Читать интересную книгу Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей - Андрей Гусаров

О детстве Григория известно мало, с 1749 года был записан в Семеновский полк, участвовал в Семилетней войне, был ранен. Спустя некоторое время после выздоровления появился в столице Российской империи, где познакомился с принцессой Екатериной Алексеевной — женщиной, изменившей судьбу не только самого Григория, но и всей огромной страны.

Их встреча состоялась во дворце. Любовь и политика переплелись в их судьбах, приведя 28 июня 1762 года Екатерину II на престол, а Григория Орлова с братьями — к богатству и славе.

После смерти Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 года (5 января 1761 по н. ст.) ее племянник Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский (внук Петра I, сын царевны Анны Петровны) был провозглашен императором Петром III, но не короновался. Он правил всего 186 дней, но за это короткое время умудрился восстановить против себя и своей политики гвардию, церковные круги и большую часть столичного общества. Это вылилось в вооруженный мятеж, к которому, собственно, и готовилась группа офицеров, среди которых были и Орловы. Арест капитана Пассека, одного из заговорщиков, ускорил исполнение намеченного. Трое братьев Орловых, ведомые Григорием, решили действовать, несмотря на то что Н.И. Панин (тоже участник группы) считал их выступление преждевременным. Алексею Орлову было поручено привезти императрицу из Петергофа (император Петр III находился в Ораниенбауме), куда он и прибыл 28 июня около шести часов утра. Екатерина выехала с Алексеем в Петербург, где их встретили Григорий Орлов и князь Барятинский, и все вместе они направились в казармы Измайловского полка, который первым провозгласил ее императрицей. Дальше были семеновцы, преображенцы… В Зимнем дворце Синод, сенаторы и часть правительства полдня присягали новой государыни, а после небольшого совета с главными заговорщиками решено было отправиться в Петергоф и арестовать низложенного императора.

Г.Г. Орлов

Ближе к вечеру армия, во главе которой верхом на лошади в мундире гвардейского полковника ехала новопровозглашенная императрица, двинулась к Петергофу. Дорога заняла всю ночь, и рано утром они остановились в Троице-Сергиевой пустыни, в Стрельне. Подробности ареста Петра III и отправки его под конвоем в Ропшу 29 июня мы опустим, заметим только, что они заняли почти весь день. Екатерина же отправилась обходить сопровождавшие ее войска. На следующий день она триумфально вернулась в столицу. Еще 3 июля 1762 года в Ропше низложенный император Петр III был убит, кем и как — до сих пор неизвестно. Только по косвенным данным можно делать какие-либо предположения. Датский дипломат Андреас Шумахер в своих мемуарах писал, что Петра задушили ружейным ремнем, а главным убийцей был «высокий и сильный мужчина», это указывает, кстати, на Алексея Орлова, но это только предположение. Среди участников преступления в тот день в Ропше находились (не считая рядовых охраны): подпоручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Ф.С. Барятинский, писатель Г.Н. Теплов, возможно, Н.Н. Энгельгардт, ставший позднее губернатором Выборга, а также актер Ф.Г. Волков (точно не установлено) и Алексей и Федор Орловы, младшие братья Григория. Инициатором и организатором физического устранения императора выступал Теплов, прибывший 3 июля в Ропшу. Ранним утром следующего дня князь Барятинский передал обер-гофмейстеру Панину секретное сообщение: «Император мертв». Самого Григория там не было, но он всю жизнь нес бремя вины за это убийство и на склоне дней не раз просыпался посреди ночи, повторяя в приступах прогрессирующего безумия: «Наказание мне! Наказание!»

Екатерина II

В день убийства Екатерина получает тайное сообщение о насильственной смерти ее несчастного супруга. Чтобы скрыть имя убийцы, Екатерина отрывает ту часть бумаги, на которой стояла подпись, и мы, возможно, так никогда и не узнаем, от чьей руки пал законный государь России. Но в тот же день ей приходит еще одна записка, подписанная Алексеем Орловым, в которой тот излагает бытовую версию случайного убийства Петра III в пьяной драке: «Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя… свершилась беда, мы были пьяны и он тоже, он заспорил за столом с князем Федором [Барятинским], не успели мы разнять, а Его уже не стало, сами не помним, что делали…» Неофициальная версия смерти императора Петр III появляется в обществе практически сразу же после событий в Ропше. И вскоре пойдет гулять по России легенда о чудесном спасении Петра Федоровича, и в огромной стране начнут появляться один за другим самозванцы, собирая крестьянские армии, захватывая города и села, словно напоминая великой императрице, чей престол она занимает.

Император Петр III

Официальное сообщение вышло только 6 июля, в нем сообщалось, что государь скончался в Ропше от «геморроидической колики». Так и останется в учебниках истории неправильная дата смерти Петра III — на три дня позже случившегося.

А.Г. Орлов

Народ в Петербурге ликовал, множество горожан радовались открыто на улицах, крича: «Ваш Бог умер!» и «Его нет более; мы не хотим его более!» Но мало кто из них знал, что смена власти произошла благодаря решительным действиям кучки гвардейских офицеров, главным из которых был Григорий Григорьевич Орлов. Екатерина в письме к Понятовскому от 2 августа 1762 года писала: «Мы были уверены в [преданности] большого числа капитанов гвардейских полков. Узел секрета находился в руках троих братьев Орловых; Остен помнит, что видел старшего, как он всюду за мной следовал и делал тысячу безумных вещей. Его страсть ко мне была весьма известна, и всё им делалось с этой целью. Это — люди необычайно решительные и очень любимые большинством солдат, так как они служили в гвардии. Я очень многим обязана этим людям; весь Петербург тому свидетель».

… Вспоминается осень сурова:Эфес шпаги и блеск на клинке,И надежные руки Орловых,Возносящих к престолу — Фике!

Авантюрность, любовь и отвага,То — для слуха мужского что лесть,И всегда — тренирована шпага!Да, еще — неразменная Честь…

П. Галачьянц

22 сентября в Москве, как и положено, состоялась торжественная коронация императрицы Екатерины II. Все эти события объясняют, за что столь щедро наградила Екатерина своего фаворита, подарив ему Гатчину. Конечно, кроме политики и тайны устранения Петра III их связывал и общий ребенок — сын Алексей, с которого пошла графская фамилия Бобринских. Незаконнорожденный, он получил имя своего дяди — Алексея, отчество отца — Григория, но формально был сыном Петра Федоровича, который если и не знал точно, то наверняка подозревал свою супругу в измене с красавцем-гвардейцем.

Дворцово-парковый ансамбль

Первое время Екатерина часто ездила к своему фавориту, которого, между прочим, называла «гатчинским помещиком», одно время эти поездки были ежедневными. Императрица живо интересовалась всеми делами в имении, осматривала новые постройки, с удовольствием гуляла по парку. Как мы знаем, Екатерина любила строить — Санкт-Петербург, Царское Село и Ораниенбаум тому неопровержимые свидетельства, и ее интерес к строительству Гатчины был неподдельным.

Карьера известного царедворца закончилась так же быстро, как и вспыхнувшие чувства между Орловым и Екатериной, как взлет гвардейского офицера на олимп русской политики. С 1772 года Григорий Григорьевич отставлен от государыни, и ему не рекомендовано приезжать в Санкт-Петербург. «…Вам нужно выдержать карантин, и Я предлагаю вам избрать, для временного пребывания, ваш замок Гатчину…» — писала государыня графу. После недолгого охлаждения императрица и ее верный Орлов вновь стали вместе проводить дни в имении, которое 18 июня 1773 года даже стало местом встречи императрицы Екатерины II и ландграфини Каролины Гессен Дармштадской, привезшей в Россию (за счет русской казны) трех дочерей, одна из которых — Вильгельмина, стала невестой цесаревича Павла Петровича. Отобедав в поместье у Орлова, государыня и гости отправились в Царское Село.

Императрица Екатерина II на соколиной охоте. С картины В.А. Серова

После 1773 года граф Орлов в основном живет за границей или в Центральной России, и в Гатчине, которую продолжал обустраивать вплоть до самой своей смерти, случившейся 13 апреля 1783 года, уже не появляется.

Еще до начала больших строительных работ в Гатчине Григорий Орлов в письме к французскому философу Жан Жаку Руссо от 1766 года так отзывался о своей мызе: «Мне вздумалось сказать вам, что в 60 верстах от Петербурга у меня есть поместье, где воздух здоров, вода удивительна, пригорки, окружающие озера, образуют уголки, приятные для прогулок, и возбуждают к мечтательности. Местные жители не понимают ни по английски, ни по-французски, ещё менее по-гречески и латыни. Священник не знает ни диспутировать, ни проповедовать, а паства, сделав крестное знамение, добродушно думает, что сделано всё». Как видно из текста послания, Гатчина нравилась графу своей тишиной и благодатью, а непосредственность местных жителей, по его мнению, должна была пленять непосвященных в русскую действительность иностранцев. Подарок возлюбленному был по-настоящему царским, и Орлов решил перестроить мызу, превратив ее, как того требовал его, и что особенно важно, ее — Екатерины Великой, статус. Для воплощения задуманного были приглашены архитектор Антонио Ринальди и садоводы И. Буш, Д. Шпарро и Дж. Гакет, которые на протяжении нескольких лет создавали дворцово-парковый ансамбль, вставший со временем в один ряд с Царским Селом, Ораниенбаумом и Петергофом.