четырех близких людей для контакта. Каждый.
– Ну, значит я стану первым исключением.
– Не думаю. – Она взглянула на свидетеля. – Поскольку мистер Вестон желает развлекаться, мы будем вынуждены задействовать нашу команду по сбору данных. И будьте уверены, мы сообщим в отдел кадров о том, что вы отказывались с нами сотрудничать.
Свидетель кивнул, но я промолчал. Я взял стакан воды и сделал большой глоток, зная, что они в жизни не отыщут никого, кроме, может, бывшей жены. Все было похоронено много десятилетий назад и никогда больше не всплывет.
– Тем временем, – продолжила она, – вы, конечно, можете все же перечислить своих близких в порядке близости, чтобы мы знали, кого извещать первым в случае необходимости?
– Конечно.
– Итак. По шкале от одного до десяти (десять – максимальное значение), насколько вы близки со своим биологическим отцом?
– Минус восемьдесят.
Она поглядела мне прямо в глаза.
– Простите, как? Что вы сейчас сказали?
– Минус восемьдесят, – повторил я по слогам. – Если хотите, можете перемотать пленку и послушать еще раз.
Она покачала головой, и на секунду мне показалось, что она жалеет, что вообще спросила об этом, и сейчас перестанет задавать вопросы. Но она не перестала.
– Мистер Вестон, по той же шкале, насколько вы близки со своим биологическим братом?
– Минус семьдесят.
– С биологической матерью?
– Без комментариев.
– Мистер Вестон?
– Нет.
– Это не вопрос на «да» и «нет», – возвысила она голос. – Все эти вопросы обязательны, особенно с учетом того, что вы дотянули до последней минуты, не считая нашу работу достойной тратой своего времени. Если вы хотите продолжать полеты после вашего последнего рейса в Сингапур, вы должны нам ответить. В противном случае мы можем закончить этот разговор немедленно.
– Это неопределенно. – Я стиснул зубы. – В случае с моей матерью все неопределенно до чертиков.
– Благодарю, – выдохнула она. – Последний вопрос. По шкале от одного до десяти, насколько вы близки со своей женой?
– Бывшей женой, – снова поправил я. – Она вообще не должна никак входить в мое личное дело, но я могу поместить ее где-то между отцом и братом, так что минус семьдесят пять.
– Ну хорошо, – подняла она глаза и почесала затылок. – Если с вами произойдет несчастье, кого бы вы хотели, чтобы мы известили?
– Погребальную контору.
Молчание.
Она отвернулась, словно не зная, что еще сказать. Спустя мгновение протянула рабочий контракт и ручку:
– Вы уже подписывали это, но, пожалуйста, подпишите еще раз у меня на глазах… Погодите. У меня еще один вопрос. Вы уверены, что у вас в рабочем соглашении есть БДК?
– Нет.
– Вы не хотите узнать, что означает БДК?
– Я полагаю, это означает, что я умею считать, а вы – нет. Вы сказали, что предыдущий вопрос – последний.
– Так и есть, – нахмурилась она. – А у вас, случайно, не будет ко мне вопросов?
– Никогда.
– Очень хорошо. Это закрывает заполнение анкеты Джейка К. Вестона для «Элитных перелетов». – Она нажала «стоп» на диктофоне и сунула его в белую коробку с надписью «Действующие пилоты». – Вы можете идти, мистер Оуэнс. Спасибо за время, которое вы нам уделили.
– Не за что, – сказал тот, вставая. – Удачи вам в нашей компании, мистер Вестон.
– Спасибо. – Я тоже начал подниматься с места, но доктор Кокс жестом показала мне, чтобы я остался.
– Я думал, это все, – поглядел я на нее. – Я не заинтересован в общении с вами дольше, чем это необходимо.
– И нас таких двое, – ответила она гораздо более мрачным тоном, чем раньше. – У меня остался один, последний, вопрос не под запись, и потом вы сможете уйти и вернуться ко всему тому, что вы считаете своей бесценной жизнью.
Она подождала, чтобы мистер Оуэнс вышел из комнаты, а затем плюхнула на стол толстую красную папку и уставилась на меня.
– Мне нужно, чтобы вы объяснили мне, каким образом вам удалось пройти психиатрическое освидетельствование шесть недель назад.
– Я подготовился.
– Не морочьте мне голову, Вестон. – Ее лицо налилось краской. – Средний балл нормального опытного пилота по этому тесту равен пяти. А у вас – девять.
– Может быть, тест измерял какой-то другой мой параметр.
Она проигнорировала мой ответ.
– Девять – это почти аномалия. Это значит, что вы не должны были пройти никакие из остальных тестов. Но каким-то образом, согласно заключению врача, вы отлично их прошли.
– Врач был щедр.
– Немного слишком. – Она вытащила из кармана визитку и сунула мне. – Я не могу отрицать, что ваша карьера до сего момента выглядит абсолютно исключительной, но… Ладно, я буду с вами совершенно искренна. У вас самые странные результаты, которые мне приходилось видеть.
– Благодарю за честь, – взглянул я на часы. – Предпочитаю получать награды по имейлу.
– Мне кажется, вы не отдаете себе отчета в серьезности ситуации, – сказала она. – Согласно реальным результатам теста – не тем, которые вы каким-то образом подменили, – вы значительно ниже среднего уровня по трем из четырех эмоциональных показателей. Вы социально замкнуты, но каким-то образом умудряетесь функционировать в своем социальном окружении. – Она свела ладони вместе. – Я, конечно, не тестировала вас лично, но полагаю, вы используете свою работу для ухода от того, что приносит вас страдание. И не только это. Тесты вашего сна показывают высокий уровень…
Я отключился от того, что она продолжала говорить, улавливая лишь отдельные слова типа «психотерапия» и «порог», и мое внимание к ее речи продолжало ослабевать с каждым произнесенным ею словом.
Наклонившись, я стал листать папки на краю стола, переворачивая страницы. Приподняв коробки с папками и тетрадями, я не нашел под ними ничего интересного и опустил их обратно.
Продолжая игнорировать ее речь, я