители-коротковолновики были технически грамотными специалистами».
Думается, ветеран разведки Николай Шечков неспроста сделал акцент на технической грамотности радистов. Еще добрый десяток лет спецрадиосвязь военной разведки будут преследовать низкий профессионализм и техническое обеспечение операторов связи. Отсюда и провалы нелегальных резидентур, и отсутствие связи у разведгрупп и партизанских отрядов в годы войны. Умелый радист — это великое счастье, неумелый, безграмотный — горе и смерть для тех, кто рядом с ним.
К 1935 году относится организация и открытие первых линий радиосвязи по обслуживанию зарубежных советских представительств. В Урумчи, в китайскую провинцию Синьцзян, выехал С.Павлов. В Афганистан, в Кабул отправился радист Г.Ситников. В Улан-Баторе, в Монголии, обосновался С.Королев. В Центре теперь часто слышали позывные его радиостанции, которая получила кодовое название «Диксон».
Наряду с этим в округах продолжались исследовательские работы: изучался весь комплекс Научных проблем специальной радиосвязи.
Центр внимательно следил, направлял и анализировал эту деятельность. В архивах ГРУ сохранился любопытный документ — отзыв центральной лаборатории на радиобюллетень, изданный разведотделом Среднеазиатского военного округа.
Специалисты лаборатории дают заключения по нескольким направлениям. Вот одно из них: «Исследование прохождения коротких волн».
Эксперты подмечают, что «в бюллетене хоть и есть научное исследование, но только ночных волн. О переходных волнах от дневного времени к ночному не сказано ничего».
В разделе «Вопросы питания станции» Центр просит своих коллег из САВО выяснить, «какое электропитание соответствует различным типам станций?», а в разделе «Антенны» — указать «какая антенна работает лучше», а также «провести испытания более компактных по своим геометрическим размерам антенн».
В заключение отзыва есть пожелание «освещать недостатки в конструкциях радиостанций, выпускаемых в Москве».
Даже из этого короткого документа видно, сколь напряженно и ответственно работали в те годы специалисты центральной лаборатории, а позже научно-исследовательского института разведуправления.
Это был первый ответственный период в истории развития спецрадиосвязи военной разведки. Второй начался в 1936–1937 годах, когда в Испании вспыхнул фашистский мятеж. Здесь впервые перед разведуправлением будет поставлена задача государственной важности, с которой, кстати, в те годы никто не сумел справиться. От успеха решения этой задачи зависела вся наша помощь республиканской Испании. Но не только. От успеха ее решения во многом зависела и судьба самой военной разведки.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
«Операция „Икс"»
Вначале сентября 1942 года Государственный Комитет Обороны ввел должность главнокомандующего партизанским движением.
6 сентября главкомом назначили маршала Климента Ворошилова.
На следующее утро, прибыв в штаб, Ворошилов в числе первых вызвал к себе начальника связи.
Военинженер первого ранга Иван Артемьев, в прошлом руководитель спецрадиосвязи военной разведки, предстал перед маршалом и услышал:
— Если не будет радиосвязи, нет смысла создавать партизанские штабы. Без надежной связи с партизанами они работать не смогут.
Артемьев, опытный связист-разведчик, подивился и, признаться, порадовался. Не часто встретишь столь точное понимание проблемы со стороны начальника такого ранга. Ведь и вправду, мало организовать людей, мало дать им оружие, боеприпасы, продовольствие, назначить командиров и пустить по тылам врага. Надо координировать их удары, направлять, поддерживать. Как говорил герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов, не лишать их «спасительных уз подчиненности».
И такое бывало в нашей истории не раз, когда, казалось бы, от частного и даже весьма узкого вопроса, каким представала в глазах иных высоких начальников радиосвязь, зависела судьба всей операции, а порой и всей военной компании.
Примером тому война в Испании. В советское время об испанских событиях писалось и снималось немало. Борьба республиканцев против фашистов была овеяна легендами. Через полвека многие офицеры, добровольно написавшие рапорта с просьбой направить в Афганистан, рассказывали мне, что на такие решения их подвигнула романтика интербригад.
Помните «Испанский дневник» Михаила Кольцова, стихи Михаила Светлова: «Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать»; всеми любимый фильм «Офицеры», где главный герой храбро воюет с франкистами.
Сегодня ни для кого не секрет: не будь интербригад, воинов-добровольцев из шестидесяти стран мира, а особенно советской военной помощи, фашисты задушили бы республиканское правительство в одночасье. Но Испания получила в подмогу 648 самолетов, 347 танков, более 1000 орудий, а также боеприпасы, медикаменты. Всю эту армаду боевой техники, десятки тонн военного снаряжения следовало переправить за три тысячи километров в Испанию в основном морским путем. Но, как известно, на морских «тропах» разбойничали фашистские корабли.
Это означало, что без связи с кораблями нельзя выходить в море. Ибо невозможно проследить их путь, получить информацию о переходе, о результатах прибытия в порт назначения. Даже сигнал опасности передать на судно или принять его мы попросту не могли. В ту пору ни советские корабли, ни тем более испанские суда не имели соответствующей радиоаппаратуры.
Казалось бы, продумали многое: и маскировку кораблей, на которых предстояло везти оружие и боеприпасы; и наиболее безопасные маршруты движения, и другие вопросы. Но не решив проблему связи, нечего было думать об экспедиции. Иными словами, в зависимости от успеха решения этой задачи зависела судьба всей советской помощи, а значит, и судьба Испании.
Попытались разобраться. Проблема по тем временам казалась практически неразрешимой. Наркоматы связи, военно-морского флота не способны были решить ее. И тогда в Главном разведуправлении Генерального штаба, которым в ту пору руководил С.Урицкий, разрабатывается операция под кодовым названием «Операция „Икс"». Отдел радиосвязи управления получает беспрецедентную задачу — организовать и обеспечить прямую радиосвязь с морскими транспортами, направляемыми в испанские порты.
Были и еще две задачи — поддержание связи между штабами военных советников в Испании и радиосвязь этих штабов с радиоузлами в Москве и Ленинграде.
Чтобы понять фантастичность этой идеи, ужесточенной воинским приказом, невыполнение которого, как известно, чревато самыми серьезными последствиями (не забудем, что на дворе уже 1936 год), скажу лишь: никто в мире ничего подобного не делал. И думаю, вряд ли бы сделал в тех условиях.
Как мы уже сказали, до Испании ни много ни мало — три с половиной тысячи километров. Предстояло разработать такую приемопередающую аппаратуру, которая могла бы работать в море, когда идет постоянное качание антенны и радиоволна, как выражаются связисты, «гуляет». А значит, прием ее крайне затруднен. Для создания такой аппаратуры нужна техническая база. Она тоже отсутствовала.